Лабиринты Роуз (СИ) - Абалова Татьяна. Страница 31

Петр мучительно подбирал слова. Что сказать Солнцу? Как объяснить, что она находится под действием магии, и вовсе не любит его? Но как тогда она воспримет проведенную с ним ночь?

Воспользоваться моментом, открыть портал и уйти Петр тоже не мог. Только не от девчонки, которая доверилась ему. Знала бы она, что спала с любовником Лолибон Великой!

Петр схватился за голову.

— Ну же, милый, успокойся! — Солнце поняла его жест отчаяния по-своему. — Да, я принцесса драконов, а ты простой горожанин, и мне не позволят выйти за тебя замуж, но ты навсегда останешься моей первой любовью. Как только верну трон моего отца, я предоставлю тебе одну из лучших придворных должностей. Скорее всего, я отвоюю право встречаться с тобой. Я знаю, что в некоторых странах у королев есть фавориты.

— Я уже фаворит. У Лолибон Великой.

Девушка закрыла руками рот, заглушая собственный крик ужаса. Поднявшись с кровати, она попятилась к двери.

Петр встал следом и протянул ей свою рубашку.

— Оденься. Нагой не стоит спускаться вниз. Зови своих людей, пусть они решают, умереть мне или жить.

— Но как же так? Я люблю тебя…

Она утонула в его рубашке, дрожащие пальцы не смогли нащупать пуговицы, и Солнце просто запахнулась, пряча тело.

— Не люби меня. — Магическая фраза, сложное движение рукой, и Петр мог наблюдать, как покраснело лицо девушки. Наваждение спало.

Она, не веря, что стоит раздетая перед незнакомым мужчиной, осмотрела свои босые ноги, потом перевела взгляд на кровать, где алели пятна крови.

— Прости, — Петр не поднимал глаз, ему было мучительно стыдно.

— Тебя убьют, — холодный голос полоснул ножом. Солнце повернулась и вышла, не закрыв дверь.

Петр стоял и вслушивался в ее торопливые шаги. Куда она направилась? Кто придет вершить праведный суд над ним?

Прошел час, другой. Как Петр ни прислушивался, не различил ни звука, трактир словно вымер. Ожидание смерти хуже самой смерти.

Петр легко мог исчезнуть, открыв портал, но побег от наказания он считал трусостью. Да и куда бежать? К Лолибон, которая пытается его сломить, заставляя подчиниться и провести ее через портал? Вернуться в Эрию, где живут убийцы его родителей? Скитаться по свету, прятаться? Нет хватит. Пусть лучше убьют.

Натянув сапоги, он решительно направился к лестнице. На торопливые грохочущие шаги из зала выглянул бородатый мужчина.

— А, любовничек. Ну, хорош-хорош! — хмыкнул он, рассматривая разукрашенный поцелуями и следами ногтей торс Петра. — Я все ждал, когда ты покинешь любовную норку. Трудно решиться, когда набедокурил? Страшно, поди? Пойдем, голубчик, тебя заждались.

Проходя по просторному помещению, где деревянные скамьи, уложенные на столы, смотрели короткими ножками в потолок, Петр заметил, как часто ему встречаются изображения драконов с кружками в лапах. Даже на куртке, которую Петру протянул бородач, нагрудный карман был украшен затейливой вышивкой.

— Спасибо, — поблагодарил он за куртку, которую тут же натянул, воспринимая жест бородача, как дружелюбный.

За кухней, где высились горой немытые котлы и глиняная посуда, шла узкая лестница в погреб — туда и нырнул бородач, едва протискиваясь широкими плечами в проход. Не дойдя до конца лестницы, он нажал на одну из панелей, которыми были обшиты стены, и бесшумно открыл еще одну, более узкую дверь. В нее пришлось пройти боком и так же боком двигаться в полной темноте по коридору, больше похожему на лаз гигантского червя.

— Вы не боитесь показывать мне свои секреты? — Петр знал, что врагу только в одном случае безбоязненно открывают тайны: перед смертью.

— Тебе, красавчик, отсюда два выхода, — обернулся бородач, подтвердив догадку. — На кладбище, где-нибудь в зеленом лабиринте, или…

Он не договорил, трижды громко постучав, как показалось Петру, в стену. Кто-то изнутри распахнул дверь в освещенную комнату. Яркий свет заставил сощурить глаза, привыкшие к темноте, поэтому Петр не сразу понял, что находится в центре круга, по краям которого стоят кресла. Лишь одно из кресел оставалось свободным, в остальных сидели незнакомцы.

