Охота на волков (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree". Страница 27

Взгляд упал на листовку в моей руке, которая сообщала о скором начале строительства нового семейного жилого квартала. Взгляду открылся знакомый вид на горы и лес — в том месте раньше был дом моей бабушки. Кажется, родители продали его за неплохие деньги какой-то компании, которая собиралась заняться плотной застройкой в том месте. Но, судя по листовке они только собирали инвесторов для строительства на собственной земле.

А что если ее дом все еще стоял там, заброшенный и никому не нужный?

Да, там меня определенно никто не стал бы искать… так почему бы не попробовать? Все равно я не представлял куда еще могу податься в этом городе, скрываясь от самых настоящих убийц.

Я знал что этого делать нельзя, но все равно вернулся домой. Ноутбук, шмотки, наличка из заначки в вентиляционной трубе над унитазом… и конечно же старый дедовский кольт, который мама когда-то велела отнести в барахолку, но продать рука не поднялась.

Ведь это же память!

Зачем я его взял, не смог ответить даже себе. Ведь стрелять я не умел, да и, сказать на чистоту, мутило меня от одного только вида крови! Что в полной мере удалось узнать после того дела, когда мы с Луной раскрыли целую сеть незаконной торговли запрещенными веществами на вечеринках для подростков. Нда… это был ее дебют. Карл, хоть и ругался, как старый сапожник, а все равно был в восторге от смелости своей крестницы.

Да, дебют Луны. А я опять был пятым колесом, тем странным белобрысым парнем, который повсюду таскался за высокой стройной девушкой с таким обворожительным взглядом и аппетитной… кхм… Наверно я могу убиваться на этот счет еще долго и однажды ошибки прошлого определенно сведут меня в могилу, но ведь можно же и иначе? Разве я не делал всего этого вместе с ней, хоть и надеясь, но совершенно не рассчитывая на награду? Сидел в засадах, ночи на пролет копался в старой макулатуре в богом забытом архиве города? Разве не убегал от обдолбанных хулиганов, не сидел в обезьяннике с разбитой мордой, не проникал в логово мафиози, чтобы по указке одного из странных типов с которым угораздило связаться девушку моей мечты, отравить головорезов, которые, между прочим, смотрели на меня как на свежий стейк? Это все делал я. Я! Что бы Луна и этот Даск обо мне не думали, я не пустое место. Я мужик! И если они все и не воспринимают меня всерьез, то только потому, что я имел глупость позволить так о себе думать.

От таких размышлений стало одновременно горько и хорошо. Да, быть в ответе за свои поступки и ошибки куда лучше для самооценки, чем избегать правды прикрываясь тем, что все вокруг слепы, глупы или просто те еще козлы. В этот момент я твердо решил что больше не стану плясать под чью-то дудку и сделаю свою жизнь лучше. И не важно, будет ли в ней Луна, потому что я не в праве делать выбор за другого человека.

Эх, научиться бы его делать за себя…

Пожалуй, я сделал все возможное чтобы уйти незамеченным. Прежде чем отправиться домой за вещами, дождался темноты, кроме того сразу же выключил телефон и достал из него батарею. Даже свою съемную квартирку потом покинул через окно в ванной! Спустился по решетке с пожухлым плющем. Оставил свет в гостиной, двигался вдали от фонарей и никуда не заходил — все лишь для того чтобы не примелькаться соседям или случайным прохожим. Такси до старого пригорода, в котором располагался заброшенный дом моей бабушки, вызвал через телефонную будку в трех кварталах от дома. С таксистом молчал всю дорогу и попросил высадить меня на перекрестке у трассы, чтобы уж точно никому не удалось вычислить мое местоположение — неподалеку находилось еще как минимум четыре жилых района и аэропорт. Так что, если бы кому-то и правда удалось пойти по моим следам, то ему вряд ли пришло бы в голову искать меня в районе предназначенном под снос.

Это было странное чувство, снова оказаться на пороге старенького дома, в котором провел все детство. Только посреди ночи и с заряженным кольтом за пазухой. На ум сразу пришло слово обветшалый — немного покосилась и скрипела веранда, на сайдинге облупилась светло-персиковая краска, запылились окна. Но он все равно был такой же, как в моих воспоминаниях, только словно меньше.

Да, я вырос, но чувство что вот, прямо сейчас в гостиной загорится теплый свет старенькой лампы с кружевным абажуром, а потом скрипнув дверью на порог выйдет Ба и вокруг запахнет вишневым пирогом, меня не оставляло.

