Охота на волков (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree". Страница 43

— У вас тоже была истинная пара?

— Да… и я благодарю и проклинаю предков за этот дар. — подумав, ответила женщина. — Потому что не было ничего прекраснее, чем получить его и страшнее, чем потерять.

Теперь мне стало еще больше стыдно. Может она и ведет себя не так приветливо, как стоило, но определенно была права в том, что я чужая. Для нее и для ее мира, который так внезапно вытеснил мой прежний.

— Простите. Я вспылила.

— Это нормально. — Неожиданно добродушно усмехнулась Майра, — Я не знала ни одной волчицы с покладистым характером. Обычно наши волки этим грешат. Еще моя бабка говорила, любой настоящий волк-оборотень — тот еще подкаблучник.

Я не сдержала улыбки, но что-то в ее словах корябнуло меня по живому и я решила переспросить.

— Вы сказали, что никто не отомстил бы за вас. В чем ваша месть?

— В том, что я все еще живу и следую пути, предназначенному мне предками.

Майра задумчиво коснулась подвески на груди. Это был длинный черный коготь — волчий, сразу поняла я и сердце кольнула жалость. Наверно он принадлежал кому-то из ее близких… или даже врагу. Но совершенно точно очень многое для нее значил.

Ведьма печально улыбнулась, словно, прочтя мои мысли, и тихо добавила:

— Они явились мне в день смерти моего истинного супруга и велели выколоть себе глаза, потому что нести бремя справедливого возмездия можно только совершенно ослепнув.

— Почему вы так считаете?

— Потому что месть на самом деле не бывает справедливой. Смотря в глаза убийцы за миг до того, как разорвать ему глотку, каждый видит такого же убийцу. Себя.

— Так слепота нужна вам для очистки совести?

— Нет. Слепота нужна мне, чтобы не свернуть назад, если сердце наполнится жалостью и потребует остаться милосердной к врагам.

— И что вам…

Перед моими глазами вдруг запрыгали темные мушки, а голова пошла кругом так быстро, что я едва не свалилась с пенька на котором сидела.

— Что… что со мной…

— Ох, девочка, ты задаешь так много вопросов! Ну, просто вылитая твоя мать.

Я попыталась подняться, но упала на колени, вылив на себя оставшийся в чашке горячий кофе и даже не почувствовала, как он жжется через одежду.

Чудовищно запоздалая догадка разрядом электричества прошибла тело:

— Вы… не пили… вы… опоили…

Майра рассмеялась и ее хохот окружил меня словно эхом.

— Поверь, так лучше для тебя. — Она замерла, подняв лицо к небу, и с удовольствием потянула носом воздух. — Они уже здесь. Пора прощаться.

— Что? — слабость свинцом сковывала тело и вот, я уже не стояла на коленях, а лежала, едва приподнимаясь над зеленой травой, пахшей влагой и лесной свежестью. — Вы же… поклялись Кайрэну… вы же сказали, что со мной ничего не случится, пока вы живы.

— Все так. И я всегда держу свое слово.

Удар, с которым я рухнула на землю, погасил свет вокруг меня и приглушил звуки. Смутные образы, тени, отзвуки, кружились теперь вокруг меня, заставляя желудок сжиматься в бессмысленных спазмах, а тело то мелко дрожать от холода, то пылать от невыносимого жара.

Я не знаю сколько это длилось, но оглушительный хриплый хохот вдруг вырвал меня из вязкого забвения. Я увидела две пары высоких армейских ботинок прямо рядом с собой. Кто-то толкнул меня в спину и следом запястья стянули чем-то холодным, почти до боли, совершенно не волнуясь о моих чувствах. Где-то в стороне раздались глухие удары и сдавленный стон. Перед моими глазами снова все поплыло, я вновь нырнула в темноту, но в голове промелькнула отчетливая мысль, о том, что это была Майра. Ее били… каким же чудовищем нужно быть, чтобы поднять руку на пожилую женщину?!

— Здесь больше никого нет. — Раздался грубый мужской голос, словно над самым моим ухом. На миг я ощутила, что парю в невесомости, но тут же поняла, что говоривший просто держал меня на руках. — Что со старухой?

Какой-то мужчина низко хохотнул и от этого стального безразличного смеха у меня застыла в жилах кровь.

— Альфа сказал, что она свое отжила. Кончай ее.