— Кто вы? — властный голос разрезал тишину. — Не вздумайте врать, у нас есть весьма болезненные способы дознания.

— Граф Петр Пигеон.

— Чем вы занимаетесь при дворе?

— Механик, разрабатываю лабиринтные ловушки.

— Вы не желаете признаться, что являетесь любовником узурпаторши Лолибон, или решили скрыть от дознания?

— Можно сказать, стесняюсь, — Петр улыбнулся.

— С какой целью вы прибыли в четвертый лабиринт? Это Лолибон послала вас?

— Нет. Единственной моей целью было надраться так, чтобы забыть свое имя. Если бы я хотел рассказать королеве о Солнце, она бы уже знала. Лишь одна причина заставила меня остаться: я виноват перед принцессой и готов понести наказание.

— Вы уверены? Думаете, вы могли бы свободно уйти из охраняемого бойцами трактира?

— Для перемещения мне не нужны двери, я — маг, поэтому прошу правильно оценить мой поступок. И принять во внимание, что живой я больше принесу пользы принцессе драконов.

В комнате заговорили все разом, в голосах слышалась паника, возбуждение, удивление.

— Тихо! — приказал тот, кого Петр выделил как главного. В нем чувствовалась животная мощь, повадки воина. Со спины к нему подошел тот самый бородач, приведший Петра в подземелье, и возбужденно зашептал на ухо.

Главарь, облокотившись на ручку кресла, задумался, подперев крупным кулаком подбородок.

— Я по-прежнему считаю, что вас следует убить. Так было бы правильнее. Оставлять вас на воле — подвергать риску тех, кто остается верен Могучему Орраху и его дочери. Но принцесса попросила сохранить вам жизнь. И теперь я на распутье: поступить, как просит будущая правительница Тонг-Зитта, или довериться своему чутью.

— Я думаю, графу Пигеон можно поверить, — в центр круга вступил человек, лица которого Петр не успел рассмотреть — он встал к нему спиной. — Я наблюдал за Петром с самого его появления во дворце. Он не тот, кто в случае войны встанет на сторону Лолибон. Он сам является жертвой ее интриг и распутства. Петр не признался нам, что относится к жрецам Сулейха, только потому, что знает, как весь мир ненавидит Бахриманов. Но он тот, кто заставит магию служить доброму делу. Граф может наладить связь между дворцом и четвертым лабиринтом. Королева и капитан Шотс с каждым днем становятся все подозрительнее к моим частым отлучкам, и мне с каждым разом все труднее придумывать причины покинуть замок.

— Что же, Соргос, я соглашусь с вами, если вы возьмете ответственность за графа на себя, — предупредил главарь.

Соргос повернулся к Петру, и граф узнал одного из лучших драконов из охраны королевы.

— Я клянусь, что не подведу, — Петр протянул руку дракону.

— Я принимаю клятву верности Солнцу, — тот ответил рукопожатием. Из его рукава выползла тонкая змейка, спиралью обвила запястье Петра и, укусив его, сделалась невидимой.

— Мы тоже немножко маги, — объяснил Соргос. — Она свернется у сердца клубком и будет ждать своего часа.

От воспоминаний Петра отвлек щелчок открываемого замка. Обернувшись, он увидела в дверях Анвера. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Петр заметил, что жрец не вошел в комнату, остался стоять на пороге.

Граф давно не видел брата, если не считать коротких встреч в Райском саду и в тронной зале во время «помолвки» принцессы с капитаном драконов. Но в обоих случаях Петр не обращал внимания на Анвера, он был сосредоточен на Роуз.

Сейчас, увидев его близко, Петр поразился произошедшим с ним переменам. Его брат никогда не отличался крепким сложением, можно сказать, Анвер был рожден для пения, музыки, танцев. В нем всегда проявлялась склонность к искусству — он прекрасно рисовал, лепил из глины изящные фигурки. Его тонкие пальцы умели не только доставлять удовольствие женщине, уж этому Петр точно стал свидетелем, но и создавать уникальные артефакты, вплетая заклинания в природой подаренную красоту: в созданном им обереге золото и драгоценные камни соседствовали с полевыми цветами, птичьими перьями, колосками пшеницы. Петр слышал, что амулеты Анвера спасли жизнь не одному дракону, вылетавшему в лабиринты, чтобы усмирить восстание рабов или вспышку неповиновения горожан. Люди, зная, с кем им придется иметь дело, заранее готовили оружие против ящеров: мощные арбалеты, копья, сети-ловушки. Но сильные обереги Анвера уводили стрелы в сторону, а ловушки схлопывались за мгновение до попадания в них драконов.