Улыбаясь, как идиот, я достал из кармана ключ от нее, который из сентиментальности сохранил на память после смерти Ба и повернул его в замке встретив сопротивление. Нет, никто не сменил замок, просто дверь оказалась открытой.

На мгновение я испугался, а потом одернул себя, подумав, что только дураку могла прийти в голову мысль о том что кто-то пробрался сюда вперед меня. Просто дом выкуплен, как и все остальные вокруг. Все ценное из него вывезено, так что его могли просто не закрыть после продажи, ну, или недалекие мародеры забрались в него когда-то очень-очень давно, ведь со смерти Ба прошло не меньше шести лет…

Но потом моя рука сама потянулась к кольту, оттягивавшему внутренний карман куртки. Это нельзя было объяснить, я просто почувствовал, что кто-то есть там, за этой дверью и он смотрит на меня, наблюдая за каждым движением.

— Кто здесь? — спросил я, переступив порог и направив оружие в непроницаемо-черную пустоту, ощущая уверенность от тяжелой рукояти в ладони, но отчасти все равно чувствуя себя идиотом.

Ответом мне была тишина и скрип половиц под моими собственными ногами. По энерции нашарив рукой выключатель быстро убедился что электросистема выведена из строя или и вовсе отключена, ведь все дома в этом районе заброшены. И только свет луны за моей спиной позволил немного разогнать сумрак в представшей взору пустой гостиной.

Ни дивана, ни бабушкиного кресла у камина — родители вывезли все. Впрочем не удивительно, спустя два года после смерти Ба я поступил в колледж на факультет журналистики, но в отличии от Луны не получил стипендию. Мне нужны были деньги и родители продали все что могли, чтобы не лезть в долги. Даже старую бабушкину мебель, которая вот сейчас бы мне очень пригодилась. Так что только кружевные занавесочки, связанные ее руками, остались на запыленных окнах.

Однако, мой взгляд зацепился за что-то и в тот же момент дверь за моей спиной захлопнулась, заставив нелепо ойкнуть и подпрыгнуть на месте, едва не выронив заряженный и, на минуточку, снятый с предохранителя пистолет. Но не так сильно меня напугал сквозняк, захлопнувший дверь, как низкий, почти утробный смешок раздавшийся в темноте впереди.

— Что вы здесь делаете? — выдохнул я, слепо тыча дулом кольта впереди себя, — Не двигайтесь! Это частная собственность, я вооружен и буду стрелять! Кто вы, назовитесь!

И снова этот вальяжный, низкий смех, ужасом пробравший меня до самых костей, а затем впереди, должно быть у самой двери в кухню, скрипнула половица, позволив мне хоть примерно наметить цель.

Кажется в этот момент я от страха начал видеть в темноте, а может просто глаза привыкли и теперь хватало скудного лунного света, проникавшего через запыленные окна. На встречу мне словно выступала сама тьма, клубясь, приобретая очертания и увеличиваясь в размерах. А потом в глубине этой тьмы вспыхнули яркие точки золотистых глаз и низких хриплый голос, своей хищной вибрацией, заставил трястись мои руки и колени:

— Кто я? Нет, это слишком просто. Попробуй угадать, парень. — Со издевательским смешком произнес незнакомец. — У меня большие руки, глаза и очень, очень большие зубы. А еще я крайне зол и голоден… очень жаль что ты не принес пирожков.

— БА-БАХ!!! БАХ! БАХ!

Первый выстрел прозвучал случайно — указательный палец моей правой руки просто сжался, словно сведенный судорогой. Два других я произвел более осмысленно, ведь тьма, таившаяся в глубине дома, словно бросилась на меня в тот момент, заполоняя собой все свободное пространство.

От мощного удара в грудь у меня перехватило дыхание, а в следующий же миг мне показалось что все мое тело от ребер и до самого подбородка полыхнуло огнем. Словно потеряв на время всякую связь с реальностью, в которой осталась лишь эта всепоглощающая адская боль и красное марево, застилающее глаза, я вдруг понял что лежу на пороге дома своей бабушки. Усыпанный обломками того что осталось от двери, в которую меня швырнул нападавший, я попытался приподняться, но новый приступ заставил согнуться с тяжелым стоном. На то чтобы закричать от боли в легких просто не было воздуха.