Останемся врагами (СИ) - Фирсова Мария. Страница 27

Выскочил из душа, вытерся полотенцем, даже прошелся по квартире, кажется, теперь точно знал, сколько шагов от окна до противоположной стены, и, наверное, стоило как-то остудить пыл свой, да вот никакие уговоры не действовали. В первый раз в жизни странные ощущение такие были внутри, какой-то подъем, воодушевление, желание улыбаться в тридцать два зуба, как идиот.

Глянул на часы, подумав позвонить Дашке, ведь наверняка в курсе, что я уже дома, Славка-то доложить успел, но поймал себя на том, что слышать ее не хочу. Опротивело все до тошноты. Отгородиться бы от всех и вся, пропасть на пару суток, отключив мобильный к чертовой матери.

Еще минут пять разглядывал пейзаж за окном. Белые хлопья медленно опускались на землю, зима-то какая выдалась в этом году – щедрая.

Подхватил куртку, взял ключи с полки и вышел все-таки в тишину ночи. Плевать, что будет дальше, эту ночь я хотел провести, сгребая Алину в объятиях.

В окнах кухни горел тусклый свет, за тюлевой занавеской мелькнул женский силуэт, а я втянул голову в плечи и попытался разглядеть девушку. Нет, не Кузнецова, точнее она, только старшая. Хм, пожалуй, мимо такой охраны и мышь не проскочит. Осмотрел территорию, печально вздохнув, но тут же взгляд зацепился за темные окна балкона на первом этаже. Кухонные были забиты, вообще, фанерой. На решетках балкона краска давно облупилась и теперь свисала с ржавых перил. Вздохнул глубже, рассмеявшись в душе. Да уж, когда это было последний раз-то?! Вот же до чего чувства доводят, будет забавно, если кто-то из соседей меня заметит и решит вызвать участкового.

Подошел ближе, подтянулся на руках, и, скрипя зубами, все-таки смог удержаться. Пришлось вспомнить, как в детстве с легкостью перелетал через соседские заборы в поисках чего съестного. Были времена, конечно, не зря гоняли сторожа в садах, зато кое-что отложилось в памяти.

Азарт подгонял вперед, как ни странно, но страха не испытывал, даже не думал о том, что сорваться могу, переломав все кости. Словно кто-то невидимый толкал вперед, подбадривая и радея за мой успех.

Смеяться хотелось, как подростку беззаботному, хотя моя юность таковой не была, но отчего-то чувствовал себя счастливым в это мгновение, окрыленным и необходимым.

Поравнялся с окном Алинки, робко заглянув через стекло. Ночник горел у кровати, а сама она обнимала подушку. Домашняя такая, взъерошенная слегка. Обнять ее захотелось, к тому же пальцы уже окоченели, и я понимал, еще пару секунд и сорвусь все-таки вниз. Потому напряг все мышцы, постучал осторожно в окно, надеясь, что не напугаю ее, и Алина шум не поднимет, иначе планировать вниз я буду со скоростью звука.

К счастью, она откликнулась. Заинтересовано взглянула в сторону окна, медленно поднимаясь с постели, прошла на цыпочках, отодвинув штору, и едва не взвизгнула. Приложила пальчики к пухлым губам, а я у меня сердце едва не остановилось.

- Глеб, ты совсем с ума сошел? - распахивая створку, затараторила она.

В комнату ворвался морозный воздух, Алинкина кожа тут же покрылась мурашками, горошины сосков отчетливо стали просвечиваться сквозь тонкую ткань пижамы, что не смогло укрыться от моего похотливого взгляда, и я, растянув губы в улыбке, кулем свалился на пол ее комнаты.

- Я ж обещал, что приду, - дыша на свои ладони, произнес тихо.

Она тут же бросилась ко мне, целуя и пытаясь отогреть мои щеки. Ее горячее дыхание рядом было лучшей наградой. Поцелуи возрождали меня, позволяя снова чувствовать собственные конечности.

- А через дверь попробовать нельзя было? - нахмурив бровь на мгновение, ткнула она ладошкой меня в плечо.

- Чтоб твой домашний цербер спустил меня с лестницы?! Можно, конечно, было рискнуть, но, пожалуй, в следующий раз.

Притянул ее к себе ближе, сгреб в объятия, ловя сладкие поцелуи. Боже, какая же эта зараза родная и желанная. Целовал и, кажется, правда, сходил с ума. Голова шла кругом, все внутри переворачивалось. Да я ловил каждый взмах ее ресниц, и сам над собой потешался в душе. Вот уж, Глебушка, попал ты в силок, как желторотый птенец.

