Князь моих запретных снов (СИ) - Штерн Оливия. Страница 7

Я закрыла глаза. И так было уютно и спокойно на руках у наставника, что даже стало немного стыдно. Ну надо же, меня несет совершенно чужой мужчина, а я и размякла. Матушка бы уже сказала – шлюха, как есть шлюха. А я наслаждалась. И почему-то мечтала о том, что, будь у меня отец… настоящий отец… он тоже бы… иногда жалел. И помогал бы. И берег. И не заставлял бы таскать тяжеленные ведра с помоями.

- Простите меня, – пробормотала я, - простите, что так вышло.

- Через пару часов придете в себя и отправитесь к себе, - спокойно ответил Брист, - кстати, вам назначили содержание. Небольшое, как и положено адепту, но деньги у вас будут. Сможете по праздникам выезжать в Торнхоп, купите все, что понадобится.

- Это вы… попросили за меня? Ну, про деньги?

Хотя я могла бы и не спрашивать. Брист промолчал, и я видела, что он улыбается.

В лекарской я действительно провела совсем немного времени, как мне казалось, в обществе немолодой уже, но очень деятельной дамы. Она была круглой со всех сторон, как шарик – округлое лицо, пухлые пальцы, полные руки, ну и все остальное. На ней была серая лекарская хламида, а волосы убраны под скромный чепец. Даму звали Фелиция, как она представилась, она отчаянно скучала, сидя на своем посту, и потому, заполучив меня, с удовольствием рассказывала о замке Бреннен и о том, как это важно, уметь легко ходить в Долину Сна.

Фелиция, непрестанно улыбаясь, напоила меня несколькими горькими отварами. Они были настолько отвратительными на вкус, что, думаю, ватное бессилие отступило не столько от их целебных свойств, сколько от бодрящей горечи. Фелиция все болтала, и я пожалела, что Брист ушел, как только сгрузил меня на кушетку. Слушать лекаршу почему-то казалось утомительным, а еще… уж не знаю, почему, но мне не понравились ее взгляды, которыми она время от время меня окидывала. Непонятные такие взгляды. Примерно так деревенский мясник смотрел на тушу свиньи, приступая к разделке. При этом с лица Фелиции не сходила очень дружелюбная, располагающая улыбка и, казалось, она искренне мне сопереживает.

Мне все же сделалось неуютно, я осторожно села, спустила ноги на пол. Голова немного кружилась, но в целом все стало немного лучше.

- Я пойду, спасибо, - сказала я улыбчивой даме.

- Тебе лучше? – прощебетала она.

Я кивнула. И поднялась на ноги. Лекарская на миг накренилась, но затем все стало на свои места – чисто застланные кушетки, стеллажи, набитые мешочками, коробками, какими-то бутылками. В окна – здесь их было два – заглядывал багровый закат, и каким-то чудом этот свет отразился в голубых глазах Фелиции, на миг будто наполнив их кровью. Я вздрогнула, моргнула… В следующее мгновение она шагнула в сторону, и видение исчезло. Передо мной снова стояла улыбчивая дама.

- Подожди, - засуетилась она, - если у тебя повышена чувствительность, то тебе на ночь нужно обязательно принимать специальное снадобье.

И протянула мне стеклянный пузырек, наполненный коричневой жидкостью. Он был закрыт стеклянной притертой крышкой, но даже так я ощутила запах спи-корня.

- Это чтобы сны не снились, - пояснила Фелиция, - вам еще не рассказывали, верно? Нет лучшей пищи для духа сонной немочи, чем сноходец, несущий в себе частицу духа пробуждения. А где проще всего разжиться таким лакомством? Присниться ему. Так что такие вот, одаренные, на ночь обязательно принимают наше зелье. Чтоб себя оградить от посягательств с той стороны.

- Спасибо, - я кивнула и взяла пузырек, - ну, я пойду?

- Иди, - ответила Фелиция и отвернулась.

Она подошла к столу и принялась что-то деловито перебирать на нем, перекладывая с места на место банки, закрытые шелестящей бумагой, высокие колбы с неизвестным мне желеистым содержимым. В общем, на меня она больше не смотрела, и я потихоньку вышла прочь.

Оказавшись в коридоре, я с тоской подумала, что теперь мне самостоятельно нужно добраться до нашей с Габриэль комнаты. Лекарская находилась все в том же, старом и давно не ремонтированном крыле замка, передо мной в темноту уходил длинный коридор, который, несомненно, еще несколько раз вильнет в сторону или разветвится. Я вздохнула, и пошла вперед, придерживаясь рукой за стену – все-таки голова кружилась, от слабости и голода подташнивало.

