Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 295

— Это все общие слова, Кенуэй. Они звучат тут каждую пятницу в разных вариациях. Признаться, я ждал от магистра чего-то более… конкретного.

Шэй невольно напрягся, хотя старался этого не показать. Он видел этих людей впервые и не считал, что их можно посвящать — хотя бы частично — в свои планы. Но выразить протест он сейчас не мог, да и все подобные вопросы Хэйтем предпочитал решать сам и единолично.

— Конкретное предложение у меня тоже есть, — как ни в чем ни бывало проговорил мистер Кенуэй. — Я думаю отправиться сюда в следующий четверг и поучаствовать в собрании, однако надеюсь на вашу помощь, Коуэлл. Армитедж может вежливо отстранить меня, а мне бы хотелось иметь здесь поддержку.

— Кажется, мы уже довольно навлекали на себя недовольство магистра? — вдруг улыбнулась леди Хильда мужу. — Еще один раз нам не повредит.

— Это может стать первым шагом к взаимопониманию, — пыхнул сигарой Эшли. — Но я бы не рассчитывал, что это будет… быстро. Возможно, стоит действовать иным образом? Великий магистр имеет статус тайного советника и влияние на короля. Он частенько ездит в Сент-Джеймс, и об этих разговорах знает только он и его ближайший соратник мистер Брюгге. Если бы вы убедили Армитеджа взять вас с собой…

— Полно, Коуэлл, — фыркнул Хэйтем. — Я опасаюсь, что Грегори не доверит мне участия в собрании, что уж говорить о влиянии на короля! Это, скорее, вам стоит попытаться пробиться… хотя бы в охрану. Помнится, вы недурно дрались саблей.

— Великий магистр ездит один или с мистером Брюгге, — просветил его мистер Коуэлл. — А я не вхожу в ближний круг.

— Мда, — ляпнул Шэй, не удержавшись, а на вопросительные взгляды был вынужден пояснить: — Простите. Подумал, что ложа сейчас действительно — легкая мишень для ассасинов. То, что они бездействуют, говорит либо о том, что у них все еще хуже, либо о том, что они задумали какую-то грандиозную пакость, простите за грубость.

— Мистер Кормак — эксперт по уничтожению ассасинов, — усмехнулся Хэйтем, но сразу посерьезнел. — Однако я склонен думать, что он прав. Я прибыл сюда, чтобы предупредить Грегори о возможном покушении на его жизнь, но он отказался от моей помощи.

Мистер Коуэлл промолчал, а его супруга, переглянувшись с ним, была более откровенна:

— Это косвенно подтверждает то, что знаем мы. То есть наоборот. Несколько лет назад…

Эшли прервал супругу:

— Несколько лет назад мы планировали масштабную акцию против Братства в Лондоне. Операция готовилась не один год, а сорвалась за одну ночь. Агент погиб, но кое-кто остался, и…

— И насколько мы можем судить, с тех пор ассасины действительно… затаились, — закончила леди. — Это может быть опасным признаком.

— Вот об этом и стоит говорить в будущий четверг, — резюмировал Хэйтем, не обращая внимания на туманность объяснений.

Мистер Коуэлл докурил и выбросил окурок на мостовую. Он выглядел встревоженным, но до неприличия довольным. Леди смущенно улыбалась.

— Хорошо, что вы приехали, Кенуэй, — объявил мистер Коуэлл. — Положение непростое, но бывало и хуже, верно? Идемте в салон, Хильда, должно быть, замерзла.

И вот теперь Шэй уныло торчал на дереве напротив ворот в замок Сент-Джеймс, причем ворот не парадных, а «черных» — для повозок с дровами, провиантом, тканями и что там еще в большом количестве полагается королю, свите короля и прочей толпе зажравшихся лимонников. В дневное время тут и правда бывало довольно людно, телеги приезжали и уезжали, сновала королевская стража, мельтешили многочисленные слуги. К вечеру весь этот карнавал стихал, ворота запирались, а из охраны оставались только патрули.

Забор был довольно высок, но и Шэй забрался в самую крону, и теперь сквозь листву — спасибо теплой осени, еще довольно густую — видел, что охраны все равно слишком много, чтобы действовать на территории замка.

Впрочем, надежда на то, что Армитедж тут появился, таяла с каждым днем. До четверга оставалось всего два дня.

