Кочевник - Хоук Саймон. Страница 32

Валсавис бросил на Сорака долгий взгляд, но не сказал ничего. Сейчас он не мог ссориться с эльфлингом, еще не время, подумал он. Глубоко вздохнув, он сумел успокоиться и не дать волю своим эмоциям.

— Я знаю, почему вы пришли, — сказала Кара, — и я знаю, что вы ищете. Я пойду с вами в Бодах. Приходите сюда за час до завтрешнего заката солнца. Это будет долгое, трудное и жаркое путешествие по очень трудной местности. Будет лучше всего, если мы будем ехать ночью. — Сказав это, она отвернулась от них, подошла опять к письменному столу и села за него спиной к ним. Аудиенция закончилась.

— Благодарю тебя, Кара, — сказал Сорак. Он открыл дверь и дал остальным выйти. Каллис ждал их на лестнице, они спустились на первый этаж и прошли через занавес из бус.

— Спокойной ночи, — вот и все, что он сказал им.

— Спокойной ночи, Каллис, — сказал Сорак, — и спасибо тебе.

— Итак, — сказал Валсавис, когда они опять очутились на улице, — мы уезжаем завтра вечером, и этот совсем-не-молчаливый друид поведет нас.

— Ты так ужасно вел себя, что просто чудо, что она согласилась вести нас, — зло сказала Риана. — Никто и никогда не угрожает пиренам, Валсавис. Никто, если у него есть хоть чуточка ума.

— Я поверю, что она пирена только тогда, когда я своими глазами увижу, как она изменяет форму, и не раньше, — сухо ответил Валсавис. — У меня нет привычки верить людям на слово.

— Это потому, что у тебя вообще нет веры, — сказала Риана. — И это очень плохо, в первую очередь для тебя самого.

— Я верю только в то, что я могу увидеть, почувствовать и сделать, — сказал Валсавис. — В отличии от тебя, монахиня, я вырос не под защитой монастыря, и меня не кормили глупой смесью из надежды и мечты.

— Без мечты и надежды, глупой или нет, не может быть жизни, — ответила Риана.

— Ах да, конечно, — сказал Валсавис. — Пустая надежда и мечта всех сохранителей: придет день, и Атхас станет зеленым и начнет жить заново. — Он скривился. — Протри глаза и посмотри вокруг себя, монахиня. Когда ты уехала из своего монастыря в Поющих Горах, ты проехала пустые земли, а потом пересекла Великую Желтую Пустыню. Ты видела Атхас своими глазами, а соль забивала твои собственные легкие. И какие шансы, по твоему, на то, что этой пустой, безводный, отчаявшийся мир может снова стать зеленым?

— Пока люди, вроде тебя, верят, что другого не дано, и думают только о себе и своих удовольствиях, шансы очень и очень маленькие, — ответила Риана.

— Действительно, — сказал Сорак. — Я до сих пор поражаюсь, как это ты остановился и помог мне.

— Это не стоило мне ничего, — сказал Валсавис, пожимая плечами. Эльфлинг был очень умен, он использовал монахиню, чтобы заставить его выдать себя. Он должен быть более осторожен. — Как я уже сказал тебе, это было развлечение, очень интересное, на долгом и скучном пути. И ты же видишь, Кочевник, обычно я думаю только о самом себе. Если бы мне показалось, что остановиться и помочь тебе противоречит моим планам, будь уверен, я просто прошел бы мимо без малейших угрызений совести.

— Это меня очень успокоило, — насмешливо ответил Сорак.

Валсавис оскалился. — Тем не менее, дела пошли так, что моя помощь хорошо послужит мне. Нам светит новое приключение, после которого я, наконец-то, получу состояние, которое позволит мне в комфорте провести последние годы. Я думаю, что построю себе новый дом, возможно даже здесь, в Соленом Поле. А может быть возьму себе постоянный номер в Оазисе. С людьми в моем возрасте обычно случаются намного худшие вещи. А я смогу оплатить постоянную компанию прекрасной юной девушки с умелыми руками, которая будет заботиться о мне, и мне не придется волноваться за то, откуда возьмется следующий кусок мяса. И быть может я даже куплю «Дворец Пустыни» и буду развлекаться, командуя этим управляющим, трусливым как расклинн, и у меня всегда будет место для бесплатных развлечений.

