Похорони Меня Ложью (ЛП) - Сото С. М. Страница 58

Это подло.

Это намеренно обидно, и я не могу остановить, как моя грудь дрожит от эмоций. Я кусаю внутреннюю сторону щеки, сдерживая желание заплакать от ударов, которые его слова нанесли по моему телу. В груди пронзительная боль, из-за которой невозможно сделать ни единого вдоха.

— Если ты трахаешься с кем-то еще, я ухожу.

Мой голос остается ровным несмотря на то, что я чувствую себя разбитой внутри. Он отталкивается и направляется ко мне. Допивает остатки своего напитка и встаёт передо мной, глядя на меня с презрением, от которого мне хочется свернуться калачиком.

— Я больше ни с кем не трахаюсь, как бы мне этого ни хотелось. Я бы лучше трахнул кого угодно, но ты. Но ты вынуждена делать это, не так ли?

Я не могу сдержать дрожь в нижней губе. Это больнее, чем в прошлый раз. Я чувствую, как резкость царапает кожу, разбивая сердце. Чувства недостаточности переполняют меня, как и всю мою жизнь. Я была недостаточно хороша для родителей. Я была недостаточно хороша для Мэдисон. И я все еще недостаточно хороша для База.

Моя рука взлетает сама по себе, и он ловит ее в самый последний момент, крепко сжимая мое запястье, как раз перед тем, как моя рука соприкасается с его щекой. Он смотрит на меня сверху вниз.

— Осторожнее, Маккензи. Я позволю этому не произойти только один раз.

— Гори в аду, ублюдок, — шиплю я, выдергивая запястье из его хватки.

— Уже, грязная девочка.

Я вылетаю из комнаты. Все, что угодно, лишь бы уйти от него. Меня не волнует, куда я иду и как доберусь. Я просто нуждаюсь в дистанции. Проталкиваясь сквозь толпу, я, наконец, перевожу дыхание, когда дохожу до выхода. Прохладный воздух бьет мне в лицо, и я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить колотящееся сердце и острую боль в груди. Я замечаю Дэна, прислонившегося к машине, наготове. На его лице сочувственное выражение. Он открывает дверь, и мои глаза наполняются слезами.

Я бросаю быстрый взгляд через плечо, изо всех сил стараясь не обращать внимания на вспышки и громкий гул голосов вокруг, беспокоясь, что Баз выйдет через выход и последует за мной. Когда он не появляется, я вздыхаю с облегчением и забираюсь в машину, радуясь, что только я. Уверена, что он велел Дэну отвезти меня домой.

Когда мы отъезжаем от клуба, первая слеза скатывается по моей щеке. Она медленно опускается, как и разбивается мое сердце.

Баз прав. Я действительно ненавижу его.

Я бы сказала, что жить с Базом неловко, но это не так уж плохо. Помогает то, что его здесь не бывает. Я не видела его и не слышала о нем с той ночи в клубе. Когда я мимоходом спросила об этом Дэна, он упомянул, что Баз остановился у себя в доме. Не знаю, почему это знание ранило больше, чем перспектива того, что он будет встречаться с другими девушками.

Неужели быть рядом со мной так тяжело, так непривлекательно для него, что он должен оставаться в доме, лишь не быть рядом?

Единственное преимущество его ухода в том, что это дает мне шанс снова построить стену вокруг сердца, чтобы защитить себя. Только так я смогу пережить это с ним. Это также дает мне возможность уходить отсюда, не посвящая его в то, чем я занимаюсь.

Наш план прост. Джек будет здесь ровно в два часа дня, чтобы забрать меня. Он припаркуется рядом, подальше от камер наблюдения. Не уверена, сколько камер у них перед входом, поэтому, просто на всякий случай, я попросила его припарковаться немного подальше. У меня нет проблем с ходьбой. Я никак не могла пригласить его на курорт, не подняв никаких красных флагов. Баз знает, как он выглядит, и знает, кто он. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить Джека.

Таймер на моем телефоне срабатывает в час пятьдесят девять ночи, и я спускаюсь из пентхауса к выходу. Поправив ремешок сумочки на плече, я оглядываюсь, прежде чем подойти к машине Джека. Он достаточно далеко, чтобы я не могла разглядеть его личность, но достаточно близко, чтобы я могла ясно увидеть, что это он, по его телосложению. Убедившись, что за мной не следят, я сажусь в машину и вздыхаю с облегчением. Это казалось почти слишком легким.

