Пароль: чудо (СИ) - Ковальска Лена. Страница 25

— Ты защитишь меня от мира? — Тихо рассмеялся я.

— Нет, мир защитит тебя от твоей семьи, а я ему помогу. — Ответила ты.

— О, Лия…

Я молча увлек тебя в постель, где мы лежали, обнявшись, и ты ворковала мне на ухо, как ты станешь защищать меня от моей семьи. В твоей голове молниеносно родился гениальный план побега. Я слушал, гладил тебя по голове, смеялся, иногда вздрагивал, когда ты руками прикасалась к какому-нибудь из моих свежих швов.

Ты спрашивала, что там — и я показывал. В тот вечер я слушал твои идеи и жаркие слова о победе над тьмой, мне не хотелось прерывать тебя и твои слепые, наивные речи. Я понял, что привязан к тебе сильнее, чем мне казалось. Я понял, что с этого дня наше расставание не будет для меня легким решением. Ты сказала, что готова бороться за нас, и с этого момента я понял: у тебя ко мне чувство. Может пока страсть, или влюбленность, ты не говорила мне, но теперь уже я не сомневался в тебе.

Прошли какие-то дни, в твоей жизни был спорт, ты уехала на две недели, а со мною произошел казус. Кто-то из старых знакомых по тусовкам увидел нас с тобой вдвоем, на пляже, целующихся на закате. Слух этот быстро обошел гей-сообщество, и через два дня после твоего отъезда в мою дверь позвонили.

Неожиданным гостем оказался Саша. Он вошел без приглашения, посмотрел на меня исподлобья и спросил:

— Я был прав?

— Не понимаю, о чем ты. — Ответил я, приглашая его сесть.

— Ты ушел от меня к женщине. — Саша продолжал стоять, а я почувствовал нарастающее напряжение.

— Это не твое дело. — Ответил я.

— Ошибаешься. Я имею право знать правду. Ты жил со мной и пользовался мной, пока не нашел мне замену. Тупую сучку.

— Саша, заткнись и убирайся. — Ответил я спокойно, отходя в сторону и тем самым давая понять, что наш разговор завершен. Но он не унимался.

— Нет, Владик, я хочу знать. Кто она? Я знаю ее?

— Я попросил тебя уйти, Саша. Мы расстались задолго до того, как она появилась.

— Так значит, это правда.

— Правда, и я не намерен об этом говорить. — Я еще раз указал на дверь.

— Владик, как ты можешь? Ты мог бы подождать, хотя бы быть осторожнее. Я пришел сюда потому, что до сих пор люблю тебя, мне больно, плохо от того что ты связался с женщиной. Это унижает меня, это оскверняет память о нас…

— Прекрати этот бред, прошу тебя. — Я еле удержал себя от смеха. — Память не пострадает. Мое будущее, а тем более будущее через полгода после нашего расставания представляется мне зоной, свободной от любого типа траура и моральных издержек. Я не желаю слушать тебя, быть аудиторией для твоей чепухи и принимать твою глупость. Я могу лишь, как человек посочувствовать, что тебе тяжело. Однако я не хочу никакого с тобой взаимодействия. И ради всех святых, покинь мой дом, прошу.

Но Саша вдруг кинулся на меня и попытался поцеловать. Я тут же осадил его, оттолкнул и в резкой форме попросил уйти. Он ушел, хлопнув дверью.

На минуту мне стало гадко, но я удержал себя от эмоции. Однако позвонил Нилу и попросил его приехать, чувствуя дрожь в коленях и дурацкий срыв. Саша, сам того не желая, зацепил и поднял во мне произошедшее со мною недавно несчастье, и я испытал необходимость дружеского участия.

Нил приехал и с порога, оглядев меня, сообщил мне, что жизнь с женщиной меня не красит. Мы посмеялись, я вкратце объяснил ему и причины моей поврежденной внешности, и причины моей пострадавшей души. На это у моего друга было только одно решение — пить и танцевать.

Хоть тело мое болело, а душа пока была не готова к встряске, я решил попробовать старый способ отдыха.

Долго ли, коротко — вскоре я был так пьян, что не помнил себя. Мы были в «Юниоре», и я пил водку. Я танцевал, затем пил, затем опять танцевал, и снова пил. Заплетающимся языком я пытался говорить Нилу о тебе, но он также был пьян и ничего не понимал. Мы смеялись во все горло и продолжали кутеж.

