Начинающий блоггер или месть бывшей жены (СИ) - Руж Роксэн. Страница 38

Главное здесь слово — настоящий. Шольц с натяжкой мог называться хотя бы мужчиной. Теперь я получила этому письменное доказательство.

Перевела взгляд на брошенную на соседнее сидение характеристику. Вот она, бумажка, сделавшая из меня поганую букашку. По крайней мере, после прочтения сочинения на тему " Моя бывшая жена и чем она плоха" можно было сделать обо мне подобный вывод.

Пробежалась еще раз глазами по написанному размашистым подчерком тексту. И как все изложил-то. Сама бы дорогу перебегала, узрев саму себя на горизонте. Вот Мария Семеновна обрадуется.

Мысли о проверяющей, подложившей мне вот такую свинью в лице бывшего мужа, выжгли последние слезы.

Что теперь сидеть да слезы лить?! Ничего не поделаешь, придется идти с повинной к Айсбергу Дмитриевичу, уповая на его понимание. От одной мысли о нашем разговоре к горлу подкатила тошнота. Да, надо было вчера рассказывать, ведь еще накануне отрицательным героем была Мария Семеновна, а сегодня уже мы с ней напару. Теперь Самородов долго будет отходить от состояния тотальной заморозки. Как ни крути, а я его обманула. И Кирилла подвела.

— Дура! Дура! Дура!

Мой крик остался в машине, приглушенный хорошей шумоизоляцией салона. И никому не интересно, что могло такое случиться с женщиной, вот уже полчаса избивающей свою машину. Ори, хоть заорись.

Куда бежать? Что делать?

Никому, ни одной живой душе нет дела до моего сына, не говоря уже о благополучии моей семьи.

НИ — и я резко оторвала свою голову от руля, игнорируя отпечатавшийся на лбу "прицел" от логотипа Мерседес.

КО — воззрилась невидящим взором на размытый за окнами пейзаж.

МУ — потянулась за телефоном.

А вдруг найдется одна такая живая душа, не безразличная до всего, что происходит вокруг.

Я разместила характеристику у себя на коленях, так, чтобы хорошо был виден текст и печать. Сделала снимок. Открыла приложение инстаграм на телефоне.

Ну что, сгорел сарай, гори и хата.

О том, что за моими публикациями наблюдает Самородов, старалась не думать. Я и так перед ним виновата, с публикацией или без. Еще и Галина Сергеевна, которую я заверила, что с характеристикой проблем не возникнет…

Нет, сейчас я о них думать не буду. А вот о Землестрой-плюс подумать стоит. Ох, ничему вас, други мои, жизнь не учит. Разве можно регистрировать страницу предприятия в социальных сетях, а потом раскидываться характеристиками направо и налево!

Напечатала текст, прикрепила его к фотографии своей характеристики и запустила процесс, помещая все это в свой блогг.

ЖИВАЯ душа, отзовись!

Реакция на пост не заставила себя долго ждать. Мой, казалось, впавший в спячку телефон ожил. Живых душ, неравнодушных к моей проблеме, оказалось очень много. Подписчики, кто остался со мной, не смотря на смену тематики моих публикаций, негодовали, как такое могло случиться, что бывший муж состряпал такую характеристику.

Я тоже не знала, как так могло случиться, что когда-то я любила этого человека.

Посмотрела на характеристику, странно, но после размещения блогга, этот листок перестал оказывать на меня такое угнетающее воздействие. Наверное, прочитай я ее еще раз двести, так и вовсе вся эта ситуация показалась бы мне плохой шуткой, красиво оформленной. Буква к букве, слово к слову. И так быстро написал, а на листе же целая петиция. Быть может, Шольц часто меня в своем больном воображении охарактеризовывал.

Как он там написал? Взяла в руки характеристику. Пропустила столбец с данными «от кого» и «кому».

Глазами пробежала по тексту.

ХАРАКТЕРИСТИКА

За весь период брака могу сказать о своей бывшей жене только отрицательные слова. Ее попустительское отношение к семье стало причиной развода. Так же этому способствовали постоянные измены, антиобщественное поведение, выражавшееся в злоупотреблении алкоголя и запрещенных наркотических веществ.

