Пробудить бога (СИ) - Саган Илья. Страница 66

— Записку же оставил…

— Да, конечно, — Маруся повернулась и посмотрела куда–то сквозь меня пустым взглядом.

Я почувствовал, что мной снова начинает овладевать злость, но все–таки смог взять себя в руки и на выдохе спросил:

— Вот скажи, как называется мужик, который для решения своих проблем зовет женщину?

В ее взгляде явно что–то поменялось, но она промолчала.

— Хорошо, слушай, — вздохнул я и начал рассказывать о своем приключении.

О том, что я оказался мороком, естественно, решил умолчать, незачем пугать девчонку. По ходу повествования Маруся потихоньку оттаивала, а когда речь зашла о Лексе, в ее глазах появились теплые искорки.

— Именно поэтому и не мог взять с собой ни тебя, ни кого–то из друзей, — закончил я, — ведь приближалось полнолуние. Зато теперь с оборотнем покончено, и тебе ничего не угрожает

— А я и не боялась, — усмехнулась она и с легкой улыбкой добавила: — Понятно, что тебя не переделать. Ладно, пойдем, отметим ваше с Лешкой счастливое избавление. Говорят, в местных тавернах подают очень неплохое вино.

В трактире «У кривого Плима», расположенного прямо под лестницей, посетителей почти не было. Чтобы войти в низенькие круглые двери, пришлось пригибаться. Помещение было небольшим, но довольно уютным, и чем–то напоминало домик хоббита.

Обслуживал нас сам хозяин: худощавый пожилой гном с седыми лохмами и черной пиратской повязкой на правом глазу. Он поставил на стол большую бронзовую тарелку с фруктами и, держа крючковатыми пальцами глиняный кувшин, разлил по кубкам прозрачный голубоватый напиток.

Я сделал глоток, подержал его во рту, чтобы лучше почувствовать вкус. Он показался мне пряным, с нотками груши, лесных ягод и горной лаванды. Глотнул еще раз, немного согрел напиток, к букету ароматов добавились вкусы земли, опавшей листвы и каких–то грибов. Необычно. Никогда такого не пробовал.

— А сейчас, значит, ты собрался к Бабе–Яге? — спросила Маруся, оторвав меня от дегустации.

— Ага, — кивнул я, машинально оценивая послевкусие.

— Там точно не опасно?

— Нет, — я покачал головой, — мне просто нужно поговорить с ней.

— Если не ошибаюсь, Катюша ставила у огненной реки метку возврата, — Маруся принялась набирать сообщение на бипере. — Сейчас напишу, чтобы подошла, и отправимся.

— Отправимся?

— Ну да, — она хитро улыбнулась. — Ты же сам сказал, тебе только поговорить.

Вот ведь… Ладно, там и в самом деле ничего опасного не предвидится.

Катюша появилась минут через десять в компании Верхового.

— Где шатался, Димк? — улыбнулся Володька, усаживаясь напротив. — Не представляешь, какой шухер тут начался, когда ты свалил.

— Да ну их, — я сделал большой глоток вина и повернулся к Катюше: — У тебя сохранилась метка возле реки Смородины?

— Сохранилась. Хочешь полететь?

— Ага.

— Нет проблем, отвезу, — кивнула девушка.

Володька тут же влез:

— Я с вами.

— Зачем?

Он решительно положил ладонь на запястье бафферши.

— Не обсуждается. Или вместе, или лети туда без Кати.

— Ладно, — я пожал плечами. Ругаться еще и с ним совершенно не хотелось.

Мы договорились встретиться через час на площади, и Володька с Катюшей отчалили. А я, дождавшись, когда Маруся допьет, потащил ее в лавку. Купил веревку, факелы, здоровенную флягу с водой, в общем, все, что мог придумать.

Но тут мой взгляд уперся в разноцветный навес, под которым на специальных прищепках была развешена одежда. А ведь точно, вот что мне нужно больше всего остального!

Немного поторговавшись с хозяйкой, я стал счастливым обладателем шерстяной кофты песочного цвета, коричневой юбки и косынки в красную полоску. Маруся смотрела со скепсисом, но стойко молчала.

Вещи не давали никаких бонусов, но выглядели, по моему представлению, очень нарядно. Продавщица упаковала их в бумажный пакет и в качестве бонуса кинула на него заклинание уменьшения веса. Как будто лишние пару тряпок тяжело донести.

