Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 227

Не сказать, чтобы это слишком устраивало Шэя, но других предложений у него не было, и он кивнул. Коннор, посопев, тоже кивнул. И когда Шэй уже был готов увести сына, чтобы отправиться в некий лагерь, Хэйтем вдруг окликнул:

— Коннор.

Тот повернулся и молча вопросительно поглядел. Мистер Кенуэй посмотрел в сторону и процедил:

— Присмотри за Шэем, он все-таки после ранения.

— Еще кто за кем присмотрит, — хмыкнул мистер Кормак.

Мистер Кенуэй пристально поглядел и на него:

— И ты пригляди, чтобы ассасин не бросился наводить справедливость.

— Как скажешь, магистр, — весело усмехнулся Шэй, а едва они отдалились, заверил: — Коннор, я абсолютно цел. Если обещаешь не делать глупостей, сам за собой приглядишь.

— Взаимно, — буркнул Коннор, но все-таки не удержался. — Шэй, я же не тамплиер! Тебе отец может приказать, но почему он решает за меня?!

— Ты согласился на союз, — напомнил мистер Кормак. — В следующий раз будешь выяснять, что это значит, заранее.

Коннор сердито свел брови, и Шэй смягчился:

— Хэйтем еще ни разу меня не подвел. И он дорожит тобой и мной. И потом, разве когда-то было иначе?

— Вот именно, — мрачно бросил Коннор. — Ладно, Шэй, постараюсь не делать глупостей. И ты тоже постарайся, а?

Шэй плохо знал эти леса, но был уверен в том, что караван мог пройти только по хорошей широкой лесной дороге. Это пеший человек или даже всадник может пробраться через бурелом. С телегами, да еще и гружеными, так не выйдет. Хэйтем не дал договорить с возницей, но Шэй предполагал, что тот, сломав ось на телеге, передал перевозимое добро своим товарищам, а ведь ящики и до того норовили свалиться в снег. Стало быть, перевозили аккуратно.

Шэй поделился своими размышлениями с Коннором, и тот сурово кивнул, углубляясь все севернее в лес. Поначалу никакой дороги Шэй не видел, но, видимо, Коннор провел его коротким путем, потому что вскоре впереди появилось нечто, что дорогой вполне можно назвать. И на ней были следы — отчетливые, а значит, караван проходил уже после того, как снегопад закончился.

— Слышишь? — негромко привлек его внимание Коннор. — Там, впереди.

Шэй прислушался и различил едва заметный шум, а потом громко раздалось конское ржание.

— Если поторопимся, то нагоним, — согласился он с сыном.

Наверное, они действительно еще в прошлый раз, в Тикондероге, неплохо сработались, потому что не потребовалось даже переглядываний — оба, не сговариваясь, набрали ходу, а примерно через милю быстрого бега стало видно движение впереди.

Караван передвигался медленно. Замыкали его несколько человек с мушкетами, определить принадлежность которых было затруднительно — на них не было ни формы, ни каких-либо отличительных символов. Не оставляло сомнений только одно — если заподозрят чужаков, пристрелят, не раздумывая.

Коннор отдышался и заметил:

— Это не тот обоз.

Шэй пригляделся, пытаясь понять, с чего такие выводы, и сразу понял — сын прав. Перед замыкающими катилась телега с сеном, а перед ней — еще одна телега, только с ящиками. И всё. Маловато для обоза, который вывозил припасы из церкви-склада. Оказалось, что Коннор в размышлениях пошел еще дальше:

— Они разгрузили телегу того бедняги, которого отец… — Коннор вздохнул. — Но если бы телег было всего две, то груз со второй на эту бы не влез.

— Логично, — признал Шэй, подумав, что мыслит сын типично «по-кенуэйски». — Но какая разница? Они явно тащатся туда же, куда ушел обоз из церкви. А нам туда и надо.

— Можно спрятаться в сене, — неуверенно произнес Коннор. — Тогда они привезут нас точно куда требуется.

— Можно-то можно, — возразил Шэй. — Но как ты себе это представляешь? Либо надо убирать тех, в конце колонны, либо прыгать с дерева. Если будем убирать, рискуем засветиться раньше времени. Если с дерева… То спрыгнуть можешь только ты, потому что я тебе кости переломаю, если свалюсь сверху. Ну, или ты мне, если наоборот.

— Плохо, — вздохнул Коннор. — Ладно, пойдем за ними.