— Но…

И снова этот смешок, пробирающий до дрожи. Даже если бы я сейчас смогла, то все равно не открыла бы глаза. Мне совершенно не хотелось видеть того, кто так просто, шутя, вершит чужие судьбы.

— Что? Боишься росказней про незрячую ведьму из северного клана, щенок? Да ты посмотри на нее? Полоумная рвань… Как же забавно, что из всего могучего северного клана осталась лишь эта недобитая падаль.

Глава 23

Чувство тревоги не отпускало. Вибрировало, где-то на грани сознания, мешая сосредоточиться на главном — разговоре со старым другом, для которого я стал врагом. Я не знал как меня встретят, не знал пустят ли к нему, после сделанного мной выбора, но одно мне было известно наверняка — только Виктор мог помочь нам с Луной.

Черт. Как же мерзко от самого себя… ведь одно дело разорвать все связи с тем, кто в трудный час, пусть и не без личного интереса, протянул тебе руку и совсем другое просить протянуть эту руку вновь. Но я буду просить. У меня нет выбора. Видят предки, если понадобится, я буду умолять… Лишь бы только пустили.

Виктор был главой клана оборотней, второго по могуществу на континенте. Вот только даже не в половину такого влиятельного и полнокровного, как клан Дарэна Блэкмора. И все же, только у него достало бы влияния заставить моего прежнего Альфу ответить за свои преступления. Как нынешние, так и прежние. Разумеется, теперь Дарэн был в курсе о том, что Луна моя истинная! И одно то, что он даже несмотря на это продолжал преследовать нас по волчьим законам грозило ему смертью. Вот только ситуация обстояла таким образом, что не было никого кто бы смог заставить его этот закон соблюдать.

Никого, кроме Виктора.

Я решил идти в открытую, не ища обходных путей. После случившегося между нами разлада, Виктор скорее бы велел спустить с меня шкуру, попробуй я решить за него стоит ли пускать меня на порог. Впрочем, если бы не удалось проникнуть в его башню напрямик, пришлось бы и поискать обходные пути.

Все кланы так или иначе устроились в человеческом мире, ведя какой-то бизнес. Если для Дарэна Блэкмора это была унаследованная от Руга Орманна империя по торговле оружием и услугами наемников, то Виктор предпочел мирное строительство, в его руках приобретшее масштабы огромной корпорации. И ее штабом как раз и была “Башня” — огромный небоскреб в центре столицы.

Несмотря ни на что меня впустили.

Виктор предпочел встретить меня в своем кабинете. Сухо. По-деловому, что только добавляло сюра в происходящее, с учетом того, что я собирался вести речь о первобытных обычаях нашего рода.

Приглушенный свет, исходивший от огромного аквариума с хищными ариванами, вмонтированного в стену, и раскрытого перед ним ноутбука — единственных источников освещения в этом огромном, современно обставленном пространстве — подчеркивал масштабность вида за окном. Небоскребы делового центра светились тысячами окон, но все как один были на порядок ниже “Башни”, оставляя взгляду обзор на залив — полоску моря, обрезанную небесным горизонтом, по которому рассыпались звезды.

К моему облегчению, как только его охранник закрыл за мной дверь, Виктор заговорил первым, избавив меня от мучительного поиска слова, с которого можно было бы начать этот нелегкий разговор.

— Ты пришел. Жаль, что слишком поздно.

Произнес, продолжая набирать что-то на клавиатуре ноутбука, даже не удостоив меня взглядом. Что ж, сейчас он явно был в своем праве и мне стоило это признать.

— Ты был прав.

Легкая усмешка коснулась его тонких губ, а голубоватый свет монитора явно очертил шрам, шедший от правого уголка его рта до самого уха. С момента нашей последней встречи Виктор сильно поседел. Если раньше серебро касалось лишь его висков, то теперь проседь почти выбелила аккуратно уложенные некогда иссиня-черные волосы.

— Ты думаешь, теперь это имеет значение? — сказал и наконец посмотрел на меня. Точнее оценивающе смерил взглядом, словно ожидая, какую еще шутку приготовила для него судьба в моем лице, помимо самого явления бывшего друга на поклон. — Я знаю, зачем ты пришел. На самом деле все знают, но молчат. — Виктор наклонился вперед, уперевшись локтями в стол перед собой и задумчиво сплетя пальцы. — А я говорил что так будет, разве нет? Что Блэкмор не станет вторым твоим отцом. Скорее станет вторым Орманном, который учел свои ошибки. И что же теперь? Ты не поддержал меня тогда, а сейчас… решил предать его?