Останемся врагами (СИ) - Фирсова Мария. Страница 28

Я замерла, вцепившись пальцами в рукав Лаврова. Сердце, кажется, упало вниз, превратившись в цветное крошево. Только мысль проскочила, что, кажется, нам конец, как Глеб сделал то, чего я совершенно не ожидала.

Шагнул вперед, оставляя меня за своей спиной. Я ничего не понимала, не знала, как реагировать и предсказать его действия не пыталась абсолютно.

- Добрый вечер, - кашлянув в кулак, произнес он.

Оборачиваться было страшно. Холодок пробежал по позвоночнику, а рот наполнился солоноватой слюной, видимо, слишком сильно я кусала губы.

- А ты кто?! - заикаясь слегка, выдала Танька, не торопясь включать верхний свет.

В полумраке комнаты вряд ли она способна была узнать сразу Глеба, но терять-то нам уже нечего. Застали, так сказать, на месте преступления.

- Я?! - будто искренне удивляясь, поинтересовался Лавров, вот уверена была, что еще и брови изогнул и улыбку выдал, гад такой. - Старший лейтенант Лавров Глеб Константинович, - произнес он строгим тоном, а я только икнула, зажмурившись.

Ну, вот и все. Кажется, конец света близок. С опаской выглянула из-за спины Глеба, чтобы хоть одним глазком увидеть сестрицу, которая, кстати, стала белее мела. Наверное, если б Танька грохнулась в обморок, я бы не удивилась сильно, но, похоже, она просто не верила своим глазам, а ушам и подавно.

- Татьяна, - сделав шаг в сторону, коснулась она рукой стены, видимо, все ж близка Танька к обмороку была.

А я стояла и пискнуть боялась, потому что врать не хотела, а что говорить не знала, вот и предоставила Лаврову простор. Раз уж проявил инициативу, пусть сам и выпутывается. Заодно, может, и у Танюши в голове прояснится.

- Очень приятно, думаю. Алинка, - скомандовал Глеб, - принеси-ка сестре стакан воды.

Я только ресницы шире распахнула, решив, что он издевается, но Лавров обернулся, подмигнул мне, прошептав:

- Мы на верном пути. Доверься мне.

И я поплелась в кухню на ватных ногах, похоже, Танькина дрожь передалась и мне. Тремор в руках был такой, что половину стакана расплескала пока шла обратно, кажется, даже зубы и те стучали от страха и невозможности предсказать дальнейший ход событий.

Танька сидела на краешке моей кровати и стеклянным взглядом упиралась в Глеба. Не верила она себе, но судя по тому, как подрагивали ее плечи, его она узнала. Растерянность захватила сестрицу в плен, не давая вырваться и закатить скандал.

- Ты как тут оказался? - произнесла она, с трудом выдавливая из себя слова.

- К тебе пришел, - ответил Лавров ловко, словно век готовился к этой сцене.

- Ко мне?! - посмотрела Таня сначала на него, а потом на меня.

Электрический разряд пронесся по телу, заставляя замереть на месте. Я вдох боялась сделать, а внутри саднящее чувство мешало расслабиться. Мне было жаль сестру и хотелось броситься к ней, обнять, разреветься. Не заслужила она все же такого.

- Да, - пожал плечами Глеб, - к тебе. Алина мне рассказала все. Извини, но раньше не мог прийти.

Конечно, не мог. Не уверена, что он, вообще, до конца вспомнил Таньку, но вот актер из него мог получиться достойный. Засранец какой.

Взглянула на Глеба, слегка покачав головой, а он руками развел, пользуясь моментом, что Танька веки сомкнула, медленно выдыхая через рот.

- Тань, - разорвал гнетущую тишину Лавров, - прости меня. Гадом был, признаю. И объясниться должен был раньше…

- Ты пришел ко мне? - повторила Танька вопрос, словно мантру.

Я только глаза закатила, понимая, что можно идти спать в зал, потому как Глеб теперь легко не отделается.

- И к тебе тоже, - улыбка коснулась его губ, он сгреб ее ладонь в свои и продолжил: - Алинка же у меня практику проходит, - при упоминании моего имени Танькины глаза наполнились туманом. Серым, зыбким, по моей коже пробежали мурашки, как вестники того, что, пожалуй, надо убираться отсюда подальше.

- И ты молчала?! - повернув голову в мою сторону, процедила сестра. - Алина, ты все знала, но не желала говорить мне?!

- Так, стоп, - вмешался Глеб, - она просто не была уверенной.

