Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll". Страница 119

Ожидания не оправдались. Бесшумно войдя в комнату, Джеймс увидел девушку. Она стояла у окна, рассматривая вид за ним. Он не видел её лица, но узнал светлые волосы, собранные кверху в витиеватой прическе, что заставило сердце забиться быстрее. Джеймс произнес вслух имя Фреи, не заметив того, что гостья была чуть ниже девушки ростом, фигура её была не такая угловатая, да и сама прическа была для Фреи слишком аккуратной.

— Похоже, слухи оказались правдой, — голос Марты привел его в чувство. Джеймс встряхнул головой, сбросив з глаз полуду, вмиг заметив все разительные отличия между двумя девушками. Как он мог так легко их перепутать? — Ты теперь водишься с этой безнадежной художницей? Она не казалась мне одной из тех девушек, что легкомысленно разводят ноги перед первым встречным, — она обернулась с гадкой хитрой улыбкой на лице. Джеймсу было отвратно даже смотреть на неё.

— Вроде тебя, да? — он сумел задеть девушку, покуда уголки её губ в тот же миг опустились вниз. Джеймса же это наоборот пробило на ухмылку. — Откуда ты обо всем знаешь?

— Рейчел.

— Эта маленькая крыса, — хмыкнул Джеймс. — Конечно, кто же ещё это мог быть, — он подошел к шкафу, чтобы достать вещи, переодеться и, как можно быстрее, уйти.

— Надеялась, ты изменишь эту дрянную прическу. Тебе к лицу любая длина волос, но всё же я привыкла, когда они были хотя бы в порядке, — Марта села на край подоконника и наклонила голову, рассматривая парня, который стал рыться в вещах, стараясь не обращать на неё внимания. — Ты не ответил ни на одно моё письмо.

— Я не читал их, — ответил сухо и безразлично, задев её гордость и нарушив самообладание.

— Должно быть, тебе было не до этого, особенно когда на развлечения пришлось самому зарабатывать деньги. Я ожидала, что взрослая жизнь сломит тебя намного быстрее, — Марта нарочно пыталась задеть его, прыская ядом, но Джеймс не внимал её колкостям.

— Можешь не переживать, расположение моих дел сейчас лучше, чем когда-либо, — он усмехнулся, пожав плечами. — Как ты узнала, что я в городе?

— О твоем приезде мне рассказал Стив Клеменс. Ты настолько сильно не хотел видеться со мной, что даже не сообщил о возвращении лично? Когда-то я была первой, с кем ты спешил встретиться после приезда на каникулы, что же изменилось теперь, Джеймс? — Марта подошла к нему вблизь, не смущаемая тем, что парень был наполовину обнажен. От неё разило теми же тошнотворно резкими духами, отчего Джеймс невольно поморщился. Она же приняла это на личный счет.

— Раньше меня не пытались насильно женить на тебе, — он выудил из шкафа брюки, старую рубашку, пропахшую пылью, и дурацкий свитер с глупым узором, подаренный давно кем-то из родственников. — Не могла бы ты отвернуться?

— Серьезно? — Марта чуть было не расхохоталась, не внимая замечанию парня на счет их помолвки. Опустила глаза вниз, на обмотанную большим полотенцем нижнюю часть тела и обреченно вздохнула. — Может, лучше ты бы сбросил это, и мы бы немного повеселились, пока дома никого нет, — она усмехнулась, но выражение на лице Джеймса оставалось непроницаемым.

— Я не люблю повторять дважды, — в голосе стало ощутимо раздражение. Он был непривычно серьезен и, похоже, вовсе не в духе для забав, в предвкушении которых была взбудоражена Марта.

— Я приходила позавчера и вчера, чтобы увидеться с тобой. Где ты был всё время? — она упала на его кровать, отвернувшись спиной, и упрямо сложила перед собой руки. Её тон хранил детскую обиду, на что Джеймсу было плевать. — Ты даже никому не рассказал о своем возвращении. Я думала, что Стив обманул меня, жестоко пошутил, но сегодня утром он сообщил, что видел тебя в дурацком джентельменском клубе, — Марта обернулась, чтобы посмотреть на парня хоть краем глаза, когда тот как раз застегал пуговицы на рубашке, сосредоточенный на мыслях о другом. — Джеймс! — она подхватилась с кровати, подошла и больно ущипнула его за руку, вынудив тихо выругаться под нос.

