Тонкая темная линия - Хоуг (Хоаг) Тэми. Страница 29

ГЛАВА 15

Телефон зазвонил в 0:31. Анни еще раз проверила замки на дверях и легла в постель, но сон никак не шел к ней. Она сняла трубку после третьего звонка.

– Алло?

Ей никто не ответил.

– Ах вот как… Будешь просто дышать в трубку? – сказала Анни, откидываясь на подушки и представляя на другом конце провода Маллена. – А знаешь, я все гадала, почему это вы, ребята, не начали эту игру еще два дня назад. Незамысловатое хулиганство – как раз в твоем вкусе. Неужели ты забыл все грязные ругательства? Думаешь, что до смерти напугал меня?

Анни ждала потока оскорблений, но звонивший молчал. Она представила туповатое лицо Маллена и усмехнулась.

– Что ж, ты получаешь штрафные очки за скудность воображения. Впрочем, могу догадаться, что я не первая женщина, которая говорит тебе об этом.

Молчание.

– Ну, это уже становится скучным, а мне завтра на работу. Но ведь ты и так об этом знаешь, правда?

Анни повесила трубку и скорчила гримаску. Можно подумать, что после приключений с пьяным водителем ее этим можно испугать. Она выключила свет, от всей души желая, чтобы можно было так же легко отключить собственные мысли.

К пяти часам утра Анни все еще взвешивала «за» и «против» предложения Фуркейда. Она засыпала на какое-то время, но это забытье не приносило отдыха, а лишь тревожные сны. Наконец Анни капитулировала, с трудом встала, чувствуя себя совершенно разбитой. Она плеснула холодной водой в лицо, прополоскала рот и надела тренировочный костюм.

Анни выполняла привычные упражнения, чтобы разогреть мышцы, а ее мозг отказывался переключиться на гимнастику. Может быть, предложение Фуркейда работать вместе – лишь часть заговора против нее, звено в цепи отмщения? Если его коллеги в департаменте настолько ее ненавидят, что готовы бросить на произвол судьбы, то почему бы ему не испытывать к ней таких же чувств?

Анни продела ступни в петли тренажера и начала выполнять наклоны из положения сидя. Пятьдесят каждое утро. Она ненавидела каждое движение.

Несвязные фразы Фуркейда о Дювале Маркоте, известном бизнесмене из Нового Орлеана, должны были бы заставить ее насторожиться. Анни ни разу не слышала ни о каком скандале, связанном с именем Маркота, а это странно. Имя практически каждого, кто пользуется хоть какой-то властью в Новом Орлеане, регулярно поливается грязью. Выведение сильных мира сего на чистую воду было любимым видом спорта в этом городе. И как это Маркоту удалось остаться таким чистеньким? Причина в том, что он чист, как ангел… или черен, как сам дьявол?

А какая, собственно, разница? Ей-то что за дело до Дюваля Маркота? Он не мог иметь никакого отношения к убийству Памелы Бишон… Если не считать того, что этот человек тоже занимался продажей недвижимости.

Анни перешла с тренажера к штанге. Она поднимала ее каждое утро двадцать пять раз. Это упражнение Анни ненавидела почти так же, как и предыдущее.

А что будет, если она отправится к Фуркейду домой? Чего ей в таком случае ждать от шерифа и Притчета? Ведь она же свидетель обвинения! Фуркейд не должен приближаться к ней так же, как и она к нему. Возможно, именно поэтому Ник предложил ей работать с ним. Полагал, что таким образом он добьется, чтобы Анни смягчилась по отношению к нему. Если он позволит ей участвовать в расследовании, то Анни не будет слишком уж детально вспоминать события на стоянке перед фирмой «Боуэн и Бриггс».

Но Фуркейд не кажется человеком, способным на такие уловки. Он целеустремленный, принципиальный, даже бестактный.

Анни вышла из квартиры, сбежала по лестнице и пересекла стоянку. Анни пробегала две мили каждое утро и знала каждую кочку. Ежедневные упражнения были расплатой за ее любовь к сладкому. Кроме того, Анни понимала, что хорошая физическая форма может однажды просто-напросто спасти ей жизнь.

«А что это еще за история со Стоуксом?» – продолжала размышлять Анни. Для нее вся схема была пока лишена смысла. Стоукс привел Фуркейда в бар «У Лаво», это верно, но потом Чез ушел. Как он мог быть уверен, что Ник все-таки отправится на встречу с Ренаром?

