Возврата нет (СИ) - Багрянцева Светлана. Страница 40

Её усадили рядом с Латифой на мягкий стул с резной спинкой. Напротив села Зейнеп, а Эмре во главе большого овального стола. Мелек заметила, что если хозяин дома просто приветлив, то Зейнеп лебезит перед ней сверх меры. Это можно было списать на турецкое гостеприимство, но ласковые ужимки женщины виделись насквозь фальшивыми.

Эмре сложил ладони раскрытой книгой. Все повторили за ним. Мелек увидела, как ехидно улыбнулась хозяйка дома и поспешила повторить за всеми этот жест. «Что ж, назвался груздем, так полезай в кузовок», — подумала Мелек, пока Эмре читал вслух молитву. Потом она повторила за всеми, проведя ладонями по лицу. Внезапно захотелось захохотать, ведь её действия не больше чем фарс. Сдержав себя, она принялась отвечать на вопросы Эмре, пока Латифа ухаживала за ней, накладывая в тарелку еду.

Мужчина хорошо говорил на английском языке и это позволило без проблем общаться. К тому же, Эмре оказался интересным собеседником.

За разговором обед прошёл довольно быстро. Блюда, поданные к столу, были великолепны. К счастью, Мелек сегодня не тошнило и она в полной мере смогла оценить мастерство повара.

— Предлагаю пойти и посидеть у бассейна. Эмре, ты с нами или ляжешь отдыхать? — спросила Зейнеп, когда трапеза была закончена.

— Разумеется с вами. Сегодня такая чудесная погода. Тепло как летом. Я надеюсь, что на свадьбе Тая и Эмина будет такая же хорошая погода. Идëмте.

Всё вышли на улицу, и Мелек с удовольствием ощутила на себе ласковое солнышко. Сегодня, действительно, было тепло. Табло, при входе в гостиницу, показывало двадцать пять градусов тепла. Латифа объяснила, что в это время больше двадцати градусов подниматься не должно. Настало тепло, что позволило ходить в одном платье. «А в России ещё холодно», — подумала Мелек.

Во дворе дома было красиво. Большой бассейн. Подсветка в виде шаров, лежащих прямо на земле. Дорожки, выложенные тротуарным камнем. У бассейна стоял журнальный столик с несколькими стульями, а также шезлонги, один из них оказался с матрасом. На этот матрас прилёг Эмре. Мелек заметила, что он выглядит бледным и крайне уставшим.

— Присядь рядом, Мелек, расскажи о России, — попросил мужчина.

— Что бы вам хотелось знать? — Мелек взяла один из стульев и поставила рядом с Эмре.

Мужчина начал задавать вопросы, Мелек отвечала. Они снова разговорились. Латифа и Зейнеп тоже сели. Девушка слушала, приоткрыв рот, а хозяйка дома только делала заинтересованный вид.

Внезапно Зейнеп сказала, что принесёт всем свежевыжатый сок. Латифа шепнула на ушко: не хочет ли Мелек в уборную, потом поднялась и пошла за Зейнеп.

Латифа не собиралась следить за будущей свекровью. Она захотела в туалет и направилась в тот, что рядом с кухней. Быстро сделав дела, она сполоснула руки и решила помочь Зейнеп. На кухне никого не оказалось. Свекровь разливала сок по высоким стаканам, стоящим на подносе. Латифа подкралась тихо к дверям, хотела поинтересоваться: не нужна ли помощь, но заметила, что Зейнеп добавляет жидкость из ампулы в один из стаканов. Наверное, это лекарство для Эмре, подумалось ей. Внезапно всплыли слова Эмина о том, чтобы она проследила за Мелек в доме Эмре. Девушка запомнила, где стоит стакан и на цыпочках двинулась прочь.

На улицу она пришла раньше свекрови. Встала рядом со стулом Мелек. Латифа знала, что от неё требуется, как можно скорее после свадьбы, родить ребёнка. Зейнеп по секрету поведала, что от этого зависит их с Таем будущее. Если она родит вперёд жены Эмина, то корпорация перейдёт именно в их руки.

В то время Эмин не собирался жениться. Да и Тай, по слухам ведущий праздный образ жизни, не выглядел будущим примерным отцом. Неожиданно Эмин привёз из России невесту, да ещё и беременную. Эта девушка сразу понравилась Латифе, и она не собиралась ей вредить ради богатства. Впрочем, и детей так рано она рожать не хотела, планировала продолжить учёбу. А Тай пусть сначала остепенится, а потом уж о детях заговаривает. Эти мысли девушка держала в секрете даже от родителей и не считала их зазорными.