Ты была склонна осуждать мое поведение, и была права. Саша приехал в бар к трем часам ночи. К этому времени я был почти невменяем и, кажется, флиртовал с Володей. Еле стоя на ногах, я пытался танцевать и постоянно падал. Возможно, у Саши родилась мысль, что он мог бы воспользоваться этой ситуацией. В четыре нас выгнали за неимоверный гудеж, и Саша вызвался довезти нас до моего дома.

Дома мы с Нилом выпили еще и виски. Потом Нила рвало, и к 5 утра он уснул прямо в ванной, на полу. Я помню, что Саша дотащил меня до кровати и раздел, потом я попросил у него еще выпить, он принес мне виски. Все последующее я помню плохо. Это был мой первый болезненный запой. Саша делал попытки залезть ко мне в постель, но к счастью, они не удались, и в итоге он просто уснул рядом со мной.

Утром меня ждала неприятная картина. Проснувшись, я обнаружил себя в кровати с полуголым Сашей, сам будучи обнажен как новорожденный. На все это взирал Нил, который, как выяснилось, пытался разбудить меня вот уже час, в попытке найти спиртное. Я помог ему, выпил сам и отправился в ванную обследовать себя на предмет обнаружения следов возможного секса с Сашей. К счастью, этого не случилось. Я очень разозлился на себя и возблагодарил небеса за то, что ты была на соревнованиях. Мы разбудили Сашу. Он вел себя, как идиот, томно бросая на меня влюбленные взгляды исподлобья, всеми силами стараясь показать, что уверен в нашей близости. Я поспешил ему сообщить, что прекрасно помню, что ничего не было, и он ушел обиженный.

Бытовой кошмар начался через день, когда я дописывал свой роман «Муаровый эффект», выкладываясь на последние главы романа, находясь на пороге нового литературного свершения. В дверь постучали, и я сразу понял, что это он. Я решил проигнорировать стук, но Саша продолжал звонить и стучать.

Я подошел к двери и попросил его убраться. Он продолжал вести себя истерически и, как проклятый, бил в мою дверь. На шум вышли соседи. Я не смог бы дать внятный ответ, но я поспешил одеться, и вышел прежде, чем они решили набрать телефон милиции. Я успокоил их и сообщил, что мой товарищ на принудительном лечении, а затем взял его под локти и вытащил на улицу.

— Пройдемся. — Сказал я ему.

— Пройдемся. — Машинально повторил он. Он был пьян.

— Саша, я прошу тебя оставить меня. Я провожу тебя до дома. Мы пойдем пешком.

— Пойдем пешком. — Вновь повторил Саша, и мы побрели. Он спотыкался, скользил на снегу, и я взял его под руку. Он шел наугад, смотрел на мое лицо, и вдруг пригласил меня к нему встретить Новый Год вместе. Я сообщил, что у меня иные планы. Он начал плакать, но я попросил его понять ситуацию. Он говорил еще тысячи слов просьбы в надежде вернуться к прежней жизни, но я сообщил ему, что испытываю серьезное чувство к той, с кем я сейчас, и наши с ним отношения завершены навсегда. Он снова плакал, просил меня назвать твое имя. Мы пришли к нему, я уложил его спать и попросил никогда более ко мне не приходить.

Однако он вновь пришел на следующий день, и я понял, что его придется игнорировать, даже если соседи вызовут милицию. В тот вечер он стучал три часа, потом ушел. На следующий день его не было, и я вздохнул с облегчением.

*****

Ты возвратилась, и с дневной тренировки сразу же приехала ко мне, оставшись на занятия. Пока мы были вдвоем, я рассказал тебе о Сашиной настойчивости и о его агрессивном поведении. Ты взволнованно посмотрела на меня, затем сказала:

— Я не люблю такие моменты. Очень. И не хочу попасть в неприятное положение.

— Он не знает, что это ты.

— Он пристает к тебе, это не очень хорошо.

— Это очень нехорошо, но это пройдет.

— Надеюсь. И, конечно же, он сегодня придет.

— Думаю, что нет.

— Мне кажется, он придет. — Настаивала ты.

— Нет, он же ничего не добился.

— Пари? — улыбнулась ты.

— Глупая привычка! — Рассмеялся я. — Хорошо. На что спорим?

— Ты полюбишь себя сам у меня на глазах. — Рассмеялась ты. — то же самое и я, если проиграю.

— Вот это да! Ты так уверена в своей правоте?! Хорошо, идет. Подождем вечера.