Пробудить бога (СИ) - Саган Илья. Страница 64

— Думаете, он не знает, что является мороком?

— Похоже на то.

— Великий магистр… — в голосе Вициуса звучала нерешительность, — умоляю, придумайте что–нибудь. Без него нам бога не вызвать. Вы же знаете, сколько мы жертв принесли, сколько сердец у странников вырезали — все безрезультатно. Даже Книгу не смогли вытребовать у Ворожена, хотя положили на это не меньше десятка наших магов.

— Знаю, все знаю. Мы должны спровоцировать Рокота. А если сможем, то и напугать. Вынудить его. Слушай внимательно. Во–первых, необходимо установить за ним постоянную слежку. Во–вторых, выяснить, где он живет, кто его друзья и так далее. Скажи Лациусу, пусть просветит его и вызнает все, что сможет. Информацию о его местонахождении пусть постоянно передает тебе.

— Сделаем, великий магистр. Что–то еще?

— Да. Возьми в хранилище свитки клона, будешь делать по ним сущности с обликом Марселя. Пару–тройку раз подсунешь их Рокоту, чтобы он поверил, что Макс в Треглаве и преследует его. На их противостоянии мы убьем двух зайцев разом. Ты же помнишь, что, управляя клоном, можешь передать ему свои способности?

— Конечно.

— Прекрасно. При первой же возможности направляй клона на битву с Рокотом. Но не убивай: вдруг у него нет Метки, а нам он нужен живой. Наша задача — сделать его более податливым, заставить призвать Утреса. Как только он проведет три ритуала, то станет нам не нужен. Тогда можешь сказать Марселю, чтобы убил его. Придумай что–нибудь… Ну, например, скажи, что уничтоживший морока сам становится им. Уверен, для Макса это будет веской причиной поступать, как нужно нам.

Вициус с восхищением посмотрел на патрона.

— Ваша идея, как всегда, великолепна, великий магистр.

Видение: +5, текущее значение: 125

Знание мира: +10, текущее значение: 74

Несколько минут я сидел на берегу подземного озера, точно пришибленный пыльным мешком. А потом шквал полученной информации накрыл меня волной, затопил разум. Я ошарашенно огляделся, пытаясь прийти в себя. Увиденное, а вернее, услышанное, не лезло ни в какие ворота. Марсель сказал Шеруису, что морок — я. Зачем ему было врать? Впрочем, Защита бога у меня действительно сработала тогда, в Черном Камне. И спасла от смерти. Но ведь это был дар Нариэля! Или нет?

Подняв глаза, я посмотрел на молчавшую все это время Вуивру и покачал головой.

— Это невозможно.

— Вош–шмош–но, ш-штранник. Ты морок.

— Вы ошибаетесь, ваше величество. Не морок, а люмен, — я поспешно полез за шиворот рубахи. — Вот же, у меня амулет.

— Не ш-шпорю, ты люмен. И морок тош–ше.

Похоже, Вуивра права. И что мне с этим счастьем делать?

В этот момент в голове промелькнула необычная идея:

— Получается, так и надо? Призыватель — всегда один человек? И в зависимости от того, какого бога решит пробудить, он становится либо мороком, либо люменом?

Раздвоенный черный язык мелькнул совсем близко, когда Вуивра покачала головой.

— Нет, ш-штранник. Это разные суш–шности.

— Но как я им стал? Почему и тем, и другим сразу?

— Думаю, это ш-шлучайность, ш-шовпадение. Не ш-шнаю.

Я опустил голову, припоминая подробности видения.

— Значит, Шериус — глава Ордена Семи Чародеев?

— Раш–шве ты сам не подош–шревал этого?

— Было дело. Но все–таки трудно поверить.

— Ш-шакрой глаза и пош–шмотри снова, — предложила Вуивра, и я послушался.

В кабинете главы Гильдии магов друг напротив друга сидели два чародея — Шериус и Вициус. Первый, задумчиво вперив взгляд в пространство, выглядел отрешенным, на лице второго читалось нетерпение.

— Как же это может быть? Два призывателя в одном лице — нонсенс.

— Не знаю, — покачал головой великий магистр. — Сам голову ломаю. Ни в одной, даже самой древней летописи такого не упомянуто. Всегда и везде говорилось, что это разные люди.

— Но он считает себя просто люменом?

— Да. Я сказал, что он будет призывать Нариэля.

— И он поверил вашему чародейству? Ничего не заподозрил? Удивительно, такая фигура, как призыватель, да еще, так сказать, двойной, и столь наивен. Ведь он почти всевластен.

Шериус скупо усмехнулся.

