Гибельный шторм (ЛП) - Аннандейл Дэвид. Страница 58

Последовавшая за этим вспышка была еще ярче. Языки фиолетового пламени плясали повсюду. Ударная волна обрушилась на примархов с мощью урагана. Портал завыл. Заревел, будто дракон из легенд, выдыхающий пламя на своих мучителей. Они оба выдержали напор, и Лев увидел, как портал снова открывается. Теперь он напоминал пасть раненого зверя. Безумный, неестественный свет потоками пронесся через комнату с остатками алтаря. Стена раскололась. Камни, из которых она была сложена, расплавились и потекли на пол. Кожа Льва пошла пузырями от жара.

Портал вскрылся, будто нарыв. Громадная пасть распахнулась, словно бы собираясь проглотить всю вселенную. В потоках света замелькали тени. Что-то шагало, ползло и прыгало в глубине разлома. Нечестивые силуэты мчались по несуществующему тоннелю в комнату, где ждали примархи. До их материализации оставалось всего несколько мгновений. Лев приготовился встретить врага лицом к лицу. Его меч потрескивал от накопленной энергии, будто оружие само ждало момента, когда сможет обратить порождения варпа в кучки пепла. Робаут поднял Арбитратор.

Из-за спин демонов появилась еще одна тень, куда больше остальных. Огромная сущность перешагивала через тварей поменьше. И, похоже, обладала достаточной силой, чтобы обрести материальную форму раньше своих собратьев. Демон ринулся вперед, могучим ревом возвестив о своем выходе из портала. Он обрел четкие очертания. Лев рассмотрел шесть массивных ног, напоминающих паучьи, но явно механических. Они несли на себе могучий торс. Демон выбросил вперед руку, и громадная когтистая лапа вылезла из портала. Мышцы и металл слились воедино, образуя чудовищные тиски размером с человека. Они сжались вокруг нагрудника Льва. Демон бросил его через всю комнату и тут же махнул ручищей в сторону Жиллимана, отбросив того к стене.

Громадное чудовище наконец выбралось из портала. Его размеров оказалось достаточно, чтобы стены комнаты начали рушиться. Рогатая голова рассматривала примархов с высоты шестиметрового роста. Жесткая, натянутая над стальными канатами мышц кожа была яростно-алого цвета. Во второй руке существо сжимало клинок длиной в два человеческих роста. Одна из механических ног опустилась на остатки алтаря и размолола их в труху. Демон взревел и ринулся на примархов.

Сангвиний оказался в огромном, похожем на пещеру зале. Перед примархом возвышались мясистые горы, чьи склоны шли рябью, так, будто под их поверхностью корчились черви. Глаза открывались и закрывались по всей поверхности странных образований. Из громадных пастей у самого основания высовывались девятиметровые языки и облизывали глаза. Горы дышали. Это были живые существа, но при этом частично состоящие из металла. Это были двигатели, каждый из которых превышал размером линейный корабль. Зал представлял собой кошмарно большой отсек машинариума.

Варп отступил. Сангвиний вырвался из водоворота энергии имматериума и вновь вернулся в реальный мир. Но окружавшая его реальность явно проигрывала бой. Примарх и демон, назвавший себя Мадаилом, оказались посреди корабельной палубы шириной несколько миль. Ее пол был выложен тлеющими черепами. Вдоль стен на сотни метров вверх поднимались многоуровневые галереи с перилами из латуни. На металле виднелись черно-красные наросты, похожие на опухоли. Знамена из выделанной человеческой кожи свисали с каждой галереи, и на каждом высохшей кровью была выведена руна. Четыре символа повторялись раз за разом на сотнях знамен по всему машинариуму: волнистая, искривленная слеза, треугольник из кругов и стрел, напоминающий голову насекомого, символ из пересекающихся линий, похожий на сжатый кулак, и некое подобие перекрещенных маятника и полумесяца. Эти знамена были выражением преданности и подтверждением клятвы верности кровожадным богам. Был там и пятый символ, доминировавший над всеми остальными, он был вырезан в полу палубы и занимал всю ее площадь. Громадная восьмиконечная звезда раскинула свои лучи, расходящиеся из зазубренного круга так, будто хотела охватить ими всю вселенную.