— Какого чёрта, Марта?! Я не должен перед тобой оправдываться. Мы вообще никто друг другу! — он взьелся на девушку, процедив каждое слово сквозь зубы. — Донимай кого-небудь другого, а меня оставь в покое!

— Не до тех пор, пока мы обручены, — упрямо заявила, сложив руки перед собой.

— Ты точно свихнулась! Я даже не делал тебе чёртового предложения! И никогда не сделаю. Мне нравилось дружить с тобой, но идея о замужестве, кажется, свела тебя с ума, — он надел через голову свитер и вышел в коридор, более не опасаясь встретить кого-нибудь, ведь дома всё равно никого не было. — Никогда бы не подумал, что ты опустишься до подобных унижений, — он нашел в коридоре телефон. Поднял трубку, но только затем понял, что не знал номера Фреи. Едва ли не впервые Джеймс не был рад тому, что Оливера не было поблизости.

— Почему для тебя не имеет значение то, что было между нами? — Марта подошла, положив ладонь поверх его, сжимающую телефонную трубку. Пыталась мягко улыбнуться, взывая к сердцу, оберненного против её любви камнем, и заглянуть в глаза, что были полны злости и нетерпения.

— С каждой секундой этот разговор становиться всё более абсурдным, — Джеймс обреченно вздохнул, откинув руку девушки.

Тогда она крепко схватила его лицо обеими ладонями и прижалась своими губами к его. Поцелуй длился не дольше нескольких секунд, когда губы Джеймса будто бы проняло ожогом. Он грубо схватил Марту за плечи и с силой оттолкнул от себя. Её глаза были закрыты, рот чуть приоткрыт и влажен. Она дернулась вперед, когда Джеймс пошатнулся на месте, продолжая удерживать на вытянутых руках, как бешенную кошку.

— Перестань! Я не люблю тебя искренне и всем сердцем. Договоренность родителей не имеет смысла, пока я не согласен её выполнять. Марта, сделай одолжение нам обоим, и отстань. Это всё равно ничем хорошим не закончиться.

Он наблюдал за тем, как менялось выражение её лица, исказившееся вдруг от боли. Слова, как выпущенный под кожу яд, отравляли кровь, а вместе с тем ослабевали тело. Глаза девушки быстро набрали влаги, когда она подняла руку и со всей силы засадила ему пощёчину. Не успел Джеймс опомниться, прижав ладонь к разгоряченной щеке, как Марта толкнула его в грудь и стала колотить по ней крепко сжатыми кулаками.

— Ты никогда и не полюбишь! Ты жалкий и ничтожный человек, заключенный в клетке самолюбия! Я ненавижу тебя! — она сорвалась в истеричном крике, что должен был поднять весь дом на ноги. Джеймс почти был уверен, что штаб прислуги уже собрался в полном составе на первом этаже у лестницы, чтобы внимательно расслышать каждое произносимое слово, чтобы затем разнести по всему городу слухи.

Джеймс не мог винить Марту в её неистовой ярости. Она напоминала ураган, сметающий всё на своем пути, но к его сердцу добраться всё равно не мог. Замок к нему был достаточно прочным, чтобы быть взломанным отколовшимся осколком разбитого сердца девушки, к чему Джеймс не признавал своей причастности. Он не давал ей ни обещаний, ни клятв, ни мнимых надежд на счастливое совместное будущее. У них не было шанса быть вместе, и Джеймс никогда не упускал возможности напоминать об этом напрямую.

Единственное, в чем он винил себя, так это, что не сумел распознать её сердечной привязанности раньше. Джеймс никогда не представлял, чтобы они однажды могли быть вместе. Ему нравилось бегать с девушкой наперегонки, нырять под воду, играть в карты и шахматы, шутить и смеяться, устраивать жестокие проделки и много чего другого, что любил делать в то же время со Спенсером и Дунканом. Бойкая и выносливая — Марта всегда была для него наравне с мальчишками.

Затем всё в одночасье изменилось. Едва Джеймса начали интересовать девушки, как Марта вдруг вспомнила, что и сама была одной из них. Ненавидящая прежде платья, чулки и туфли на каблуках, она вдруг не стала носить ничего другого. Вычурные прически, дорогие духи и ровно подрисованные глаза стали неотъемлемой частью девушки, которая стала привлекать внимание многих, но не Джеймса, для которого осталась неизменной.