— Выглядишь дерьмово.

Я хмыкаю в ответ, зная, что он, вероятно, прав. Я чувствую себя дерьмово. Последние несколько дней я ворочалась с боку на бок, думая о Базе, о Мэдисон и остальных Дикарях. В моей голове был бесконечный круг мыслей, которые я просто хочу остановить.

Мы с Джеком едем в уютной тишине, пока не подъезжаем к одноэтажному дому в районе Ван Нуи. Мои брови опускаются, и я бросаю на него взгляд.

— Где именно мы находимся?

— Airbnb, детка. Я отказываюсь рисковать тем, что кто-то украдет мое оборудование в непристойном мотеле.

Я киваю, зная, что он, вероятно, прав. Последний мотель, в котором я останавливалась, был не самым безопасным местом для кого бы то ни было, тем более для девушки, у которой нет никакой защиты. И, конечно, как только мы оказываемся внутри, Джек даже не дает мне возможности сесть, не говоря уже о том, чтобы дышать. Он набрасывается на мою задницу, как только мы переступаем порог.

— Прежде чем мы двинемся дальше, тебе лучше, черт возьми, объясниться. Что происходит и почему ты нуждаешься в защите?

Я рассказываю Джеку, что видела в клубе и что узнала о том, что Зак использовал имя Винсента в больнице. Дело не только в том, что я нуждаюсь в защите, но и в том, что мне нужно довериться кому-то еще, чтобы они убедили меня, что я не сумасшедшая. Что все происходящее не просто совпадение, и с этим действительно нужно разобраться.

Он вздыхает, уперев руки в бока и устремив взгляд в потолок в поисках помощи. Он часто делает это. Обычно именно так я узнаю, что скоро добьюсь своего. Повернувшись, он роется в черной спортивной сумке, которая стоит на полу возле дивана, и у меня перехватывает дыхание, когда он что-то вытаскивает.

— Это для защиты. Ты меня понимаешь? Я научу тебя, как им пользоваться, но, клянусь, Маккензи, мне нужно, чтобы ты пообещала, что не причинишь этим вреда ни себе, ни кому-либо другому.

Я смотрю на него и смягчаюсь от умоляющего взгляда в его глазах.

Моя грудь расширяется на вдохе.

— Обещаю.

Я оглядываюсь на черный пистолет в руке Джека. Я никогда не прикасалась к оружию. У меня никогда не было для этого причин. Но теперь есть. Это просто для защиты, своего рода мера предосторожности. Или, по крайней мере, это то, что я говорю Джеку и себе так много раз. Надеюсь, что хотя бы один из нас поверит в эту ложь.

Джек проводит остаток дня, обучая меня, как использовать его в случае чрезвычайной ситуации. Если возможно, держать оружие в руках намного страшнее, чем смотреть на него. Он чертовски тяжёлый и может оборвать жизнь всего одним нажатием на спусковой крючок. Это страшно и волнующе. Не знаю, как я собираюсь пронести пистолет в пентхаус, без ведома База или Дэна, но я попытаюсь. Я больше не собираюсь рисковать. Я никому не могу доверять, и это единственное, чему я могу довериться. Этот пистолет сохранит мне жизнь.

Как только я кладу опасную вещь в сумочку, мой сотовый пронзительно кричит, эхом отдаваясь вокруг, и я подпрыгиваю. Мы с Джеком переглядываемся. Удивление сменяется беспокойством, когда я смотрю на идентификатор вызывающего абонента. Баз. Мы не разговаривали уже несколько дней. Он даже не проверял меня. Чего он может желать сейчас? Знает ли он, где я и чем занимаюсь?

— Не отвечай. Он может следить за тобой, — выпаливает Джек.

Я бросаю на него сухой взгляд.

— Он бизнесмен, а не чертов агент ФБР.

Все еще сомневаясь, я решаю перевести звонок на голосовую почту. Я жду, не оставит ли он сообщение. Он этого не делает, но посылает сообщение.

Баз: Будь готова к восьми вечера, Дэн заедет за тобой и отвезет к месту назначения.

Маккензи: Куда ты меня везешь?

Я жду ответа, но не удивляюсь, когда его не получаю. Неуверенность скапливается у меня в животе, когда я прощаюсь с Джеком. Мы со страхом смотрим друг на друга, когда он высаживает меня. Я знаю, что он беспокоится обо мне, особенно теперь, когда у меня есть пистолет, но я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие снаружи, по крайней мере, ради него.