Похорони Меня Ложью (ЛП) - Сото С. М. Страница 60

— Пьер. Рад тебя видеть. Спасибо, что пригласил нас.

При упоминании о «нас» Пьер смотрит в мою сторону.

— Это она? Боже, Себастьян, ты, конечно, счастливый мужик.C'est une beauté. (с французского: Она красавица.)

Румянец поднимается к моим щекам, и я отвожу взгляд, чувствуя себя неловко от того, как он смотрит на меня. Может, я и не говорю по-французски, но суть его слов я улавливаю.

— Je suis vraiment chanceux. Ella est á moi. (с французского: Мне очень повезло. Она моя.)

Глубокий голос База прокатывается по мне волнами, отчего перехватывает дыхание. Он упоминал, что может говорить на нескольких языках, но слышать, как он говорит по-французски? Мое сердце сжимается, а затем яростно пульсирует. Ощущение настолько тревожное, что я кладу свободную руку на живот, пытаясь собраться с мыслями.

— Маккензи, это Пьер Шаламе. Пьер, это моя девушка, Маккензи Райт.

Я вздрагиваю от его слов. Его рука сжимает мое бедро, очевидно, предупреждая, чтобы я сохраняла хладнокровие. Было бы неплохо получить предупреждение. Я понятия не имела, что он говорил людям, что я его девушка. Пьер ухмыляется.

— Ах, да. Хорошие всегда идут первыми, не так ли? Приятно познакомиться, — говорит он, пожимая мне руку. — Вы останетесь на шоу позже?

Баз кивает, а я хмурюсь.

— Мы не пропустим.

— Вам нужна обычная комната на ночь?

Я задумчиво хмурюсь, когда Баз снова кивает, уже переходя от разговора с Пьером к следующей группе.

— Дай мне секунду. Я сейчас вернусь, — шепчет он мне на ухо, позволяя своим губам соблазнительно коснуться раковины, посылая еще одну дрожь по моей спине.

Что, черт возьми, происходит? Комната, шоу? Где мы находимся?

Я тупо стою и жду, когда Баз вернется. Испуганный вскрик срывается с моих губ, когда мужчина встает рядом со мной, чтобы представиться. Он берет мою руку в свою, крепко сжимая, так, что я не могу освободиться. Он говорит со мной, что-то говорит, но из-за ревущей тревоги в моей голове я не могу сосредоточиться. Как только он начинает играть с моими волосами, я начинаю беспокоиться, оглядываясь по сторонам, гадая, где Баз.

Облегчение проходит через мою систему при звуке резкого, болезненного вздоха. Я поворачиваюсь, обнаруживая База, как он крепко обхватывает шею мужчины сзади. Баз низко наклоняется, не сводя с меня ледяного взгляда, и что-то шепчет себе под нос, что слышно только им двоим. Когда он отстраняется, и мужчина убегает, даже не оглянувшись на меня, я вздыхаю с облегчением.

Это облегчение вскоре превращается в настороженность, когда я смотрю на База. Что, черт возьми, это было?

Что он сказал ему, чтобы заставить его так унестись?

Как только у нас выдаётся небольшой перерыв от представлений и бессмысленных разговоров с другими гостями, я отвожу База в сторону и требую, чтобы он сказал, что происходит.

— Это странно, Баз. Все это место какое-то странное. Не мог бы ты просто сказать, что происходит?

Он смотрит на меня сверху вниз, наши глаза ведут свой собственный молчаливый разговор без разрешения. Внезапно на нижнем уровне особняка раздается звон колокола. Все начинают шептаться, а затем исчезают в коридоре, который, как я предполагаю, ведет в другую комнату.

— Как раз время для шоу.

Допив остатки своего напитка, он берет меня за руку и ведет за собой. Моя ладонь сильно вспотела в его ладони. Не знаю, что происходит, и тот факт, что он остается скрытным в отношении сегодняшнего вечера, не совсем внушает доверие.

Тускло освещенный коридор действительно ведет в комнату. Это своего рода бальный зал, но то, что поражает меня замешательством, а затем ужасом, это кровать с балдахином спереди и в центре. Все окружают ее, и моя хватка крепче сжимает руку База, в животе нарастает тошнотворное чувство.

— Что это, блядь, такое? — шиплю я, когда он останавливается в ногах кровати.

— Просто смотри.

