Гость из Альтрурии - Хоуэллс Уильям Дин. Страница 15

— Ладно уж, не брошу, — сказала дама и снова рассмеялась, — я попробую объяснить вам, что случилось бы, если бы мы пригласили этих фермеров или батраков, или кто они там, на танцы. Мамы ужасно возмутились бы, а юные девицы перепугались, никто не знал бы, что делать, и танцы сами собой прекратились бы.

— Значит, эти барышни предпочитают танцевать друг с дружкой или с мальчишками?

— Нет, они предпочитают танцевать с молодыми людьми своего круга; они лучше вовсе не будут танцевать, чем снизойдут до какого-то безродного кавалера. Я ничего не могу сказать против местных молодых людей — они очень вежливы и не позволяют себе ничего предосудительного. Но они воспитаны совсем по-иному. Они были бы не на месте и чувствовали бы себя неловко среди этих барышень.

— Да, я понимаю, что для такого общества они были бы несколько неуместны, — сказал альтрурец с проблеском удивившего меня здравого смысла, — и пока в вашем обществе существует подобное положение, иначе и быть не может. Вы меня извините, пожалуйста, но несоответствие между вашими политическими идеалами и экономическими постоянно создают какую-то путаницу у меня в голове. Думая о вас, я всегда в первую очередь рассматриваю вас политически, и в моем представлении вы являетесь истинной демократией; а потом вдруг возникают некоторые другие факторы, знакомясь с которыми я вижу, что и в теории и на практике вы мало чем отличаетесь от аристократических государств Европы. Все это приводит меня в крайнее недоумение. Прав ли я, предполагая, что ваша экономика направлена на то, чтобы закрепить непреодолимое неравенство между вами и задушить всякую надежду на братство, провозглашаемое вашим государственным строем?

Миссис Мэйкли взглянула на меня, всем своим видом показывая, что она не улавливает смысла его слов; опасаясь углубиться в еще худшие дебри, я решил уклониться от ответа.

— Сомневаюсь, чтобы кого-то беспокоили эти различия, — сказал я. — Мы привыкли к ним, и никто против них не возражает, что, несомненно, является доказательством их преимущества.

Тут мне на подмогу подоспела миссис Мэйкли:

— Американцы, к какому классу они ни принадлежали бы, очень гордые люди, и мне не кажется, что кто-нибудь из этих славных деревенских пареньков был бы рад, если бы его пригласили в зал потанцевать — тут он был бы единодушен с барышнями. Вы себе даже не представляете, как развито у некоторых из них чувство собственного достоинства.

— Настолько, что они готовы терпеть, когда их куда-то не пускают, как людей не того класса?

— Уверяю вас, они нисколько не страдают от ущемленного самолюбия и считают себя отнюдь не хуже других. Среди них попадаются довольно занятные личности. Вот, например, молоденькая девушка, вон там, у первого окна, — ее я просто уважаю. А рядом с ней ее брат — вон тот высокий худой молодой человек с римским профилем, — весьма распространенный тип лица здесь в горах. Их отец был солдатом и так отличился в одном из последних сражений, что его произвели в офицеры. Получил тяжелое ранение, но от пенсии отказался, просто взял и вернулся на свою ферму и работал до самой смерти. Теперь ферма перешла к его сыну, и он живет там с сестрой и матерью. Сестра зарабатывает шитьем, и таким образом им удается сводить концы с концами. Эта девушка — первоклассная портниха и берет так дешево! Она много шьет мне летом, и у нас с ней очень хорошие отношения. Она очень любит чтение! Ее мать прикована к постели, но, пока дочь шьет, она читает ей вслух, и вы даже представить себе не можете, сколько книг они умудрились таким образом прочитать. Когда она приходит за заказом, я люблю поговорить с ней о литературе. Я непременно приглашаю ее сесть — мне приходится напоминать себе, что она не дама общества. Я знаю, многие меня осуждают, и, наверное, немножко я таки ее порчу — этим людям обычно ударяет в голову, если вы обращаетесь с ними, как с равными. Они и без того держатся достаточно независимо и свободно. Но, что касается Лиззи, то я совершенно забываю, что между нами существует какое-то различие — люблю ее, хоть убейте. Вы обязательно должны сводить мистера Гомоса к ним, мистер Твельфмо. Представляете, они повесили саблю отца над изголовьем кровати матери. Это так трогательно. Но, вообще, живут они ужасно бедно.