Пришла Зейнеп. Поставив поднос на журнальный столик, она взяла один стакан и подошла к Мелек.

— Выпей апельсинового сока, Мелек. Готовила своими руками. Не обижай меня, выпей, — сладким голосом уговаривала Зейнеп.

Девушка увидела, как Мелек с благодарностью принимает угощение. У Латифы была фотографическая память, это тот самый стакан, в который что-то подмешали. Она ринулась к подруге, обняла сзади и закричала:

— А знаешь, мама Зейнеп, мы ведь с Мелек подружились!

Мелек от неожиданности выронила стакан, он упал на траву, забрызгав платье.

— Прости, подружка, прости, — запричитала Латифа, начав промакивать платком пятно на платье.

— Ничего страшного, Латифа. На улице жарко, мигом высохнет. Приеду в гостиницу — отдам в стирку, — улыбнулась Мелек.

— Добрый день всем. Латифа, может ты и меня познакомишь со своей подругой. Я так понимаю, это и есть та самая невеста моего брата, — раздался мужской голос.

Латифа, сидевшая на корточках перед Мелек, подняла голову и увидела Тая. «Бездельник, взял и ушёл с работы раньше чем положено. Но красивый бездельник, этого не отнять», — улыбаясь, подумала Латифа.

34

Тая познакомили с невестой Эмина. Девушка была одета в голубое платье с красивой вышивкой и жёлтым пятном на подоле. Она оказалась изумительно красива. Из-под белой накидки струились волнистые ярко рыжие локоны. Теперь Тай понимал, почему братец так стремится жениться на этой русской. Он бы и сам был не прочь оказаться с ней в одной постели. Наверняка у неё и темперамент такой же, как волосы, огненный.

У Тая было много любовниц, но, в основном, иностранки или девушки из борделя. Незамужних турчанок трогать было нельзя: девственность девушки — честь её семьи. Отец и дед несколько раз пытались найти ему невесту из тех краëв, откуда родом. Они ездили туда год назад, чтобы приглядеться к кому бы посвататься. Тай увидел морально забитых девиц, которые ходили по улицам, укутанные в платки от бровей и до подбородка. Платья расшиты узорами, но такого кроя, что даже фигуру не различить. А ещё, большинство девушек в свои восемнадцать уже были замужем и носили под сердцем ребёнка. Брать в жëны малолетку Тай не хотел. Вообще законом запрещено, но в далёких посёлках могли этот закон и не соблюдать, опираясь на древние обычаи. Тай не хотел затюканную жену. Что с ней в постели делать, слезы вытирать?

Через год снова встал вопрос о женитьбе, папе стало хуже и врачи много ему уже не давали. Тай поставил условие: он женится, но на местной девушке, из города. Самому никто не приглянулся, он махнул рукой и решил отдаться на волю старших. Так появилась Латифа, с которой сделали пышную помолвку. Девушка училась на первом курсе медицинского института и скоро ей будет девятнадцать.

Таю разрешили приходить домой к Латифе, как и ей к нему. Они могли сидеть на улице или в гостиной и общаться. Девушка одевалась современно, была красива. Вот только всё время смотрела на свои руки, а не на него, вела себя предельно скромно. «Очередная тупая девка, которая ничего не видит дальше ублажения мужа и рождения детей. Как она вообще в институт пошла учиться, а не сразу после школы замуж выскочила», — думал Тай.

Вот и сейчас Латифа вела себя также. Лебезила перед ним и родителями. Старалась во всём услужить. Тай, сидевший за столом, взял один из стаканов с соком и жадно отпил. Сейчас он жутко позавидовал брату. У него невеста, наверное, не лила слёзы, когда спала с ним. Ничего, зато Латифа ему вскоре родит, а от ребёнка Эмина они избавятся. Мама обещала помочь. Мама же и разговаривала с Латифой, что после свадьбы нужно бросить институт, сидеть дома и рожать обожаемому сыночку детей. Тай присутствовал при этом разговоре и видел, как его невеста целовала маме руки и со всем соглашалась.

Буквально через полчаса как он пришёл домой, девушки собрались и уехали. Тай проводил отца в уборную, потом помог подняться в комнату и уложил на кровать. После он зашёл в столовую, где уже накрыли для него стол. Мама села напротив, заговорив шёпотом: