Пароль: чудо (СИ) - Ковальска Лена. Страница 24

Ты посмотрела на меня, и что-то в моем лице заставило тебя взять себя в руки. Ты успокоилась, взяла меня за руку и сказала:

— Пойдем, поговорим, ты мне расскажешь все. Хорошо?

Жестом я позвал тебя на кухню. Налил виски. Выпил. Затем выпил еще и еще. Ты не останавливала. Обычно ты осуждала мои пьянки и безмерное распитие алкоголя, но ты молча ждала.

— Я не бросал тебя. Не уходил. Я должен признаться, что правда кажется мне ужасной, а необходимость раскрыть ее тебе — постыдным слушанием для тебя.

— Глупости. — Сказала ты. — Я приму все. Ты знаешь это. Даже если вдруг ты скажешь мне, что мать твоя права и что ты женат, у тебя пятеро детей, ты лгал мне, я приму и это. Я ведь знаю, что все это между нами недолговечно. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я лишь хочу слышать это от тебя. — Ты смотрела мне прямо в глаза.

— Недолговечно? — Я улыбнулся. Ты все же склонялась к версии того, что я оказался гуляющим подонком, вернувшимся с двухнедельной пьянки. Я подумал вдруг, что я небрит и угрюм, а на шее синяки. Все как ты не любишь.

— Ли, нет. Я попал в беду. Я… — я замялся. Я был уверен, что смогу объяснить тебе, но моя воля подводила меня.

— Послушай, — вновь начал я, — ты знакома с термином «коррупция»?

— Да.

— Тогда ты можешь представить себе бесчестного, жадного и азартного человека на мировой политической арене, который готов убивать за власть и деньги?

— Могу.

— Такие враги у моей матери. Все, как один. И она — такая же. Ведет свою игру, продавая секреты, воруя информацию, предавая суверенные государства и играя лишь в свои ворота. Она — изощренный политик, в своем деле — беспощадный профессионал, не знающий сомнений на своем поприще — правая рука воров в законе и коррупционер мирового масштаба. А я — ее правая рука…

— Нет, ты лжешь. — ответила ты, резко меня прервав. — Ты не такой!

— Такой.

— Нет! — Ты вскочила. — Ты другой, я вижу это.

— Успокойся и дай мне сказать. — Я продолжил. — Итак, у нее деньги и власть. Этих денег хотят другие жадные люди. Поймать мою мать с жизненным кредо в формате лютой беспринципности можно только лишь на слабости. И я — ее слабость. Пару раз за жизнь пришлось побывать живцом. И в этот раз также…

— Ты не врешь мне? — вдруг спросила ты.

Я удивленно уставился на тебя.

— Я говорю правду.

— Ты был в руках воров в законе? — На лице твоем отобразилась ужасная догадка, твое воображение раскрыло возможные картины произошедшего со мной, и ты замолчала, ожидая моего ответа.

— Да. — Я отвернулся. Мне захотелось прекратить этот разговор.

— Ты… — ты робко начала — я думала… — я волновалась! Я не знала, что с тобой. Я понимала, что произошло что-то неладное, страшное. Я видела такие ужасные сны о тебе!

— Сны? О, Лия, Лия, сны… — я улыбнулся. — Ты думала обо мне?

— Все время! Я боялась за тебя.

Я улыбнулся еще раз, погладил тебя по лицу и поцеловал в лоб. Боялся начать говорит о разрыве.

— Прости, что ты узнала об этом. Это гнусно. Это было ужасно. Это было гадко…

Тут я осекся. Затем собрал волю в кулак и продолжил?

— Лиечка, ты достойна лучшего в своей жизни. Ты выше моей семьи, ее устоев, выше моей генетики, моих возможностей…

Ты смотрела на меня во все глаза. В них нарастало волнение.

— Я думал вчера и сегодня. Моя жизнь, как она есть — угроза для тебя, черное пятно в твоей судьбе, и я сам уже запятнан. Я не хочу навредить тебе…

— …Ты говоришь о прекращении отношений? — Ты вновь резко меня перебила. — Не хочешь ли ты сказать мне, что я должна уйти?

— Да, — еле выдавил я и посмотрел на тебя все тем же невозмутимым взглядом.

Вот сейчас ты встанешь и уйдешь, оставив меня в отчаянии и пустоте.

Ты встала, но вместо того, чтобы уйти, подошла ко мне и посмотрела на меня в упор.

