Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 229

— Шнырял вокруг лагеря. Больно подозрительный.

Второй добавил:

— Небось, шпион янки.

Командир — теперь его лицо было видно отчетливо — подошел ближе, вскинул руку, заставляя своих подчиненных замолчать, и почти ласково произнес:

— Нет, он не шпион.

Хэйтем дернулся, но его придержали, и было видно, как он кривится от боли. Впрочем, он быстро справился с собой и поглядел на командира снизу вверх так…

Шэй закусил губу. Видеть Хэйтема на коленях мог только он, и то — не в качестве побежденного, а…

Командир наклонился над пленником и продолжил вкрадчиво:

— Это особый случай, — и, вдоволь налюбовавшись коленопреклоненным врагом, обратился непосредственно к магистру Кенуэю. — Правда ведь, Хэйтем?

Шэй нахмурился. Откуда этот… грязный во всех смыслах англичанин может знать великого магистра? Да еще звать его по имени, не по фамилии даже?

Тут командир сам дал ответ:

— Черч мне все про тебя рассказал.

Хэйтем выдержал прямой взгляд и, не теряя выдержки, ровно заметил:

— Тогда ты явно плохо слушал.

Шэй только вздохнул. Отвечать с плохо скрытым презрением, держаться на высоте в любой ситуации — в этом весь мистер Кенуэй. А потом еще независимо утверждает, что драку начал не он…

Командир отступил, но было видно, что вовсе не для того, чтобы с извинениями отпустить пленника. Хорошо размахнувшись, он сильным и точным ударом врезал мистеру Кенуэю в челюсть — да так, что голова мотнулась в сторону — и назидательно бросил:

— Не в том ты положении, чтобы угрожать, ясно?

Шэй почувствовал, что Коннор удерживает его за локоть, да еще и горячо шепчет в ухо — почти просительно:

— Шэй, стой! Не сейчас!

Мистер Кормак перехватил руку сына и сжал, показывая, что пришел в себя. Ярость, полыхнувшая в душе, начала проходить, и теперь он мог оценивать трезво. Удар был хорош, и из кустов было видно, что командир щедрой рукой разбил Хэйтему и нос, и губы, но лицо мистера Кенуэя по-прежнему было непроницаемым и надменным. Хэйтем попытался отвернуться, но один из захватчиков перехватил его за подбородок, заставляя смотреть на командира, и тут Хэйтем покосился в сторону кустов. Шэй не мог поймать его взгляда, но отчетливо понимал, что Хэйтем видит союзников — одного или обоих, неважно.

На окровавленных губах появилась полуулыбка:

— Пока нет.

Шэй чуть не простонал. Своим ответом Хэйтем не оставил врагам иного выбора, кроме как продолжать «объяснять» — до полного понимания. Мистера Кенуэя оттащили к срубу у воды и, толкнув спиной к стене, расположили, удерживая, чтобы командиру было удобнее избивать пленника. Следующий удар пришелся в живот, еще один — коленом в лицо.

Шэй поднялся во весь рост, но Коннор успел раньше — и рванул вперед, точно это не он только что отговаривал действовать не подумав. Командира Коннор попросту отшвырнул, обоих захватчиков, недолго думая, одновременно прирезал скрытыми клинками и яростно развернулся, выхватывая свой томагавк. Шэй почувствовал нечто сродни стыду — Коннор сам справился с нападавшими, а он, капитан Кормак, ничем Хэйтему пока не помог.

Со стороны лагеря послышались крики. Видно, кто-то что-то увидел — и теперь в эту сторону бежали едва ли не все охранники лагеря. Целая толпа. Хэйтем торопливо избавился от пут — видимо, с помощью скрытого клинка, и, повернувшись к выбежавшему из кустов Шэю, отрицательно качнул головой. Мистер Кормак понял, что его отстраняют от прямого участия в драке — видимо, потому, что, по мнению Хэйтема, ему следовало «беречься». Можно, конечно, внаглую наплевать на приказ магистра и влезть, но если не убьют в драке, то потом точно убьет Хэйтем.