Телефонный звонок.

Фуркейда позвали к телефону, а потом он сразу ушел. Но если Стоукс намеревался завести Фуркейда, то ему необходим был свидетель. А почему она не может предположить, что Чез об этом позаботился заранее? Он мог за милую душу наблюдать за происходящим вместе с каким-нибудь парнем из штатских, который позже сыграл бы роль свидетеля обвинения. И какое везение, что Анни вмешалась в происходящее. Какая ирония! Какая сладкая месть! Они с Фуркейдом могли запросто перестрелять друг друга.

Анни вернулась домой, встала под душ, оделась в чистую форму и поспешила в магазин.

– Без завтрака не уйдешь! – объявила тетя Фаншон. Она вытирала клеенчатые клетчатые скатерти на столиках кафе, занимающего часть большого зала. – Сейчас я поджарю для тебя колбасу и яйца, хорошо?

– Нет времени. Прости, тетя, – Анни налила себе большую чашку кофе из кофеварки. – Я сегодня работаю. Фаншон махнула тряпкой на свою приемную дочь.

– Ба! Ты все время работаешь. Ну что это за работа для хорошенькой молоденькой девушки?

– Я встречаю множество достойных мужчин, – усмехнулась Анни. – Разумеется, большинство из них я отправляю в тюрьму.

Фаншон покачала головой и попыталась скрыть улыбку.

– Ай-яй-яй! Смотри, добегаешься!

– Я бегаю только по утрам, – парировала Анни и на ходу схватила батончик «Сникерса».

Она вывела джип со стоянки и поехала по дороге вдоль затона, демонстрируя при этом чудеса ловкости – большая чашка кофе зажата между коленями, батончик и руль в левой руке, а правой она крутила ручку настройки радио.

Машин на трассе становилось все больше. Старый «Кадиллак» выехал на дорогу прямо перед маЩиной Анни. Она нажала на клаксон и на тормоз, потом потянулась к рычагу переключения передач. Анни едва взглянула вниз, но этого хватило, чтобы она заметила нечто странное. Ее рюкзак лежал на полу перед пассажирским сиденьем и шевелился.

Она повернула голову, чтобы рассмотреть все как следует, и у нее перехватило дыхание. Из-под рюкзака появилась пятнистая коричневая змея, толстая, как садовый шланг. Медноголовый щитомордник!

– Господи! – Анни дернулась на сиденье, крутанув руль влево.

Джип рванулся на встречную полосу, вызвав возмущенные гудки водителей. Она подняла глаза и выругалась – на нее, громко сигналя, несся грузовик. Вцепившись в руль побелевшими пальцами, Анни нажала на газ, и машина пулей вылетела в кювет.

Ей показалось, что джип находился в воздухе целую вечность. Потом со звоном вылетели все стекла. От удара Анни подскочила на сиденье, змея шлепнулась ей на колени, а потом упала обратно на пол.

Анни едва сообразила выключить двигатель. Ее единственным желанием было убежать. Она плечом открыла дверцу, выбралась из машины и с силой захлопнула дверцу. Сердце готово было вырваться у нее из груди. Анни задыхалась. Ей пришлось ухватиться за переднее крыло, чтобы удержаться на ногах.

– Господи, господи, господи! – повторяла она. На шоссе несколько машин съехали на обочину.

– Прошу вас, проезжайте! Я с этим разберусь.

Анни подняла голову, взглянула на дорогу. К ней направлялся полицейский, патрульная машина с включенной мигалкой стояла на обочине.

– Мисс! – позвал он. – С вами все в порядке, мисс? Вызвать «Скорую»?

Анни выпрямилась, чтобы он смог разглядеть ее форму. Сама она немедленно узнала полицейского. К ней шел Йорк-Курица, получивший такое прозвище из-за своей походки. Гитлеровские усики топорщились над маленьким тонкогубым ртом. Наконец он узнал Анни.

– Помощник шерифа Бруссар?

– В моем джипе медноголовый щитомордник. Кто-то подложил змею в мою машину.

Конечно, от укуса ядовитого гада она бы не умерла, но смерть подкралась совсем близко. Анни могла погибнуть в автокатастрофе, и это был бы не несчастный случай. Чего же добивался человек, подложивший змею? Анни не знала, какой ответ расстроил бы ее больше.