Охота на волков (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree". Страница 29

Но что же это значит “я не могу быть одной из них”? Раз она упомянула моего отца, то скорее всего имела ввиду свое сиротское прошлое. Может ли в исчезновении девушек быть как-то замешана система опеки?

— Эй, леди!

Я вздрогнула, выронив зажигалку из одеревеневших от напряжения пальцев. Официантка, прикарманившая мои деньги, устало бросила на стойку полотенце и принялась демонстративно ее натирать.

— Вы просили дать вам позвонить, когда будет шесть утра. — Сказав это она кивнула на большую трубку рядом с собой. — Только это не бесплатно. С вас пять баксов.

Я едва не споткнулась, подбежав к стойке и выудив из зажима десятку, бросила ее ей, буркнув “сдачи не надо”. Все равно ведь зажмет и вернет зажигалкой!

В трубке послышались обнадеживающие длинные гудки. Значит Карл уже включил телефон, значит вот-вот возьмет трубку…

— Алло. — раздался в трубке хриплый голос редактора и у меня аж в ушах зашумело от нахлынувших эмоций.

— Карл, это Луна! Пожалуйста, не перебивай. Прости за все, что наговорила тебе тогда в офисе. Да, ты был прав, но я… я все равно сделала это.

— Ох, Луна… — послышался тяжелый вздох на том конце провода.

— Пожалуйста, выслушай! Я очень виновата, но мне просто больше не к кому обратиться. Я нашла их, Карл! Точнее Молли, я говорила с ней, а она точно знает где остальные девушки. Все серьезно, их похитил не одиночка и не уличная шпана, а настоящая организация. И я сбежала от них, мы с Марком сбежали…

— Боже, ты и этого бедолагу втянула?!

— Мы разделились, чтобы уйти от погони, я почти уверена что искать будут меня, а не его, но мне… нам сейчас очень нужна твоя помощь! — Почувствовав как напряженный взгляд официантки уперся мне в спину, я плотнее прижала трубку к уху и сделала еще несколько шагов в сторону от нее, практически прошептав.

— Пожалуйста…

Напряженное молчание на том конце связи начало затягиваться, но я практически увидела как мой крестный снимает очки и сильно зажмурив глаза, трёт переносицу костяшкой пальца. Он всегда делает так, когда ему срочно требуется принять важное решение, которое ему принимать совсем не хочется.

— Ты обратилась?

— Ч-что? Куда обратилась? — переспросила я, чувствуя, как от волнения вспотела моя рука, сжимавшая трубку. — Не думаю что мне стоит сейчас идти в полицию. У меня нет… прямых доказательств, но я добыла много сведений!

— Милая, ты… — Карл снова замолчал и я услышала, как он суматошно выдвигает ящики из своего стола и роняет что-то металлическое, шипя себе под нос ругательство. — Нам надо поговорить, девочка моя. Не по телефону. Давай там, где мы рисовали пони, помнишь? Через час, сможешь?

Дела были плохи. С тех пор как я начала работать у своего крестного он только раз обращался ко мне такими ласковыми словами. На похоронах моей мамы.

— Да… да! Я буду.

— И Луна… будь осторожна. Все куда серьезнее, чем ты думаешь.

Он отключился, а я посмотрела на трубку в своей руке, словно она только что превратилась в кусок льда и теперь обжигала мне руку.

Он знает… он что-то знает! И не сказал мне об этом раньше?!

Я отшвырнула от себя трубку, нарвавшись на возмущенный возглас официантки:

— Э! Полегче! Разобьешь — чем платить будешь?

Мне жутко захотелось огрызнулся в ответ, но я сдержала себя, поняв что злюсь не на нее, а на то что меня все это время водили за нос. Карл знал о похитителях Молли и других девочек, но ничего не сказал мне? Значит он не просто так всю дорогу ставил палки в колеса моему расследованию!

Не сказав больше ни слова, я схватила со столика свой пакет с опасным содержимым, и бросилась прочь из кафе.

Метро, потом поймаю машину… и кто знает, может наконец-то узнаю правду, о деле которое мучало меня со дня пропажи Молли. И если моей подруге эта правда уже и была не нужна, есть и другие девочки, за потерянные жизни которых я сейчас чувствовала свою ответственность.