— Какой же ты дурак, — резко бросила ты. — Судишь о качестве моей жизни и судьбы. Ничего ты не знаешь! Получается, что из всего, что между нами произошло, самым главным выводом для тебя остается то, что я недостойна ни опыта, ни побед, ни борьбы, ни тебя. И первое, с чем мне придется столкнуться после двух недель борьбы со страхом за тебя, после двух недель ожидания и мольбы небесам о правде, после того как я узнала что ты попал в беду — столкнуться мне придется с твоим решением о том, что мы больше не будем близки потому что Я!.. — ты сделала жест рукой вверх — …выше тебя?! Лучше тебя?! — Твои глаза вспыхнули гневом. — Нет, Влад, для меня это не причина. Я уйду и без причины, если ты скажешь мне уйти. Без проблем. Мы изначально из разных миров, я так слабо верила в это будущее. Но я, все же, хочу понять. Ты прекращаешь наши отношения, потому что я лучше тебя, и ты боишься испортить мою жизнь? Не потому, что на самом деле ты не хочешь, чтобы я была с тобой?

— Я в этом убежден, Лия. Убежден, что для тебя существует опасность. Боюсь, я уже во всем этом. Боюсь, мне не уйти, но тебя ещё можно оградить, твою жизнь ещё можно изменить.

— А что ты знаешь о моей жизни? Ты не хочешь узнать, что я думаю о своей жизни и какое место в ней занимаешь ты? Я могу принять весь твой бред только если ты скажешь, что все произошедшее между нами — твоя прихоть, твоя придумка.

— Нет, все что происходило, происходило искренне.

— И ты позволишь своей семье и обстоятельствам разделить нас? То есть, поясню: проблемы твоей матери с законом и в бизнесе — это причина, по которой мы расстаёмся?

Я замолчал. Мой вывод, эмоционально пересказанный тобой, уже не звучал так разумно, как казалось вначале. Все можно было бы прекратить, соврав, что наши отношения — мой каприз, но я понимал, какую травму нанесет тебе моя ложь и полностью отказался от этого плана.

— Влад. Я хочу, чтобы ты всерьез послушал меня сейчас. Помнишь, мы были у твоих родителей? Я тогда испытала сомнение в целесообразности этой связи, но ты сказал мне, что есть твоя семья, и их ожидания, а есть ты. И я должна смотреть только на тебя. Ты помнишь это? Я пообещала. Теперь и ты кое-что мне пообещай. Есть, Влад, твоя семья, а есть я. И ты смотри только на меня. Это мой ответ.

— О боже, Лия! — я схватил тебя за руку и поцеловал. — Ты моя умница, но ты все извращаешь! Пойми, если угрожают мне, угроза нависает и над тобой. Я не хочу тебя терять, и мне больно от этого вывода! Но мне также страшно! Ты не знаешь, каково это — быть схваченной, быть предметом обмена и шантажа!

— Ну так позволь мне узнать, если так ляжет карта! — Жестко ответила ты.

— Глупышка! Опомнись, что ты говоришь? — Вспылил я.

— Если ты мне не лгал, то позволь мне понять ситуацию, в которой мы оказались. Нависшая угроза исходит от твоей матери, а не от тебя. В нашем расставании нет смысла из-за угрозы, которая зависит не от тебя. Итак, все просто: это твой выбор, ты не идешь туда, где опасно и не делаешь того, что опасно. И вообще меняешь свое направление! Что ты выберешь?

Я изумленно глядел на тебя во все глаза, и внутри меня рождалась буря.

— Пусть я покажусь тебе слишком откровенной, — продолжала ты, — но я не стану молчать. Если твоя семья угрожает тебе, я встану рядом с тобой и буду биться за тебя до конца. Если тебе угрожают, я хочу быть рядом, чтобы дать им отпор вместе с тобой. Ты слышишь? Если твоя мать однажды придет разрушить твою жизнь, я не впущу ее, и я не боюсь ее! Как я не боюсь тех, кто тебе угрожает и того, что они могут сделать мне. Но вот чего я боюсь — я боюсь потерять то священное — а я так считаю, что рождается во мне, все то самое сильное и лучшее, ради чего стоит жить. И я не отдам тебя им. Ты слышишь? Я не отдам!

На щеках твоих кумачом горели гнев, злость и ярость. Чувство справедливости и сопереживания, боль за мою боль — все вылилось на меня как раскалённая сталь.

От избытка чувств я вскочил, судорожно схватил тебя и прижал к себе изо всех сил.

— Ты мой Че Гевара в юбке, — мягко произнес я тебе на ухо, — успокойся.

— Ты поедешь жить ко мне, — говорила ты глухо, куда-то в мою грудь, — ты будешь со мной в безопасности.