Гибельный шторм (ЛП) - Аннандейл Дэвид. Страница 55

Но Халиб был терпелив. Он дождется, когда враг снова покажется из укрытия. Когда три легиона отправились к Давину, готовясь к высадке, он приказал «Сфенелу» остаться в тылу. И теперь маленький корабль в одиночестве охотился за Паломником.

Капитан игнорировал взгляд, сверлящий его спину в течение нескольких часов. Но в итоге его терпение подошло к концу.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, железный отец, — произнес он, не отводя взгляда от окулуса. — Я не изменю решения, но готов тебя выслушать.

— Я не собираюсь ничего высказывать при чужаках, — ответил Круакс. Его голос звучал, как грохот камней в жестяном ведре.

— Я отойду, — произнес Леваннас, стоявший у правой стены стратегиума.

Гвардеец Ворона практически не шевелился, сливаясь с тенями. Было очень легко забыть о его существовании, но Круакс никогда ничего не забывал. Несмотря на годы битв плечом к плечу с Леваннасом, неприязнь железного отца никуда не делась. Девятнадцатый легион не смог помочь Железным Рукам в критические мгновения боя на Истваане V, а для Круакса проступок примарха становился проступком всего легиона. Пятно на их чести невозможно было смыть независимо от того, сколько раз отряд Гвардии Ворона спасал жизни роты Халиба с тех пор.

— Нет! — отрезал капитан. — Твое место на мостике.

Он тоже не испытывал теплых чувств к воинам Девятнадцатого, но ценил стратегические навыки Леваннаса, равно как и его дружбу. Эта война тянулась слишком долго и была чересчур тяжелой, чтобы отказываться от каких-либо способов достижения победы или союзников. Халиб смог адаптировать тактику боевых действий своей роты к этой новой войне. Он верил, что не изменил догматам своего легиона. К тому же у него был Круакс. Этот воин не даст ему сбиться с пути.

Железный отец недовольно хмыкнул.

— В нашем поиске нет смысла, — сказал он. — Все три легиона высадились на поверхность Давина. Мы не идем туда, где будет война.

— Я думаю, ты не прав, — ответил Халиб. — Сражение на Давине еще не началось. Полагаю, враг атакует отсюда.

— Откуда? — спросил Круакс. — Наши датчики в состоянии охватить лишь крохотный фрагмент поверхности сферы. И мы уже потеряли достаточно времени.

— Что ты думаешь? — Халиб бросил короткий взгляд в сторону Леваннаса.

— По-моему, наше присутствие на поверхности Давина излишне. А здесь мы могли бы сделать что-то важное.

— Мне тоже так кажется. — Капитан не до конца понимал, почему он с таким упорством стремился держаться поближе к некросфере.

Круакс был прав. Шансы того, что «Сфенел» просканирует нужный регион сферы как раз в тот момент, когда враг решит двинуться с места, были призрачно малы. Капитан не хотел признавать, что руководствуется чем-то похожим на интуицию. Это было слишком нерационально, слишком человечно, слишком близко к слабой плоти. Но тем не менее он подчинялся инстинкту. Было что-то знакомое на самой границе восприятия. Он не знал, что это и как оно стало возможным, но не собирался делиться ни с кем своими ощущениями.

— В конце концов мы встретим Паломника, — Леваннас говорил с такой же уверенностью.

— И сразимся с ним один на один.

Халиб следил за некросферой и ждал.

Он успел подумать: «Сейчас!» — за секунду до крика воина за ауспиком.

— Контакт! — объявил Сетерик. Операторами практически всех основных систем корабля были легионеры. Очень немногие смертные офицеры смогли выжить в этой войне. — Движение в скорлупе. Что-то большое.

— Я знаю. — отозвался Халиб.

Чудовище двигалось так быстро, что пробило поверхность некросферы всего через несколько секунд после обнаружения. Сетерик был прав. Оно действительно было очень большим. Это стало ясно, как только оно покинуло невероятную костяную структуру и появилось в системе Давина. Что ж, по крайней мере, враг имел форму. Это был корабль, но огромный, куда больше любого, что Халиб когда-либо видел. По сравнению с ним даже «Красная слеза» и «Непобедимый разум» казались карликами. Но общие очертания были знакомы.

— Нас приветствуют, — сказал Демир.

— Давайте послушаем! — приказал Халиб. — Одна секунда.

