Тонкая темная линия - Хоуг (Хоаг) Тэми. Страница 31

– Я же не говорю, что так и было. Так могло быть. Между мужчинами встал Эй-Джей:

– Если Тэллант взял пленку, он ее уничтожит, Смит. А если записи не будет, то у них не останется ничего, кроме голословных утверждений, что кто-то слышал этот вызов. Ничего страшного.

Если, конечно, не считать того, что Притчет снова оказался в дурацком положении.

Окружной прокурор и шериф вышли на улицу навстречу теплым лучам весеннего солнца.

– Я не знаю, что и сказать, Гас, – посетовал Смит Притчет, – возможно, ты просидел на этом месте слишком долго. С твоей объективностью что-то случилось.

Окружной прокурор двинулся к своему «Линкольну». Его шофер стоял рядом, чтобы отвезти Притчета обратно в загородный клуб.

– Дусе! – рявкнул прокурор. – Поедешь со мной. Нам надо обсудить обвинение. Как закон определяет понятие сговора?

Гас посмотрел, как два юриста сели в «Линкольн», потом, тяжело топая, вернулся в участок, бормоча на ходу:

– Ах ты, хрен тупоголовый! Грозить мне вздумал… – Он потер рукой живот. – Ну и субботка выдалась. – Гас остановился у открытой двери в кабинет сержанта Хукера и заглянул внутрь.

– Пройди в мой кабинет, Бруссар.

– Ты считаешь, что кто-то подложил змею тебе в машину?

– Так точно, сэр. Она не могла сама заползти туда.

– И ты думаешь, что это сделал кто-то из твоих коллег?

– Да, сэр, я…

– У тебя есть доказательства, что это дело рук кого-нибудь из помощников шерифа?

– Нет, сэр, но…

– Ты живешь над магазином, Бруссар. И ты хочешь мне сказать, что никто не заезжал туда вчера вечером? И что люди не въезжали на стоянку и не выезжали оттуда? И никто из посторонних не мог этого сделать?

Анни тяжело вздохнула. Фуркейд мог это сделать, у него был мотив, да и с головой не все ладно, но она промолчала. Змея – это развлечение для подростков, а Фуркейд давно вышел из этого возраста.

– Черт побери, я видел салон твоей машины, девочка. Змея могла там вылупиться из яйца, такой у тебя бардак.

– И вы считаете всего лишь совпадением, что Йорк патрулировал этот отрезок шоссе сегодня утром, – заметила Анни, – а Маллен просто случайно проезжал мимо.

Гас спокойно посмотрел на нее:

– Я считаю, что у тебя нет никаких доказательств обратного. Йорк находился на дежурстве и выполнял свою работу.

– А Маллен?

– У Маллена выходной. Что он делает в свободное от службы время, меня не касается.

– Даже то, что он вмешивается в работу другого офицера?

– Не тебе бы об этом рассуждать, Бруссар, – заметил Ноблие. – Йорк привез тебя в участок, так как решил, что ты напилась.

– Я не пила. Они сделали это, чтобы унизить меня. И заводилой был Маллен.

Йорк только подыграл ему.

– Они нашли под сиденьем наполовину пустую бутылку из-под виски.

У Анни упало сердце. За это ее могли отстранить от работы.

– Я не пью виски, шериф, тем более не держу его в машине. Наверняка Маллен подложил ее туда.

– Ты отказалась пройти контроль на наличие алкоголя.

– Я подышу в трубку, – только тут Анни сообразила, что совершила ошибку. – Могу сдать кровь на анализ, если хотите.

Ноблие покачал головой:

– Все случилось больше часа назад, когда ты отъехала миль пять от своего дома. Сейчас уже ничего не докажешь.

Гас вращался в кресле, потирая щетину на подбородке. По субботам он никогда не брился до вечера, когда они с женой отправлялись ужинать в ресторан. Он так любил субботы. А эта просто коту под хвост.

– Тебе последнее время здорово досталось, Анни, – подбирая слова, продолжил он. – Вчера тебя ударил нарушитель, и ты говорила, что кто-то испортил твою рацию.

– Да, сэр, это правда. – Анни решила не упоминать о дохлой мускусной крысе. Она и так чувствовала себя ребенком, который жалуется на своих обидчиков.

Шериф нахмурился:

– Это все из-за того случая с Фуркейдом. Пожинаешь плоды своих трудов, Бруссар.