- В чем? - рявкнула Танька так, что едва стекла не зазвенели в рамах.

- В тебе, - промямлила я, собираясь ретироваться.

От негодования Танька открыла рот, но только слов не было. Ее лицо покраснело, грудь ходила ходуном и, кажется, стаканом воды можно и не обойтись было. Вот уж да, вскрыл гнойник Глеб, только не в то время и, кажется, не в том месте. Боже, ну почему именно сегодня-то?!

Стонать хотелось и головой биться о стену. Вот уж попали мы с Лавровым, только если я нервничала, не находя себе места, то Глеб выглядел весьма уверенным в себе. Конечно, не в первой ему юлить и изворачиваться.

- Во мне? - взревела Танька, как раненный зверь, вскочила с места и сделала шаг в мою сторону.

- Она не виновата, - кашлянув, произнес Глеб, - Тань, правда, это я просил. Мне надо кое-что тебе сказать. Поверь, это важно. Выслушай, а потом уже можешь начинать ненавидеть меня.

Я чувствовала себя лишней в собственной спальне, но не знала, как правильно поступить: уйти или все же остаться. Таньке, кажется, было все равно, она сосредоточенно наблюдала за Глебом, всматриваясь в его лицо. Поверить не могла, что вот он – живой, невредимый и, возможно, еще и любимый сидит прямо перед ней. На миг захотелось исчезнуть, стоило лишь представить, что творится в душе у сестры. И пусть я долгое время считала ее любовь к Лаврову безумством, все-таки лет-то сколько уже прошло, но именно в этот момент ощутила всю глубину ее растерянности. Как быть, как удержаться и не закатить истерику, тем более, застав мужчину своей мечты с родной сестрой?!

Глеб выглядел уставшим, но понимал, что разговора не избежать, может, и пожалел не раз уже, что явился ко мне. Но если он хотел чего-то большего от меня, то впору все рассказать Таньке. По крайней мере, если и суждено поймать от нее тумаков, то сделает она это в открытую.

- Рассказывай, - промолвила сестрица, а голос-то дрогнул, мне даже показалось, что Таня вот-вот расплачется, но нет, она держала себя в руках.

- Тань, я тебя не люблю, - выдал Глеб, и, кажется, в этой тишине весь район услышал вопль моего внутреннего голоса, который орал, что Лаврову жить осталось считанные секунды. - Наверное, и не любил никогда. Да, была химия, привязанность.

Сестра дернула плечом, прикрыла веки и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, уговорить саму себя, что все его слова лучше делить на два, но боль-то резала ножом, кромсая кожу на лоскуты. Внезапный порыв, но такой естественный, просто подойти и обнять Таньку. Плевать на разногласия и недомолвки, люди мы все-таки родные. Ринулась к ней, обхватив за плечи, поцеловала в макушку, готовясь к тому, что оттолкнет она, не потерпит подобного проявления чувств. Как бы там ни было, но она моя сестра, а Глебу действительно есть за что просить прощения.

- Жаль, что я любила, - выдала она, вздохнув.

- Знаю, Тань, но, сколько нам тогда было?! Глупые и юные, жизнь казалась легкой, беззаботной. Правда, поверь вон Альке - я не лучший вариант для тебя.

Таня нахмурила брови, подняла голову и вопросительно взглянула на меня. Вот уж спасибо, Лавров, удружил.

- Это точно, Тань, я тебе столько раз говорила, что Глебушка твой еще тот мерзавец и бабник.

Кажется, Лавров икнул, но что глаза округлил – это уж точно. Сколько ж интересного можно узнать о себе, позволив хоть раз слабость, побыть откровенным с кем-то.

- Знаю, что сердцу не приказать, понимаю, - мазнула я взглядом по лицу Глеба, покачав головой, - и все сопротивляется внутри, но, Тань, прости меня, пожалуйста.

- Давно вы? - только и промолвила она, вцепившись в мою руку, словно пытаясь удержаться за соломинку, которая может ее спасти.

- Нет, - ответила Глеб за нас.

- Да он вообще жениться собрался на другой, - закатив глаза к потолку, прорычала я.

Вся эта путаница, конечно, бесила, потому что я толком не понимала, кто и кому, черт подери, принадлежит. Ощущение было такое, что попала в комнату с кривыми зеркалами и, куда бы ни глянула везде сплошные искаженные гримасой боли лица, хотелось закрыть глаза, завизжать так, чтобы тонкое стекло лопнуло, упав к ногам осколками.