— Нет, — возразил Шэй. — Я бы не отказался послушать, что они говорят. Можем пойти поверху.

— Отец велел тебя беречь, — заупрямился Коннор. — Перебираться придется быстро, это опасно.

— А лесенку мне к дереву приставить не нужно? — фыркнул мистер Кормак. — Ладно Хэйтем, но ты-то?

— Тогда ты за мной, — буркнул сын. — Если поймешь, что тебе слишком трудно, спрыгивай в сено, я справлюсь и так.

— Ну, после таких слов я, скорее, орлом полечу, чем спрыгну, — не остался в долгу Шэй.

Больше на спор времени не осталось, и Коннор взмахнул наверх по скальному обломку и перепрыгнул на ветку ближайшего дерева. Шэй рванулся за ним, стараясь не замечать того, как натужно отзываются отвыкшие от подобных упражнений мышцы. Если бы мистер Кормак просто пару месяцев вел жизнь достопочтенного человека, было бы проще, но большую часть этого времени приходилось бесполезно лежать в постели. Конечно, он отдохнул и отоспался, а еще начитался по большей части неинтересных книг; но теперь было нелегко. Или это уже возраст берет свое? Шэй даже забеспокоился. Но в любом случае, признаваться в слабости перед ассасином он не собирался. Да еще и перед Коннором, с которым много лет тренировался и неизбежно выигрывал.

— … чуток пороха, — донеслось снизу. — Черч будет доволен…

Всего несколько слов, но мысли Шэя заметались, как матросы на палубе перед грядущим штормом. Мистер Кормак прекрасно знал, что Черч — тыловая крыса, а еще он доктор, а потому наверняка белоручка. Он был тучен еще в те времена, когда Шэй видел его последний раз. Зачем бы ему понадобился порох? Что он планирует? Или дело только в том, чтобы у Вашингтона этого пороха не было?

Слышно было плохо. Шэй постоянно отвлекался на то, чтобы не отстать от Коннора. Скрипели колеса телег, доносились обрывки никчемных разговоров о предстоящем отдыхе и запрятанной заначке горячительного…

— …Вашингтон мерзнет. Тяжко им там, наверное, — наконец услышал он что-то полезное. — А всего-то надо поднять белый флаг.

— Давно уже пора это сделать, — согласился собеседник. — Вся эта война… Толку никакого, британцы все равно победят. Столько жизней…

С одной стороны, Шэй этих людей понимал. Война длится так долго, что трудно не лишиться надежды. Но что-то подсказывало ему, что за Черча все эти люди пошли вовсе не по идеологическим мотивам. Наверняка тот неплохо приплатил предателям… Шэй не слишком хорошо знал соратника-тамплиера, но со слов Хэйтема выходило, что мистер Черч жаден до денег. А раз жаден, но все равно добровольно расстался с деньгами… Что же он замышляет?

Коннор впереди махнул рукой, призывая к себе, и Шэй перепрыгнул на одну ветку с ним. Ветка угрожающе заскрипела под весом двоих взрослых мужчин, не отличавшихся изящным сложением, но тем не менее выдержала.

— Сейчас телега проедет под нами, — зашептал Коннор. — Прыгай туда, Шэй. Понизу через кордон не пробраться.

Мистер Кормак торопливо оценил полтора десятка вооруженных мужиков, охранявших заслон к лагерю, и был склонен согласиться, но…

— А ты? — требовательно спросил он. — Ты как будешь пробираться?

— Через во-о-он ту ветку, — Коннор невежливо показал пальцем. Хэйтем бы, несомненно, сделал ему замечание, но Шэю на такие мелочи было плевать.

Мистер Кормак оценил расстояние до ветки… И был вынужден принять план сына, поскольку усомнился в своих силах. Только не теперь, когда забег по деревьям его здорово вымотал, после долгого-то отдыха.

Шэй выгадал момент и спланировал вниз, оказавшись среди колкого, вкусно пахнущего сена — надо же, даже подгнить не успело! — и не увидел, как сын реализует свои планы. Может, это и к лучшему — никаких нервов смотреть на его прыжки и кульбиты не хватит.

Телега остановилась. Шэй выжидал, пока охранники отойдут, но те застряли где-то поблизости, и было слышно, как разговаривают с местными:

— Где бригадир?

— Там, в центре, где деревья. Не пропустишь.

— Спасибо.