— Быть может более предусмотрительно сначала надо найти сокровище, а уже потом начать тратить его, — сказала Риана.

— Что я слышу? — спросил Валсавис, поднимая брови в насмешливом недоумении. — Ты хочешь разрушить все мои надежды и мечты?

Риана потрясла головой. — Ты можешь быть самым раздражающим человеком на свете, Валсавис.

— Да, женщины часто находили меня раздражающим, — ответил он. — В начале. А потом, несмотря на них самих, они находили, что их влечет ко мне.

— Неужели? Я не могу даже вообразить почему, — насмешливо заметила Риана.

— Возможно ты скоро узнаешь и это, — сказал Валсавис.

Риана резко взглянула на него. — А теперь это, — сказала она, — попадает в категорию глупых надежд.

Валсавис опять оскалился и слегка поклонился ей. — Хороший удар, миледи. Блестящий ответный выпад. Но матч еще не окончен.

— Для тебя, он закончился не начавшись, — сказала она.

— Ага, понятно. — сказал Валсавис. — Это так, Кочевник? Ты претендуешь на Риану?

— Я не претендую на Риану, — сказал Сорак. — И не на одну женщину и не на единого мужчину.

— На самом деле? — спросил Валсавис. — Я знаю множество людей, которые поспорили бы с этим…удивительным утверждением.

— Без сомнения, — сказал Сорак. — Но в любом случае тебе сначала нужно спросить у женщины.

— Что касается женщин, — сказал Валсавис, — то у меня нет такой привычки, просить их.

— Вот в это я могу поверить, — иронически заметила Риана.

Внезапно Сорак остановился и поднял свою руку, останавливая остальных. — Погодите. Похоже, что мы не одни.

Они как раз вошли на небольшую площадь с колодцем, за которой находились притоны с беллавидом. Четыре закутанные в плащ фигуры стояли на дальнем конце маленькой площади, преграждая им дорогу. Еще восемь таких же темных силуэтов появилось из переулков, выходящих на площадь, по четыре с каждой стороны.

— О, и что это мы имеем здесь? — сказал Валсавис. — Похоже, ночные развлечения еще не закончились. — Он выхватил свой меч.

— Быть может это курильщики, которые хотят набрать денег на новую порцию беллавида? — спросил Сорак.

— Нет, не эти, — ответил Валсавис. — Они движутся абсолютно нормально. И, похоже, точно знают, что хотят.

Люди рассредоточились, окружая их. Один из тех четырех, что был перед ними, заговорил. — Одна из наших охотничьих команд не вернулась в лагерь, — сказал он, мгновенно ответив на вопрос, кто они такие. — Мы начали искать их и вскоре поняли, что из задержало. Мы нашли их тела и последовали по следу, оставленному убийцами. Он привел нас сюда. Мы также нашли стойла, куда были проданы канки. Человека, который купил их, мы…убедили… помочь нам, и он с радостью рассказал о всех приметах продавцов. Достаточно интересно, но они очень подходят к вам троим.

— А, так это с твоими друзьями мы недавно так славно потолковали? — сказал Валсавис.

— Так вы признаете это? — с удивлением спросил мародер.

— Честно говоря, я не особенно горжусь этим, — пожал плечами Валсавис. — Во время нашего…разговора я даже не успел вспотеть.

— Хорошо, надеюсь мы сможем предложить вам более активные упражнения, — сказал главарь мародеров, беря свой обсидиановый меч в одну руку и кинжал в другую. — Кроме того, мы не спим.

— Нет, как и твои друзья, когда мы их убивали, — сказал Валсавис. — Зато они спят сейчас, а ты очень скоро присоединишься к ним.

— Убить их, — приказал мародер.

Бандиты бросились на них с обеих сторон, но Валсавис двигался намного быстрее. С такой скоростью, что глаз не успевал заметить его движения, он выхватил кинжалы обеими руками и одновременно метнул их в каждую сторону. Два мародера упали, один слева, а второй справа раньше, чем они успели достать свои мечи. Каждому из них кинжал вонзился точно в сердце. Они даже не успели крикнуть.

Но как бы быстро не двигался Валсавис, Сорак был еще быстрее, хотя это был уже не Сорак. Из глубины его подсознания вырвался Темный Маркиз — ужасная, устрашающая, наводящая панику на врагов личность — и бросился на тех четверых, которые стояли против него на дальнем конце площади.