Капитан ожидал электронного демонического воя, визга, нарушающего рациональный ход мыслей. Но то, то он услышал помимо этого крика, обеспокоило Халиба. Что-то знакомое. Несмотря на все искажения, сигнал принадлежал конкретному звездолету. Демонические силы, создавшие корабль, хотели, чтобы его узнали. Они хотели, чтобы это знание принесло людям боль.

Демир оборвал передачу спустя секунду. Один из вокс-динамиков задымился. На мостике повисла гробовая тишина. Демонический корабль в окулусе приблизился и становился больше. Он двигался очень быстро. Его силуэт начинал просматриваться.

— Капитан... — начал Демир. У него было бионическое горло, не подходившее для выражения эмоций. Такие вещи не являлись частью культуры Железных Рук. Идеал машины был холоден и сдержан, а не эмоционален. И тем не менее голос Демира трещал от ужаса.

— Я знаю, — перебил его Халиб. Говорить было тяжело. — Предупредите флот. Паломник прибыл. Это «Веритас феррум».

Вторичные ауспики и пикт-экраны зажглись зеленым, подтверждая данные. На основных мониторах мерцали красные руны опасности. Когитаторы «Сфенела» тоже узнали «Веритас». После получения сигнатур не осталось никаких сомнений. Даже очертания корабля были знакомы. В систему вошел ударный крейсер капитана Дуруна Аттикуса. Он пережил бойню на Истваане V, собрав немалую дань с предателей во время побега. Он уничтожил «Калидору», боевую баржу Детей Императора, вместе с эскортом. Халиб следил за героическими свершениями «Веритас феррум» на этой войне. Он многие годы искал и корабль, и его капитана.

И теперь наконец нашел. Халиб надеялся, что на борту чудовища не осталось ничего от Аттикуса

— Увеличить! — приказал капитан. Превозмогая отвращение, он изучал вид-экраны в стратегиуме, стараясь понять о враге как можно больше. Леваннас и Круакс занимались тем же самым.

Сейчас «Веритас феррум» в несколько раз превосходил свои изначальные размеры. Колоссальные шипы из железа и латуни торчали из корпуса. Борта раздулись от гнойников и язв диаметром в сотни метров. Они набухали, прорывались и вырастали заново.

— Эта болезнь может быть его слабостью, — предположил Леваннас.

— Да, — согласился Халиб. Но, присмотревшись, тут же поправил себя: — Нет.

Он указал на волдырь, который только что взорвался.

— Смотри. Под ним не осталось рытвины. Зато пластины брони стали толще.

В этот момент вскрылись еще одна язва. Жидкость разлилась по корпусу и затвердела; Корабль становился сильнее.

Статуи, украшавшие корпус «Веритас феррум», превратились в злобных горгулий: теперь они летали вокруг корабля, щелкая зубами и выставляя вперед когти в поисках добычи. Они выросли до исполинских размеров, однако в сравнении с раздувшейся громадой «Веритас» казались не больше статуй, которые, несмотря на годы войны, все еще гордо возвышались на палубах «Сфенела». Облик горгулий повторял очертания носовой фигуры «Веритас» — огромный рогатый череп, чьи челюсти могли перекусить пополам эскортный фрегат. Огромная пасть открывалась и закрывалась, демоническое лицо корчилось то ли от голода, то ли от ярости, то ли от смеха.

Орудия корабля тоже выросли и теперь казались торчащими из трупа обломками латунных костей. Из стволов вырывались языки пламени, а по металлическим элементам, несмотря на отсутствие гравитации, стекала едкая кровь, вытравливая на поверхности странные, постоянно меняющиеся письмена.

Халиб переглянулся с Круаксом. Железный отец кивнул.

— Мы долго и достойно боролись с врагом, — сказал Круакс. — Я горжусь тем, чего мы достигли.

— И я, — добавил Леваннас.

— Какие будут приказы, капитан? — вопросил железный отец с мрачной готовностью.

— Такие, какие должны быть, — ответил Халиб. — Мы идем в атаку.

Вокс-связь с поверхностью была ненадежной. У Кармина не возникало проблем при переговорах с магистрами орденов на площадке перед храмом, но до войск внутри храма дотянуться удавалось далеко не с первой попытки. Командиры наземных подразделений столкнулись с такими же трудностями. Армии замерли в подвешенном состоянии. На поверхности сражаться было не с кем, но длительное молчание со стороны примархов заставляло беспокоиться. А теперь, когда враг наконец объявился, войска на поверхности планеты ничего не могли сделать.