Нестабильное психологическое состояние Людмилы Константиновны Самородовой нанесло вред нашей дочери. Постоянные вспышки гнева развили у ребенка в детском возрасте страх перед матерью.

Я считаю Людмилу Константиновну Самородову человеком неспособным заботиться о семье и детях.

Я рекомендовал бы обязать Самородову Л.К. пройти обязательную психологическую проверку на вменяемость.

Шольц Эдуард Владславович

И эта подпись, занявшая пол листа, словно говорила, что ни у кого не должно возникнуть сомнений в том, что Самородова Людмила Контстантиновна крайне опасная особа. Ну не может человек так уверенно расписаться под клеветой.

Вот так вот.

Ладно, нужно теперь подумать, как везти себя с Самородовым. На полпути к нему на работу сменила свое направление. Нет, не будем выносить сор из избы. Хотя не это ли я уже сделала, обращаясь к общественности?

Набрала номер телефона Светы. Попросила ее оставить у себя Кирилла на ночь. Не хотела, чтобы ребенок стал свидетелем нашего разговора с Айсбергом Дмитриевичем. А то, не дай Бог, еще одного ребенка запугаю.

Да, Света уже прочитала мой пост и была крайне им возмущена. Не постом, а своим родителем. Для нее отец с каждым разом открывался с новой стороны, к сожалению, не очень хорошей.

Объяснять Свете, зачем мне понадобилась характеристика, не пришлось. Я подробно изложила в тексте публикации, что данная бумага понадобилась социальной службе. Уточнять, кому конкретно не стала. Пока.

Приехав домой, решила, что разговор с Самородовым нужно проводить на его сытый желудок. Приготовила все его любимые блюда, да, в общем, хотела подмазаться.

Но к обычному времени Айсберг Дмитриевич не пришел. Я уже пожалела, что не забрала Кирилла. Даже чудо не чудило, отсыпаясь после бессонной ночи.

Лишь через четыре часа я услышала сигнал открывающихся ворот. Подъехала машина. И в дом зашел Айсберг Дмитриевич.

Прошел на кухню, осмотрев весь этот "праздник живота".

— Где Кирилл? — спросил Айсберг Дмитриевич, смотря в какую-то точку над моей головой.

— У Светы ночевать остался, — ответила я.

Самородов кинул на меня холодный взгляд. Ой-ой. Подошел ближе. Отодвинул стоявшее передо мной блюдо с запеченным мясом, на освободившееся место лег лист бумаги с уже знакомым подчерком. Развернулся и ушел, оставив меня на кухне с запасами приготовленной еды на неделю.

Нет, фокус не удался.

Да здравствует, тотальная заморозка!

Маленькое чудо проснулось, как будто не понимая, как это наш папа пришел домой и не засвидетельствовал свою любовь поцелуем на нем. Да, малыш, как я тебя понимаю.

I'll be back

Принесенный Самородовым лист бумаги оказался ничем иным, как характеристикой, написанной рукой Шольца — уж в этом я не сомневалась, так как, за сегодняшний день успела изучить даже наклон написанных им букв. Пробежалась глазами по тексту. Одни штампы, но без негативного окраса.

Кто хороший человек? — Людмила Константиновна!

Кто хорошая мать? — Людмила Константиновна!

Кто хороший работник? Ну и так далее…

От слова "хорошая" в глазах зарябило. Нет, я не испытывала иллюзии, что бывший муж в одночасье поменял свое мнение обо мне, как раз таки наоборот. Его отношение ко мне выразилось в первой записюльке.

Больше интересовал вопрос, каким образом произошло так, что в нашем доме оказалась новая характеристика. Что Самародову пришлось сделать, чтобы Шольц накалякал вот эту вот бумажку? Пойти, спросить? Да нет, сейчас пока не стоит. За нашу, пусть пока недолгую, совместную жизнь, я научилась распознавать настроение Самородова. Вот именно сегодня оно у него было: "не стОит и не стоИт".

Встала со стула, тяжело вздохнув. Собрала всю приготовленную еду, убрала в холодильник. Мария Семеновна бы сейчас поцокала языком и сквозь зубы проговорила:

— А вы все жрете и жрете.

Не удержалась и с громким стуком закрыла дверцу холодильника. Там что-то посыпалось. Открывать не стала. Не хочу.