Миссис Мэйкли вздохнула и смолкла, но ненадолго, так как тут же задала вопрос, от которого, по-видимому, собиралась сперва воздержаться:

— Мне тоже хочется кое-что у вас спросить, мистер Гомос. Правда ли, что в Альтрурии все непременно занимаются каким-нибудь физическим трудом?

— Ну, еще бы, — ответил он, прямо как настоящий американец.

— Даже дамы, леди? Или у вас их нет?

Мне это показалось несколько бесцеремонным, но альтрурец, по всей видимости, ничего для себя обидного в вопросе не усмотрел.

— Пожалуй, нам нужно постараться лучше понять друг друга, прежде чем я отвечу на этот вопрос. У вас ведь нет титулов, как в Англии…

— Еще чего! Мы, слава Богу, превозмогли эти предрассудки, — сказала миссис Мэйкли голосом, в котором отчетливо слышался республиканец, что было мне прямо маслом по сердцу. — Слово «леди» для нас скорее нравственная категория.

— Но ведь, по вашим словам, вы иногда забываете, что ваша портниха — не леди. Что вы хотели сказать этим?

Миссис Мэйкли задумалась:

— Я имела в виду… по всей вероятности, я хотела сказать, — что она выросла не в той среде… получила не то воспитание.

— Значит, имеются в виду не только нравственные качества, но и светские достоинства — аристократичность, умение держать себя в любом обществе?

— Общество у нас действительно делится на классы, с этим я согласна, но, как вы знаете, у нас в Америке аристократии нет.

Альтрурец снял шляпу и вытер со лба несуществующий пот. Он глубоко вздохнул:

— И до чего же все это сложно.

— Вы правы, — согласилась миссис Мэйкли. — Скорей всего это так. Всем иностранцам так кажется. С этим понятием надо сжиться, — объяснить это невозможно.

— В таком случае, сударыня, не объясните ли вы мне без лишних слов, что подразумеваете вы под словом «леди», а потом уж я на досуге постараюсь с этим понятием сжиться.

— Я постараюсь, — сказала миссис Мэйкли. — Конечно, гораздо проще было бы просто показать вам, кто леди, а кто нет! Однако поскольку круг ваших знакомств пока что очень ограничен, я попробую обойтись без личностей. Прежде всего, леди — даму общества — не должны касаться мелкие повседневные дрязги. Ей необязательно быть очень богатой, но и считать копейки — не для нее. Ей надлежит отдавать все свои силы светским обязанностям. Для нас прошли те времена, когда леди могла распоряжаться на кухне, иногда даже что-нибудь готовить, а потом бежать встречать гостей и рассыпаться перед ними в любезностях. Она должна иметь определенного образца дом, чтобы ее entourage [3] не казался тесноватым и скудноватым; ну и, конечно, она должна иметь хорошие туалеты, и в большом количестве. Ей необязательно быть законодательницей мод, но не дай ей Бог прослыть старомодной. Разумеется, она должна получить приличное воспитание и образование и обладать изящным вкусом. Должна разбираться в искусстве, в литературе, в музыке, ну и так далее и, хотя ей вовсе не обязательно чем-то серьезно увлекаться, иметь какое-то увлечение, а то и не одно, только хорошо. Самое похвальное увлечение — благотворительность, она в большом ходу. Часто благотворительность помогает утвердиться в обществе. Некоторые, правда, избирают в тех же целях религию; я бы этого не сделала, но это верный способ, и винить людей, если они к нему прибегают, нельзя. Я рада сообщить, однако, что обычные церковные кружки теперь уже не имеют того веса в свете, что прежде. Благотворительность куда более обещающа. Однако вы понимаете, до чего трудно дать точное определение слову «леди». В таких вещах все построено на ощущениях, а это так тонко, так хрупко. И потом все беспрерывно меняется; Европа стучится к нам в двери, оттесняя старые американские идеалы. То, что было вполне приемлемо десять лет назад, сейчас кажется совершенно недопустимым или, по меньшей мере, нелепым. Вас, конечно, не обвинят в вульгарности, но запишут в ретрограды, что, разумеется, не лучше. Но, право, — сказала миссис Мэйкли, — боюсь, что я так и не сумела объяснить вам, что такое «леди».