И Шэй решил действовать иначе. Он отбежал обратно в кусты и присел, пока бегущие наемники Черча его не заметили, торопливо сорвал с плеча духовое ружье и зарядил его дымовой гранатой. Прицелился, наметил траекторию — и замер. Охраны набежало порядочно, так что взорвавшаяся под ногами граната, испускавшая серое облако, лишней точно не была. Шэй понадеялся на то, что Хэйтем и Коннор сообразят, с чем имеют дело, но видеть результатов своего труда не мог — в сером дыму кто-то метался, кто-то кашлял… Не видно было ни черта! А когда дым развеялся, мистер Кормак с удовлетворением увидел, что врагов уменьшилось вдвое. Кто-то правда, еще подбегал, но тут пришла пора ядовитых дротиков. Большинство противников даже до места сражения не добегали — Шэй стрелял без промаха. Одного, сунувшегося было к Хэйтему, так и вовсе пристрелил из пистолета — вокруг кричали, стонали и вопили, и вряд ли кто даже по шуму мог опознать, где засел стрелок.

Когда подкрепление поступать перестало, Шэй еще раз выстрелил дымовой гранатой — и вышел из кустов, помогая любовнику и сыну закончить. Сабли даже не доставал — хватило скрытых клинков. Берег был усыпан телами, трудно было не оступаться.

— Хм, — заметил мистер Кенуэй, едва все закончилось, и красноречивым взглядом обвел место сражения. — Надеюсь, Коннор, больше ты не будешь упрекать меня в жестокости.

— Но они… — Коннор даже растерялся. — Они же тебя… Отец, как ты мог позволить себя схватить?!

— Вот именно, — поддержал Шэй. — Даже я себе не позволяю тебя бить! Хотя иногда очень хочется…

— Что значит «позволил»? — Хэйтем брезгливо стряхнул с сапога чью-то руку. — Мне нужно было попасть в лагерь и, желательно, сразу к начальству. Мне вовсе не хотелось бегать и кого-то искать. А эти сами меня под руки довели.

— Они могли тебя убить! — яростно воскликнул Коннор.

— О нет, — Хэйтем улыбнулся разбитыми губами. — Я слишком ценная добыча, чтобы так просто убить. Впрочем, если бы эти двое оказались столь глупы, что не поняли бы этого, я оставил бы их тела в ближайших кустах — и сдался бы следующим.

— А предупредить о своем маневре ты не мог? — хмуро спросил Шэй. — Смотреть, как какой-то слизняк ставит тебя на колени…

— Еще громче, пожалуйста, — перебил его Хэйтем. — И подробнее, а то не все присутствующие в курсе.

— Да кто присутствующие-то? — Шэй огляделся. — Кстати, это все? Или тут еще кто-то остался?

— Полагаю, если кто и остался, то вряд ли много, — мистер Кенуэй сразу сменил тон. — Этот лагерь не пригоден для жизни, здесь только перевалочный пункт. Нам нужно пройти через лагерь, устранить оставшихся, если таковые есть, а потом мы с тобой, Шэй, отправимся в Нью-Йорк. Из разговоров я понял, что Черч скрывается там. Ничего, от меня не скроется.

Коннор выслушал это и немедленно возмутился:

— Вы с Шэем?! А я? Я тоже хочу в погоню за Черчем!

— А ты отправишься в лагерь Вашингтона и доложишь ему, куда отправить людей за припасами, — отрезал мистер Кенуэй. — Пока их никто не разграбил. Встретимся в Нью-Йорке.

— Отец! — Коннор яростно вскинулся. — Ты к распоследним тамплиерам лучше относишься!

— Конечно, — удивленно ответил Хэйтем. — Они же тамплиеры. А ты — ассасин.

Коннор сверкнул глазами:

— Ты сам предложил союз! Союз — это когда союзники наравне!

Мистер Кенуэй усмехнулся:

— И ты в это веришь? Думаешь, когда французы предложили твоему народу союз, они считали их равными?

Шэй вздохнул:

— Хэйтем, Коннора тогда еще на свете не было, откуда ему знать.

Мистер Кенуэй картинно развел руками:

— Ну что ж, Коннор, если ты считаешь себя равным союзником, ты волен отправиться с нами. Мы выдвигаемся в Нью-Йорк немедленно, нужно только добраться до деревни, где мы оставили лошадей.

— А как же… припасы? — сразу сбавил тон Коннор. — Их действительно могут украсть.

Хэйтем закатил глаза и медленно разъяснил:

— У нашего союза цели общие, но подход — разный. Я говорил, что мне нужно покарать предателя. Тебе нужно вернуть припасы колониальной армии. Разве не так? Или ты будешь утверждать, что я этого не говорил?

— Говорил, — буркнул Коннор, начинавший понимать, в какую сторону клонит мистер Кенуэй-старший.

— Ну вот и выполняй свою часть договора, — заключил Хэйтем. — А мы, тамплиеры, отправимся выполнять свою. Если поспешишь, успеешь и то, и другое.