– Но я… – Анни заставила себя замолчать, и в комнате повисла гнетущая тишина.

– Мне все это очень не нравится, – покачал головой Гас. – С меня хватит. Я снимаю тебя с патрулирования, Анни.

– Но, шериф…

– Это для твоего же блага, Анни. Пережди, пока все не успокоится. Так тебе не причинят вреда, и ты будешь подальше от тех, кому ты успела насолить.

– Но я же поступила правильно!

– Это верно, но жизнь – настоящая сука, правда? – отрезал Ноблие. – Многие считают, что ты создаешь проблемы. Мне надоели эти разборки между моими подчиненными. Я отстраняю тебя от патрулирования, пока ситуация не прояснится. Завтра ты дежуришь?

– Нет.

– Отлично, остаток сегодняшнего дня в твоем распоряжении. Зайдешь ко мне в понедельник утром за новым назначением.

Анни промолчала. Она только смотрела на Гаса Ноблие, кипя от разочарования и обиды.

– Но это несправедливо, – сказала она. И прежде чем шериф успел ответить, Анни встала и вышла из кабинета.

ГЛАВА 16

Чтобы забрать джип с полицейской стоянки, Анни пришлось выложить пятьдесят два доллара семьдесят пять центов, как будто она припарковала машину в неположенном месте. Вне себя от негодования, Анни заставила смотрителя проверить весь салон в поисках неприятных сюрпризов. Он ничего не нашел.

Анни проехала квартал до парка, поставила джип на стоянке в тени раскидистого, опутанного испанским мхом дуба и стала смотреть на затон.

С какой же легкостью Маллену и его слабоумным приспешникам удалось добиться желаемого! Ее отстранили от работы, и она не в силах что-либо изменить. Какое лицемерие! Всем известно, что Гас Ноблие позволял себе пропустить стаканчик после ужина, а ее он вышвырнул только под предлогом того, что она якобы капнула себе спиртного в утренний кофе. Предлог неудачный и ничем не подтвержденный.

Инстинкт подсказывал Анни ответить ударом на удар, но как это сделать? Подложить змею в машину Маллена? Идея соблазнительная, но предельно глупая. Ее месть приведет только к новому витку напряженности. Анни нужны реальные доказательства заговора против нее, а их-то как раз и не было. Кому лучше полицейского известно, как замести следы? И свидетели никогда ничего не скажут. Никто не произнесет ни слова. Полицейский не станет выдавать своего коллегу ради копа, который пошел против своих.

Шумная свадьба подъехала к парку, чтобы сфотографироваться на фоне природы. Невеста стояла в центре беседки и выглядела раздраженной, пока помощник фотографа возился со шлейфом ее белого атласного платья. Полдюжины подружек невесты в одеяниях из светло-желтого органди усеяли лужайку рядом, словно переросшие желтые нарциссы.

Анни зачарованно следила за отблесками вспышки. Причина и следствие, цепочка событий, одно действие порождает другое. Ее неприятности начались не в тот вечер, когда она арестовала Фуркейда. Или, если подойти к вопросу иначе, когда Фуркейд напал на Ренара. И не в тот день, когда судья Монохан не признал найденное кольцо уликой. Вся история началась с Маркуса Ренара и его одержимости Памелой Бишон. Здесь и зарыта суть дела – Маркус Ренар и то, что ему позволила совершить судебная система. Несправедливость.

Не позволяя себе задуматься о последствиях, Анни завела машину и поехала из парка. Ей надо что-то предпринять, вместо того чтобы позволить другим загнать ее в ловушку.

Свернув на север, Анни поехала к зданию, где расположились агентство по торговле недвижимостью «Байу риэл-ти» и фирма «Боуэн и Бриггс».

Агентство по торговле недвижимостью, обставленное с чисто женским вкусом, выглядело очень по-домашнему. Пара диванов, обитых вощеным ситцем в цветочек, заваленных пухлыми подушками, создавали атмосферу уютного гнездышка. Рамки с цветными снимками выставленных на продажу домов стояли на плетеном кофейном столике со стеклянной столешницей словно семейные фотографии. Папоротники в горшках украшали широкие подоконники, в воздухе витал запах рулета с корицей.

Стол секретаря в приемной пустовал. Из кабинета чуть дальше по коридору доносился женский голос. Анни ждала, с трудом сохраняя спокойствие, – нервы у нее были на пределе.