- Оставишь до утра?! Я вообще-то пострадал ради любви, - выдал со смешком, демонстрируя свои ладони, на которых красовались ссадины.

Алинка только глазами хлопнула, уставившись на меня. Что так ее удивило - сначала не сообразил, усмехнувшись, что девушки – создания впечатлительные и не стоило показывать ей боевые ранение. А потом понял, что в этой шутке доля правды проскочила и самому стало не по себе. Не хотелось давать ей ложных надежд, но и себя дурить глупо. Провел костяшками пальцев по ее щеке, заглянув в распахнутые глаза, похожие на два океане, в которых хотелось утонуть.

- Малышка, - прошептал одними губами, - какая же ты еще молоденькая.

- Лавров, - шикнула она на меня, - перестань говорить так, будто я обделена серым веществом.

- Аля, - фыркнул в ответ, сцепив челюсть.

Ну вот что за девчонка, а?! Даже в любви и то не даст признаться, как положено. Чертыхнулся, поднимаясь на ноги. Алинка тоже привстала с колен и уставилась на меня, ловя мое дыхание. Ее грудь вздымалась, ладошки вспотели от волнения и, наверное, ей бы хотелось, чтобы все было иначе, но, увы. Так сложились обстоятельства, и мы уже ничего не могли отмотать назад.

- Аль, - положил ладони ей на плечи, - ты заноза, конечно, и сам я, может, и не рад всему. Черт, что же несу, - покачал головой, покосившись на дверь, - но да, ты у меня здесь, - коснулся ладонью своей груди. - В сердце ты у меня, понимаешь?!

Хрустальные бусины покатились по ее щекам, а я-то думал, что эта маленькая засранка напрочь лишена доли романтизма, а нет. Шмыгнула носом, смахнула капельки с ресниц, потупив взор, сказать что-то хотела, но так и замерла на полуслове, потому что дверь за ее спиной скрипнула, и мы оба, кажется, ничего не успели сообразить.

Глава 17. Алина

Вокруг творился хаос, а я, кажется, назло всему миру и самой себе была счастлива. Да, пыталась уничтожить зачатки этого чувства внутри, но куда там. Оно рвалось наружу, заставляя улыбаться, при этом щемящая тоска тоже была верной спутницей. Славка всю дорогу до дома приставал, пытаясь выудить подробности, я лишь отмахивалась, хмурилась, давая всячески понять, что тема эта мне неприятна. Он бурчал, но поделать ничего не мог, а я только кулаки сжимала, надеясь, что выдержу и не расплачусь, потому что внутри боль растекалась ртутью по кровотоку. Я не знала, как быть дальше, что делать и самое главное – как вести себя с Глебом. Это чувство, накрывшее с головой, было для меня ново. Своим теплом оно наполняло, кажется, заставляя светиться, и было страшно, что все поймут истину, которую я так пыталась скрыть.

Танька благо не допытывалась дома особо, забрасывая вопросами. Оползнев все ей объяснил вкратце, заставляя мою сестру только рот открывать и ресницами хлопать. Правда, поначалу она была настроена на скандал и, похоже, после его рассказа не знала, куда выплеснуть все эмоции. А я поторопилась скрыться за дверью комнаты, где дала волю слезам. Упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку, и почувствовала облегчение. Это одиночество стало спасением, в нем можно было спрятаться ото всех. Я и хотела забыться, проспать до утра, да только сон не шел.

Сумерки паутиной опутали город, завладев каждым уголочком, а я так и сидела на кровати, поджав под себя ноги. Смотрела в одну точку и ощущала, что мне Лаврова не хватает, словно он мой кислород.

И он смог удивить, будто тоже я была ему необходима, как глоток воздуха. Взобрался по балконам, как юнец сумасбродный, а сам улыбался радовался. Вот уж действительно ум за разум зашел. Ну и как сдержаться-то?! Как не утонуть в его объятиях, не расцеловать-то?!

Я от счастья задыхалась и страха, что темной волной постепенно накрывал с головой, мешая ориентироваться. Рвалась к Глебу, желая быть только его, и замирала, словно парализованная ужасом – глубоким, холодным.

И слова застревали в горле, так сложно было описать свои чувства, а потом, потом… мир окончательно перевернулся, мой-то уж точно. Пусть завуалировано, пусть коряво и неумело, но Лавров дал понять, кто я для него. Слезы потекли по лицу, царапая кожу, и так хотелось сказать, что он тоже много значит для меня, хотя порой и бесит, и треснуть его хочется чем-то тяжелым, но за спиной предательски дверь скрипнула, руша наш маленький мир, как карточный домик.