Из детства у меня о крестном осталось мало воспоминаний. Мама не любила когда он приходил к нам и отчего-то даже не позволяла мне звонить ему по праздникам. Это было странно, ведь Карл и папа с мамой были хорошими друзьями еще с университетских времен — в наших семейных альбомах сохранилось много фото, где они улыбаются, стоя рядом в обнимку.

Хотя… быть может в этом и была причина. Дядя был для нее напоминанием об отце и потерянном счастье. Он был последним, кто видел его живым и возможно где-то в глубине души она винила Карла в случившемся.

Тем не менее мы не потеряли связь. Время от времени, порой, даже тайком от мамы, он навещал меня, дарил маленькие подарки — все чаще сладости или деньги, чтобы мама не заподозрила в том, что я нарушаю ее запрет на встречи. Иногда я даже злилась на нее, ведь дядя Карл был действительно чудесным человеком, добрым, веселым чудаком, с вечно запачканной чернилами рубашкой, который знает кучу интересных историй!

У нас даже было свое особенное место для таких редких встреч — сквер с искусственным прудом недалеко от моей старой школы. Он приезжал ко мне без предупреждения, но обязательно в солнечный день, когда на небе было достаточно белых пушистых облаков, и мы шли к озеру, чтобы развалиться на траве и рисовать пони.

Уж не знаю кто придумал эту дурацкую игру… хотя наверно я. Лет в восемь я с ума сходила по пони и вообще всему что связано с лошадьми!

Ее смысл заключался в том, чтобы увидеть как можно больше лошадок в очертаниях облаков, а победитель получал желание. Моим обычно был огромный рожок с мороженым или сладкая вата, а дядя Карл всегда загадывал прочесть мне определенную книгу к нашей следующей встрече, а потом всегда проверял, не профилонила ли я. И хоть задать он мне мог что-то такое объемное, как “Война и Мир” Льва Толстого или еще хуже “Историю” Плутарха, это было не так сложно, ведь виделись мы от силы пару раз в год.

А потом, ближе к старшим классам наше общение и вовсе как-то сошло на нет, пока Карлу не попалась моя заметка в одном из популярных еженедельников. В то время я постоянно рассылала в журналы и газеты свои работы, изо всех сил пытаясь собрать себе приличное портфолио для поступления на журфак. Это была маленькая колонка об эко-проекте, который ученики моей школы представили на национальном конкурсе. Сейчас смешно вспомнить, но ее и напечатали-то только по тому что кто-то чуть не запортачил номер, не успев вовремя сдать материал по аналогичной теме. И если бы он не заметил ее… кто знает, быть может наши пути в этом мире так больше никогда и не пересеклись и тогда, я бы не устроилась в “Лайтхаус”, не познакомилась бы с Молли… И не мерзла бы сейчас у пруда, тщетно кутаясь в не предназначенную для такой погоды короткую кожаную курточку.

Солнце только начало подниматься над горизонтом, а я уже была на месте — пришла даже немного раньше и теперь стояла как дура посреди парка на каблуках, в коротком платье, ловя на себе косые взгляды спешащих на занятия школьников и их родителей.

— Ужас… — нарочито громким шепотом возмутилась за моей спиной какая-то мамаша. — Ты посмотри на нее! Праститутка или еще хуже…. надо полицию вызвать, пусть разберутся.

— Точно. — Буркнула другая, обходя меня за пару метров.

Я проводила их убийственным взглядом, но решила не огрызаться в ответ. Лишнее внимание к моей персоне, мне сейчас точно было ни к чему.

— Ну, где же ты Карл… — простонала я, выпуская пушистое облачко пара, когда обе скрылись за воротами школы.

Видимо, женщины слов на ветер не бросали, потому что и десяти минут не прошло, как по ту сторону дороги притормозила полицейская машина и невысокая женщина в форме вышла из нее, направившись точно в мою сторону.

При виде нее у меня аж скулы свело от ужаса. Не зная что делать, замереть или бежать, я только плотнее запахнула куртку, сильнее прижав к себе спрятанный под ней пакет с чёртовым пистолетом. В конце концов кто знает сколько "висяков" на этой пушке прихваченной из машины чокнутого мафиози.

— Здравствуйте, мисс. — Обратилась она, учтиво коснувшись пальцем козырька на форменной фуражке и представилась: — Офицер Грин. Не могли бы вы показать мне свои документы?