Снова я начала думать. В замке Бреннен, по большому счету, я занималась исключительно бездельем, и по этой причине голова постоянно была занята какими-то мыслями. Это было так непривычно и ново, но, что уж там, приятно.

На сей раз мысли были о том, как много мне придется трудиться, чтобы выполнять все требования наставников. Внезапно сделалось так жутко, что, казалось, пол уходит из-под ног. Мне придется научиться читать и писать! Это казалось совершенно невыполнимым. У нас в деревне грамоте был обучен только жрец Всех. Так что ж, и я стану настолько ученой?

Потом я задумалась о том, что Кодеус Клайс сказал о необходимости сочинить себе фамилию. Это тоже казалось задачей почти невыполнимой. А вдруг фамилии что-нибудь означают? И я придумаю что-нибудь не то? Наверное, в этом вопросе лучше посоветоваться с Габриэль… Кажется, она неспособна на гадость.

Коридор вильнул пару раз, и я где-то впереди услышала разговоры и смех. Это обнадеживало: сейчас спрошу, как мне быстрее добраться до крыла, куда селили адептов. Я ускорила шаг, одной рукой все так же опираясь на стену, а в другой сжимая склянку со снадобьем, и неожиданно для себя выбралась в довольно широкую галерею. Окон там не было, свет давали факелы в подставках. И вот там-то четверо моих ровесников что-то горячо обсуждали, весело гогоча.

Я остановилась. Почему-то не хотелось спрашивать у них. Тем более, что они вели себя так, словно были навеселе. Я попятилась, но внезапно один из них обернулся в мою сторону и… С замирающим сердцем я узнала в нем Тибриуса ар Мориш ар Дьюс. Отвратительно. Это был последний в королевстве человек, с которым я бы хотела столкнуться в темном коридоре.

Была, конечно, робкая надежда, что он отвернется и сделает вид, что меня не заметил, но она истаяла, когда он разразился пьяным смехом и указал на меня пальцем.

- А-а-а, вот и прекрасная дама пришла нас развлечь!

Его приятели разом повернули головы, словно их кто-то дернул за ниточки.

Я потупилась и все же развернулась, чтоб уйти обратно. Пережду где-нибудь в уголке, а потом уже буду искать дорогу.

- Эй, стой! – крикнул сзади кто-то.

Нестройный топот за спиной, и меня догнали. Чьи-то жесткие пальцы схватили за плечо, разворачивая, и я лицом к лицу оказалась с Тибриусом и его подпевалами.

Разило вином от него знатно. В неверном свете факелов он прищурился, рассматривал меня несколько мгновений, а затем во взгляде появилось недоумение… узнавание… и очень знакомое выражение, которое я постоянно видела в глазах Дэвлина, когда он распускал руки в сенях.

- Ба, да это же наша свинарка! – хохотнул он натужно, - вот это встреча! Господа, наконец-то в этих мрачных стенах мы нашли даму, которая всех нас развлечет. Так ведь, как-там-тебя?

- Отпусти, - я дернула плечом.

Ладонь, в которой я сжимала пузырек, мгновенно вспотела.

- Отпустите, господин, - поправил Тибриус, ухмыляясь, - или забыла, как надо обращаться к таким, как мы?

Забыла ли я? Нет, конечно же, нет. Но точно так же понимала, что. как бы я сейчас не обратилась, все будет неправильным. Все будет только поводом…

- Мне нужно идти, - повторила я громко. Так решительно, как получалось.

- Вот прямо торопишься? – гад усмехнулся, затем оглянулся на собутыльников, ища поддержки.

И он ее получил. Во всяком случае, никто из них не вмешался и не попытался за меня заступиться. Тибриус за один вечер стал заводилой и предводителем.

- Хорошо, - его голос прозвучал обманчиво мягко, - сейчас, обслужишь нас по-быстрому, и иди.

Я моргнула. Происходило нечто запредельное. И никто. Ни один из них не сказал и слова поперек. Теперь уже стало по-настоящему страшно. Я изо всех сил дернулась назад, Тибриус, хоть и был пьян, успел перехватить меня за плечи и притянуть к себе. Пузырек упал, покатился по полу и тут же был кем-то раздавлен с хрустом.