Шопинг никогда не казался мне интересным занятием, однако в этот раз я так увлекся, что мы чуть не пропустили встречу. И когда выскочили на площадь, Володька с Катюшей уже ждали у фонтана. Украдкой оглянувшись — блин, скоро реально буду страдать манией преследования, настолько Элмер с Командором достали — я кивнул на ближайшую скалу и направился к ней. Ребята двинулись за мной.

Мы спрятались за ближайшим выступом, и Катюша открыла книгу.

— Та–ак, болото, Сумрачный Бор, не то, не то… А, вот. Давай телепорты.

Володька сунул всем по свитку. Мы взялись за руки, и она быстро произнесла заклинание. Земля под ногами чуть качнулась, вокруг сгустился серый туман, в нем замелькали разноцветные искры.

Первое, что я почувствовал, это ударивший в нос запах горящей серы. Темнота рассеялась, и мы оказались в перелеске. Здесь, в отличие от гор Безмолвия, было облачно: на эти места распространялась власть Утреса. А впереди, метрах в пятидесяти, белели до блеска начищенные черепа, украшавшие бабкин забор.

— Подождете здесь? — обернулся я к Володьке.

Он пожал плечами.

— Как скажешь.

Попробую договориться с Ягой, чтобы она приютила их на то время, что буду в Комтеоне. Пляжный отдых здесь все–таки не очень. А идти в землю Мертвых придется, тут никуда не денешься. Вот только как? Ладно, постараюсь у бабки выведать. Уверен, должен быть еще какой–то способ, и вряд ли кто–то кроме Яги о нем знаетлучше.

Я пролез через пролом в заборе, мельком взглянув на ближайший череп. Причем явно человеческий. Ну, бабка…

По покосившимся ступенькам я поднялся на крыльцо и постучал. Тихо. Стукнул погромче — нет ответа. Огляделся и увидел ее. Яга сидела у самой кромки реки и древком метлы вычерчивала на песке какие–то знаки.

— Бабуля-а! — прокричал я, но она даже не обернулась. Сидела и что–то бубнила себе под нос. Колдует, что ли?

Я подошел поближе и прислушался.

На Калиновом мосту

Сидит бабка на посту.

Кинет травку, плюнет вслед,

Ждет добычу на обед.

Частушку напевает. Ну правильно, я бы при такой жизни не то что запел, завыл бы от тоски.

— Добыча прибыла, бабушка! — наклонившись к ней, гаркнул я.

Яга вздрогнула от неожиданности, сделала резкий кувырок, вскочила и, размахнувшись метлой, звезданула меня по голове.

Во дает! Потирая ухо, я на всякий случай сделал несколько шагов назад.

— Эй, эй, угомонись, бабуль! Своих не узнаешь?

Карга скорчила недовольную физиономию. Нос у нее, казалось, стал еще длиннее и теперь касался верхней губы.

— Чаво надобно? Пшел прочь!

— Не узнала? — я улыбнулся как можно шире. — Приглядись.

Она похлопала подслеповатыми глазами и через пару секунд заголосила:

— Каса–атик! — и кинулась обниматься.

Меня обдало запахом пыли, плесени и чего–то еще. Но я, задержав дыхание, мужественно вытерпел бабкины нежности.

— А я тебя еще третьего дня ждала.

— С чего это?

— Сон видела, как три твоих лика один с другим борются, каждый главным норовит стать. Да ты проходь, касатик, проходь, — бормотала она, увлекая меня к избе. — Сейчас щец поставлю, накормлю, проходь, милый.

Вновь, как и месяц назад, я оказался в натопленной комнате с печью, столом, многочисленными бочками, бадьями и ведрами, в которых бурлило жуткое варево. Старушка вошла вслед за мной и сразу принялась хлопотать.

— Жарковато у тебя, бабуль.

— Радикулит замучил, милок, — пожаловалась она. — Уж утепляюсь, утепляюсь, а все без толку.

— А вот посмотри, — я достал из сумы сверток с одеждой, — может, в этом полегчает?

Надо было бы, конечно, пуховый платок ей принести, но ведь Хорнгальд не Оренбург.

— Ну–ка, ну–ка, — бабка вцепилась в пакет и буквально вырвала его у меня из рук.