Звериная любовь (СИ) - Буше Таис. Страница 13
— А эта тайна может что-то изменить?
— Если ты откажешься от меня, то с этой тайной ты не проживешь и дня, Яра. Поэтому заклинаю тебя — молчи. До Ритуала — молчи!
— Хорошо, Ониксим, хорошо. Я никому не скажу. Не бойся за меня.
— Я всегда буду бояться за тебя, переживать и заботиться. Ты же мое родное сердечко, Ярушка.
— Как и ты мое, — поцеловала я Ониксима в шею и прижалась крепче. Велика задача — потерпеть месяц до Ритуала.
Всю дорогу я пытался не показывать своего напряжения, но Яра все чувствовала. Сидела с закрытыми глазами и молчала. А я себя ненавидел, что не могу открыть всю информацию. И впервые боялся, что ответит мне Быстрый — скрывать от него я не имел права, ведь это касалось всей стаи.
В общем, к возвращению в поселок я себя изрядно накрутил, поэтому, когда увидел Миру со Степой около ворот, то приготовился обороняться. Вряд ли Мирослава по доброте душевной привела подопечного — дел у волчицы хватало.
— Что он натворил? — низким голосом спросил у нее я вместо приветствия. Яру я пока оставил в машине, но тут до слуха долетел звук закрывающейся автомобильно двери — Яра вышла сама, не дожидаясь моей помощи.
Это тоже почему-то разозлило, и я выпустил клыки, блеснув желтизной глаз волка. Степа насупился и опустил взгляд, плотно сжав губы.
— Да погоди ты, Черный, — осадила меня Мирослава. Она поправила рукой прическу каре на белокурых волосах и внимательно оглядела мою фигуру. Чует, что мы закрепили связь с Ярославой. — Волчонок не виноват. На сборах подрался с соперником, а тот друзей позвал... и вот, — Мирослава указала на руку, которую Степка как-то слишком бережно прижимал к груди.
Да вы шутите?!
— С кем он дрался? — спросил я, еле сдерживая рык, но тут почувствовал пальцы Яры на моем предплечье, которыми она мягко сжала мою руку.
Мирослава тяжело вздохнула, видимо, озвучивать имена она очень не хотела.
— Ярослава, привет! Как ты себя чувствуешь? — перевела тему хитрая волчица, но я не дал:
— Мирослава? — грозно рыкнул я. Ярослава прижалась ко мне сильнее, стараясь успокоить.
— Ладно-ладно, — ответила Мирослава смиренно. Для полной картинки не хватало только поднятых лапок. — Степ, не хочешь сам своего опекуна известить?
Мальчик молча покачал головой.
Не хочет он! А я что должен делать? Силой правду выбивать? И когда Степка такой упрямый стал?! Меня бы сейчас умилило его желание казаться взрослым волком, но не когда у него сломана рука.
Я снова поднял взгляд на Миру, а та сразу поняла, что не отвертеться — придется сдавать зачинщиков.
— Артем его так.
— Белов?
— Белов, — подтвердила Мирослава. — Он и его друзья.
— Понятно. Решил вывести сильного противника, — констатировал я очевидный факт. Беловы были сильными вервольфами из новгородской стаи, которые и сына воспитывали в строгости. Только вот Артемочка совсем ошалел. Мальчишка пошел на нарушение правил Турнира, но сейчас ничего не докажешь. Да и Быстрый со стаей две недели назад контакт наладил, сейчас только скандала не хватало...
— Степ? — позвал я волчонка. — Посмотри на меня, — и присел на корточки перед ним, аккуратно отпустив руку Ярославы. — Сильно болит?
Степка покивал, а губы до бескровной напряженной линии сжал, а я совершенно не знал, как его успокоить. Как ободрить. Он же с начала года ждал этот чертов турнир! Готовился. Его даже Серый тренировал. И как вот теперь быть — рука ведь не восстановится даже с его молодой волчьей кровью?
А перед глазами так и стояла картина того дня, когда Быстрый привел ко мне маленького Степу. В синяках, грязного, в изодранной одежде. Сломанную руку он прижимал к своей груди точно так же, как сейчас. Он тогда осиротел за одну ночь: молодые родители допустили страшную ошибку, не связавшись с их стаей, чтобы мы помогли им схватить обезумевшего одинокого вервольфа. Мама Степана пожалела своего брата, а он их нет. И мальчишке пришлось прятаться в лесу, маскируя свой запах грязью и мхом.