— Он пока не осознает своей силы. Не знает свойств амулета и Кладенца — уровень слишком мал. К тому же я, предполагая, что у него может быть развито видение, перед встречей с ним использую чары Непрозрачности. А заодно пью эликсир обаяния, чтобы казаться добрее и сердечнее. Сколь бы проницателен он ни был, эту магию ему не пробить. К тому же я для подстраховки даю ему зелье Великого Доверия. Сам знаешь, оно невероятно дорогое и редкое, но сейчас не время экономить. Зато Рокот верит мне, как ребенок.

Взгляд Вициуса наполнился глубоким уважением, он даже слегка поклонился.

— Но может этот парень многое, — продолжал Шериус, — и тому свидетельством то, что он сумел уговорить Ворожена отдать Книгу. Получается, он совсем не глуп.

— А вдруг он знает древнемелизорский? Вдруг поймет, что «Эстер, Крес» означает «Приди, Крех»?

— Не слыхал, чтобы кто–нибудь из странников изучал этот язык. Они ленивы и жадны, без награды лишнего шага не сделают.

— Все равно рискованно, — вздохнул Вициус.

— Что делать. Нам очень не повезло, что мороком стал приверженец света, да еще такой активный. Приходится хитрить и изворачиваться. Будь темным призывателем тот же Марсель… Хотя еще неизвестно, кто из них для нас хуже.

— Значит, сегодня первый призыв?

— Да.

— Невозможно поверить, что это, наконец, свершится, и Утрес пробудится. Я так волнуюсь. Но, ваше чародейство, ведь нужна жертва. Если с самого начала священный камень не окропить кровью, ничего не получится.

— Об этом я уже позаботился, — кивнул великий магистр. — Ты привел того кинжальщика из Гильдии воинов?

— Да, ваше чародейство. Он ждет в приемной.

— Давай его сюда.

Помощник выскользнул за дверь и вскоре вернулся в сопровождении невысокого худого юноши в легких доспехах.

— Садись, Аксель, — глава Гильдии величественным жестом указал на кресло напротив своего стола, — у нас есть для тебя крайне важное и секретное дело.

Парень опустился на указанное место и внимательно взглянул на чародея.

— Слушаю.

Лицо Шериуса стало торжественным, тонкие ноздри задрожали.

— Сегодня ночью мы призываем Нариэля.

Сказать, что Аксель удивился, значит не сказать ничего.

— Что?! Я не ослышался?! Это не шутка?!

— Мы нашли люмена. Но нам нужна твоя помощь.

— Конечно, конечно. Что нужно делать?

В глазах Великого Магистра на краткий миг мелькнуло удовлетворение. Он подался вперед и, поставив локти на стол, ответил:

— Мои помощники проведут тебя в зал, где проходит ритуал. В центре будет стоять люмен, перед ним ты увидишь священный камень. Тебе надо встать на него, поднять над головой кинжал и сказать: «Армус, призыватель». Знаешь, что это означает?

— Что–то вроде «Слава тебе», да?

— Именно. Очень важно все сделать быстро и четко. Запомни, встать нужно именно на священный камень. И никому ни слова, слышишь? Иначе пробуждение сорвется. Никто не должен знать о нем, кроме участников обряда.

— Я понимаю, — кивнул юноша. — Это большая честь для меня. Но для чего вынимать кинжал?

Шериус устремил на него проницательный взгляд.

— Ты молодец, задаешь правильные вопросы. Но не беспокойся, жест чисто символический. Он показывает, что мы готовы поднять оружие за Нариэля и люмена.

Вициус, все еще стоявший у двери, зажал рот ладонью, чтобы не захихикать.

Видение: +5, текущее значение: 130.

Знание мира: +1, текущее значение: 75.

Теперь я знал все. И кто входит в Орден Семи Чародеев, и куда исчез ординарец Командора. Понял, почему лицо парня показалось мне знакомым — я видел его в Гильдии воинов, когда спрашивал дорогу к тренерам. Вспомнил, где раньше слышал голос Шериуса: в перелеске у Черного Камня, когда он тайно встречался с Марселем. Стало ясно, что означает загадочное достижение «Дорога к дому», появлявшееся при входе в темный храм и Золотую пещеру, отчего во сне я говорю разными голосами, почему не пришла системка о смерти морока. Все мои сомнения, осознанные и смутные, теперь прояснились. Зачем светлого бога надо призывать ночью, почему для этого используется книга темного колдуна, почему Ворожен поверил, что я морок — теперь все эти вопросы обзавелись ответами. Вспомнился странный сверкающий «стакан», спасший меня в Запретной пещере — это, безусловно, была защита от Нариэля. А вот черный вихрь, развеявший мертвых монахов — от Утреса. В кои–то веке интересы богов совпали, и они действовали заодно. Мне стало понятно и то, что удивило в первом видении: внешность Шериуса. Я помнил его глаза, лучившиеся добротой, с Марселем же говорил словно другой человек. Гребаное зелье обаяния! Чтобы я еще кому–нибудь поверил? Да не дождетесь!