По правую руку от Сангвиния, рядом со стеной столь далекой, что казалось, будто она находится на каком-то другом корабле, виднелась полоса бело-красного света, протянувшаяся от настила до потолка.

На галереях кишели орды поющих, бормочущих и рычащих демонов. Тысячи и тысячи их толпились на палубе. Целая армия невозможных существ окружила Сангвиния. Гибкие и грузные, закованные в металлическую броню и покрытые гниющими язвами — все они возликовали, когда Мадаил захватил инициативу и оттолкнул Карминовый клинок своим громадным посохом.

За спиной Сангвиния что-то задвигалось, зашелестело, будто змея, скользящая по камням. Когтистые лапы и костяные крючья вцепились в руки и ноги примарха. Несметная орда демонов опрокинула Ангела на спину, и он рухнул прямо в массу кишащих тел. Чудовища тянули примарха вверх, пока его ноги не оторвались от земли. Четвероногая тварь с латунной шкурой уперла лапу в грудь Ангела. Она фыркнула, и жаркое дыхание, сравнимое с выхлопом доменной печи, обдало Сангвиния. Зверь опустил голову, и двойные рога в форме топоров проскрежетали по горжету. Женоподобное создание вонзило острую клешню в шею примарха. Демон улыбнулся и что-то прошептал. Сангвиний не понял ни слова, но ощущение было такое, будто сквозь его мозг протащили отрезок колючей проволоки. Фраза звучала как приветствие.

Обездвиженный примарх изо всех сил вцепился в рукояти Карминового клинка и Копья Телесто. Оружие будто завязло в трясине из чешуйчатых и гноящихся тел. Оттолкнуться было не от чего. Сангвиний мог шевелить головой, но не более того. Но он все равно не отпускал оружие. Он еще не был побежден и постоянно проверял на прочность хватку окруживших его чудовищ, надеясь отыскать слабину.

Когда орда демонов погребла Карминовый клинок под лавиной тел, Мадаил выпрямился. Он ударил посохом в настил палубы и расправил плечи, возвышаясь над Сангвинием, будто воплощение болезненного величия. Бельма на его лице светились оранжевым; все прочие глаза, которыми было усыпано тело демона, с интересом разглядывали Сангвиния. Только сейчас Ангел заметил, что некоторые из глазниц были пусты, а иные пересекали затянувшиеся шрамы. Демона можно было ранить, и кто-то уже смог совершить подобное. Это осознание придало Сангвинию сил. «Я пущу тебе кровь», — подумал он.

— Ты будешь служить, — сказал ему демон. — Служить и править. Служить через силу.

Мадаил воздел руки вверх, будто в молитве. Его чудовищная паства взвыла так, что затряслись стены зала.

— Ты видел чудеса. Видел, на что способна вера. Моя вера. Я странствую, овеянный благодатью, и благодать расцветает там, где я прошел. — Голос существа рокотал, будто камни в глубине вулкана, и в то же время казался высоким, безумным и скрежещущим. В нем звучали скрежет костей, исступление и боль. Этот демон сильно отличался от Кирисса и Ка’Бандхи. Он проповедовал.

Когда чудовище повернулось и обвело взглядом зал, оно смотрело на всех демонов с одинаковым выражением. И каждый из них, независимо от принадлежности, смотрел на Мадаила с одинаковым обожанием. Зал наполнялся атмосферой единства. Не было ничего похожего на распри, подорвавшие силы демонов на Сигнус Прайм. Громадное существо обладало чудовищной харизмой. Оно говорило, и к его словам прислушивались. Сама реальность отвечала на его речи.

— Именем гнева и перемен, волей греха и чумы, я несу истину и доказательство веры, — произнес Мадаил. Демон подался вперед, и, хотя его слова прокатывались по всей палубе, казалось, что предназначены они были только для Сангвиния. — Я выбираю направление и прокладываю путь. Именем восьми, я приведу Ангела к четверым. Я суть единство Хаоса. Я служу и Тзинчу, и Кхорну, и Слаанеш, и Нурглу. У меня только одна цель. Я — пророк, и ты исполнишь волю богов.

Сангвиний плюнул в грудь демона. Сгусток кислотной слюны стек к одному из множества глаз. Тяжелое веко закрылось, защищая светящуюся сферу от ожога. Больше никакой реакции не последовало.