И я смотрю. Пара, кажется, появляется из ниоткуда, и она снимает с себя великолепное красное платье, пока толпа смотрит. Ни капли стыда в ее теле. Я с восхищением и ужасом наблюдаю, как пара трогает и ласкает друг друга перед толпой. Я ожидаю, что это станет похабным и превратится в порно-шоу, где члены толпы начинают трогать себя или своих кавалеров, но, к моему большому удивлению, они просто стоят в стороне и смотрят, полностью завороженные.

Когда он сказал «шоу», я поняла это сейчас. Это не просто секс. То, как пара движется вместе, это синхронный танец, отработанный до совершенства. Он красивый и волнующий. Не предназначен для того, чтобы заставить вас прыгать по костям человека рядом с вами; он просто предназначен для визуального наслаждения.

Когда мужчина берет ее сосок в рот и проводит рукой между ее ног, у меня перехватывает дыхание. Что-то теплое скручивается у меня по спине и кружится в животе. Баз подходит ко мне ближе. Во мне бушуют противоречивые эмоции. Я хочу обидеться и почувствовать отвращение от того, что я наблюдаю — как пара занимается сексом передо мной, — но я ничего не ощущаю. Во всяком случае, все как раз наоборот. Когда мужчина скользит в нее сзади, ее спина красиво выгибается, голова откидывается назад, я задыхаюсь, когда мое ядро почти болезненно пульсирует.

Я качаю головой и пытаюсь отвернуться от шоу, но Баз удерживает меня на месте. Он наклоняется к моему уху.

— В чем дело, грязная девочка?

— Мне это не нравится.

— Я думаю, что нравится, — шепчет он.

Мужчина ускоряет темп, и стоны дамы становятся громче. Медленно вокруг нас начинают расходиться пары. Некоторые остаются здесь на протяжении всего шоу, но я делаю все возможное, чтобы уйти. Я чувствую, что нахожусь на грани возгорания, и ненавижу себя за это.

— Ты сказала, что хочешь вернуть себе свободу? Что хочешь, чтобы все вернулось на круги своя. Это нормально, Маккензи, — выдыхает он мне в ухо, в его тоне слышится мрачная нотка.

Я сдерживаю слезы и стараюсь не оглядываться и не таращиться на происходящее вокруг. Это не он. Тот факт, что я довела его до этого... это ломает что-то внутри меня. Что-то фундаментальное в нас.

Наши отношения были построены на лжи. Они рассыпались из-за лжи. И теперь он дает мне шанс все изменить. Нравится мне это или нет. Но как далеко я готова зайти ради этой свободы? На этот вопрос я слишком боюсь ответить, даже в безопасности своей головы.

Я быстро выхожу из зала, проталкиваясь сквозь других зрителей, которые стоят вокруг, все еще наблюдая. С бешено колотящимся в груди сердцем я направляюсь прямо к выходу, но Баз хватает меня за талию и тащит по темному коридору, загоняя в угол в пустой части особняка.

— Это доставляет удовольствие? Какой-то больной секс-клуб?

— Мне это не доставляет удовольствие. Это то, что делают богатые и элита, и было бы невежливо отказываться от приглашения.

— Он сказал «так скоро вернулся?», так что у тебя, очевидно, здесь в распоряжении обычная комната. Что это значит?

Моя грудь вздымается при вопросе. Желудок скручивается в беспокойном движении. Не хочу представлять, как он занимается сексом с любой из здешних девушек. Не могу конкурировать с этим.

— Я могу тебе показать.

Он смотрит на меня сверху вниз, ожидая, когда я приму решение. Он видит это по моему лицу еще до того, как я успеваю произнести вслух. Взяв меня за руку, он ведет меня по тускло освещенному коридору, в котором так тихо, что каждый наш шаг зловещим эхом отдается вокруг. Он открывает тяжелую, украшенную резьбой деревянную дверь в конце коридора. Комната огромная. В ней стоит еще одна кровать с балдахином, а из окон открывается невероятный вид на обширную территорию особняка.

— Итак, ты остаешься здесь и делаешь что?

В моем голосе слышится дрожь. Я неуверенно прохожу по комнате, осматривая все вокруг. В углу стоит стул, лицом к кровати, и когда Баз садится туда и откидывается назад, оценивая меня, волосы у меня на затылке встают дыбом. Приходит осознание.

— Нет, — я качаю головой. — Я не буду спать с твоими друзьями. Если ты так думаешь.