И только он начал отогреваться...
Я тяжело вздохнул, внутри все сжалось в тугой шипастый узел из вины и злости на собственное бессилие. Но тут рука Яры опустилась на мою голову — и все растворилось. Ушло. В один миг.
— Мира, скажи, кто знает, что у Степы проблема с рукой?
— Только я, — нахмурилась волчица.
— Стану твоим должником, но попрошу об этом «забыть». Согласна?
Мира не сразу ответила, нахмурилась, сверкнула на меня такими же желтыми глазами.
— Хорошо, — неуверенно подтвердила она, но я не дал ей передумать.
— Вот и договорились. Все, мы пошли лечится, а ты домой и молчок.
У меня появилась безумная идея, за которую меня Быстрый не погладит. Но я хотел вернуть блеск желтым глазкам Степки. И шанс отомстить за себя. Главное, чтобы Ярушка согласилась.
— Да ты двинулся! — рыкнул на меня Быстрый. Он только что вернулся с тренировки и был весь потный. От него несло альфой за километр, и мне, как сильному волку, было тяжело сдерживать своего Зверя. Тот явно хотел повыяснять отношения. Быстрый сверкнул на меня и низко зарычал, усмиряя моего Зверя и показывая, кто тут альфа. — Черный, прекращай! Я сейчас не готов еще и с тобой грызться, — это уже человек Ральф рявкнул на меня.
А я впервые заметил то, чего так боялся — друг стал агрессивнее. Без своей Пары. Началось...
— Ральф, — позвал я его, уже совсем успокоившись. Друг моментально услышал в моем голосе страх и оскалился.
— Что? Плохо выгляжу?
— Пока нет, — ответил я честно. И зная силу Ральфа, то он может протянуть еще долго. Наверное.
Ральф стянул с себя мокрую футболку и швырнул на пол, расправил спину, поиграв сильными мышцами.
— Когда начну выглядеть хреново, ты знаешь, что делать, — припечатл он одной фразой и сразу же перевел тему на предыдущую: — Ониксим, я обязан сообщить о ней Совету.
Я знал. И в стае был самым долбанутым следователем традиций, но Яра всю мою жизнь перевернула.
— Сделай вид, что не знаешь. Пока не знаешь.
— И книгу шаманов потеряй, да? — уже без колкости спросил Ральф, вытираясь полотенцем.
— Очень бы хотелось, — ответил я с улыбкой и подал бутылку с водой. Ральф ее принял, снял крышку и жадно глотнул, а потом облокотился на стену, пристально разглядывая меня.
— Ну надо же! А я думал, ты до Ритуала дотерпишь, — улыбка у Ральфа была широченная и наглая.
Унюхал, старый пес.
— Я на тебя посмотрю, — огрызнулся я, и только потом понял, что прошелся своими словами по больному. Глаза друга моментально погасли, и он опустил взгляд.
— Ладно, я понял, пока молчу и теряю ценные вещи. А ты исчезни. Не хочу твою счастливую рожу видеть пару дней. Встретимся на Турнире, заодно и официально и познакомишь со своей девочкой.
— Спасибо, — выдавил я, хотя хотел бы сказать что-то умное и ободряющее, но слов не находилось. Когда надо, всегда появлялся тупой ступор. Да и что я мог сказать Ральфу?! «Держись, дружище, все будет!» Если бы...
Домой я вернулся через полчаса с ценной старой книгой и сразу же пошел на второй этаж, где и оставил Степу с Ярой. Нужно было действовать быстро, до приезда врача, поэтому на счету была каждая минута.
Степка сидел грустный и хмурый, но позволял Ярушке гладить его по голове. На меня же он поднял покрасневшие глаза, и я понял, что он плакал. Перед Ярой он мог выплеснуть свои детские эмоции. Но не передо мной. Передо мной он хорохорился и держался волком. И я ведь его постоянно этому и учил, но сейчас рядом с Ярославой вдруг увидел мальчишку, которому нужна забота, а не только муштра и дисциплина.