Хэйтем принимать участие в операции отказался. Если точнее, то мистер Кормак даже не предлагал — для Хэйтема в сложившихся обстоятельствах это было слишком рискованно. Мистер Кенуэй все эти дни проводил на виду: торчал в гостинице, пару раз встречался с четой Коуэлл, посетил Британский музей. Коннор обещал любым путем передать весть, если в совместно разработанном плане что-то пойдет не так. Шэй предполагал, что сын сейчас где-то поблизости — караулит, но как ни приглядывался, никого не видел. Оставалось только надеяться, что тот внял голосу разума и не стал следить за Армитеджем — о том, чем раньше заканчивались попытки наблюдения за великим магистром, мистер Кормак прекрасно знал.

Начинало темнеть, и Шэй безнадежно махнул рукой. Он уже успел оценить британский уклад жизни, он мало чем отличался от того, как дело было поставлено в Кенуэй-холле. Надо думать, что у короля еще более строгие понятия в этом, так что уже через полчаса любые аудиенции, кроме неотложных, можно будет исключить, а сам король отправится ужинать — один или в компании своих министров, семьи, гостей или как у них там еще во дворце принято.

Шэй даже успел подумать, что на нынешний вечер к ним в гостиницу приглашены мистер и миссис Коуэлл, и желательно успеть к их приходу, когда на аллее, подступающей к задним воротам Сент-Джеймс, раздались негромкие шорохи.

Мистер Кормак навострил уши и вскоре разобрал стук копыт, а вернее, даже не стук. Кто-то ехал шагом, чтобы не производить излишнего шума. Шэй напряг зрение, сфокусировал взгляд и различил среди сгущающихся сумерек и многочисленных кустов два силуэта всадников. Если это был мистер Армитедж, то визит явно тайный — что иное может заставить респектабельного мужчину зрелых лет ехать в седле, а не в личной карете?

Великого магистра Британии Шэй узнал даже не в лицо. Тот был одет во что-то темное, на голове — шляпа, руки на поводьях — в перчатках. Шэй узнал его по характерному наклону головы и развороту плеч. Попытался было разглядеть второго всадника — и потерпел неудачу. Спутник мистера Армитеджа тоже был одет во что-то темное, неброское. Широкий плащ скрывал фигуру, а глубокий капюшон — лицо. Единственный вывод, который смог сделать Шэй — это то, что второй всадник, вероятно, тоже не юн и, возможно, тучен. Значит, не охранник. Возможно, это и есть мистер Брюгге. Судя по фамилии — немец, а среди немцев, откормленных на пиве и жирных колбасах, толстяков немало.

Шэй невольно напрягся. Всадники были все ближе, и сейчас был вполне подходящий момент, чтобы спрыгнуть откуда-нибудь и убить хотя бы одного. Лучше бы именно Армитеджа, потому что с выжившим придется вступить в схватку — отпускать его нельзя.

Но крошечная делегация беспрепятственно проехала к воротам и застыла в ожидании.

Шэй прикрыл глаза на миг. Боже милосердный, как же было трудно удержаться и не убить самому! Столько удачных для нападения моментов было — и ни один не был реализован. Может быть, Коннора здесь и вовсе нет?

Мистер Кормак встревожился еще больше. У него были инструкции едва ли не на все случаи жизни, но только не на тот, что сына здесь вообще не окажется. Договаривались же! И где его теперь носит?

За воротами раздалось шевеление. Шэй видел треуголки королевской стражи и забеспокоился еще больше. Что, если Коннор не смог прибыть сюда? Где-то проявил себя, раскрыл инкогнито? Что, если он сейчас ждет своей участи в каком-нибудь Тауэре?.. Или?.. О более скверном исходе даже думать не хотелось.

Шэй уже был готов завершить все собственноручно и отправиться на поиски сына, но пришлось повременить — за размышлениями время было упущено, и ворота успели открыться. Начинать стрельбу или, того хуже, драку на глазах у королевской охраны бессмысленно. Страже доверена безопасность Его Величества, а натаскивают таких бойцов, надо думать, гораздо лучше, чем растяпистых солдат на городских улицах.

Оба всадника проехали в святая святых, и ворота закрылись. И только когда лязгнули створы, Шэй запоздало отметил интересное наблюдение: ни гостями, ни стражниками не было произнесено ни слова.