Тайны холмов Фейри - Черчень Александра. Страница 8

Пока он приносил клятву по всем правилам, я нервно покусывала то нижнюю губу, то булочку. Булочка оказалась с яблоком и корицей, потому ее кусать, конечно, было интереснее.

Высший, видимо, понял, что мне нужно время, потому поднялся и сказал:

– Вернусь через час. А ты поразмысли.

Я и поразмыслила. Доверять ему отчаянно не хотелось, но выхода у меня не было.

Мое путешествие в ночи Холлан-Тайда уже началось, и оно привело меня к этому фейри. Ну или его ко мне… Значит, все правильно. Вдобавок такими клятвами не разбрасываются, так что он действительно знает, что делает.

Ну а что касается сапогов и ткани… такие легенды я действительно слышала! Потому, когда Аламбер вернулся, я обрадовала его своим согласием, и мы отправились искать судьбоносные сапоги.

– Вот они! – торжественно заявил дивный, ткнув пальцем в… в… них.

Внешний вид сапог не выдерживал никакой конкуренции.

Вообще. Даже если задаться целью и ходить в одной и той же обуви двадцать лет, проверяя ее на прочность решительно везде, – та пара и то была бы в лучшем состоянии!

А в этой, мне кажется, шатались по всем злачным местам Волшебной страны, начиная с Мертвых Болот и заканчивая пещерами хобгоблинов. А на обратном пути предыдущий хозяин судьбоносных сапогов мотанул время на несколько столетий назад и прошел по самым злачным местам загаженного человеческого города.

– Аламбер, это не могут быть они, – попытала удачу я.

– А я уверен, что они! Все, как написано в книге: были закопаны под камнем с распятым на нем лордом Светлого Дола.

Я бросила взгляд на жавшихся в сторонке троллей. Злобные громилы трепетно обнимались каждый со своей лопатой и с завистью посматривали на уже давно мертвого лорда Благого Двора, чей высохший труп по-прежнему был прикован к мраморной глыбе.

– Говорила мне мама, что грабеж до добра не доведет. Жил бы спокойно охотой и собирательством, так нет… – тихо пробормотал один из них, за что получил тычок под ребра от второго.

Да-да, грабеж – это плохо! Особенно плохо нападать на тропе на беззащитную девушку и субтильного на вид типа, закутанного в темный плащ. Тип может оказаться высшим лордом и очень обрадоваться тому, что рабочая сила нашлась сама и не придется копать собственными высокородными лапками!

В общем, да, спрятана обувочка была действительно на совесть.

– Они больше моих ступней на несколько размеров!

– Ула, малыш, везде свои недостатки! – развел руками Аламбер и, раскланявшись, сказал: – А дальше сама.

И пропал! Опять пропал, оставив меня с двумя троллями, которые явно были очень недовольны своим унижением! Тролли многообещающе оскалились, но тут из воздуха высунулась мужская рука со знакомыми янтарными когтями и погрозила здоровякам пальцем.

– Мы пойдем, – дружно решили низшие фейри.

Спустя минуту я осталась на поляне только в обществе сапог и мертвого хозяина Светлого Дола.

Устало села на плиту и тронула ногтем вбитый в камень штырь, к которому крепились цепи.

Было жалко.

И себя и вот этого несчастного. Кажется, это про него я лет пять назад в книжке читала. Мать приносила на предмет изучения войны между Благими и Неблагими.

Насколько я помню, он не был злобным самодуром. Вполне себе типичный рыцарь Благого Двора. Златокудр, зеленоглаз, прекрасен и в доспехах. Кстати, они до сих пор на нем… даже не заржавели. А вот от красоты ничего не осталось. Оставшиеся волосы как слежавшаяся пакля, глаза высохли, а кожа пергаментом обтянула кости.

А еще говорят, что фейри так просто не убить… Вот он – мертвый дальше некуда.

Бывший Господин Светлого Дола, наказанный Королевой Титанией за измену. По одной из версий рыцарь написал стихи леди Неблагого двора, да не абы какой. Та леди наслала гнусное колдовство, в результате которого Благая королева целых тринадцать лет носила непрозрачную вуаль…

Может, действительно все случилось именно так, а может, и совсем по-другому… Но мне казалось, что в любом случае наказание было слишком жестоким.

– Вот так вот, Благой рыцарь, дини-ши, – тихо сказала я. – Поэт, мечтатель и одаренный маг. Жернова войны перемололи и твою жизнь. Был великолепным высшим лордом, а теперь твои кости уже столетие моются под всеми дождями. Паршиво, наверное? Это Неблагим на камнях валяться самое милое дело, а вы все же к живой природе ближе.

Я решительно соскочила с плиты.

Не могу я так уйти и оставить его гнить дальше. Надо похоронить. Правила я знала весьма смутно, но кое-что помнила.

Потому разрушила все стальные цепи, мне, как человеку, это далось просто. Достала из сумки ягоды шиповника и положила на грудь покойнику, а потом, собрав все свои силы, погрузила плиту в землю и призвала из ее недр родник.

Вот, милый шиповник, все как ты хотел. Новое место, вода и даже удобрение. Очень эксклюзивное, между прочим! Немногие растения могут похвастаться тем, что пустят корни среди костей дини-ши.

А я решительно повернулась к своей судьбе! К сапогам, мать их…

Обуваться было противно. Вонючие, дырявые, огромные… очень слабо верилось, что они настолько ценные, что их хранили аж под целым высшим фейри. Надо было, кстати, предупредить троллей, что тревожить тело, вообще-то, чревато – можно получить очень неприятное проклятие… Хотя вспомнив кровожадные морды этих мерзавцев и громкие обсуждения, что они сначала съедят у меня – ручку или ножку, я решила не сожалеть о своей забывчивости! Так этим людоедам и надо.

Глава 4

Тропа в этот раз представляла собой обычную дорогу, ведущую через широкое поле к дальним холмам. Притом я не колдовала для того, чтобы выйти на нее. Сапоги действительно оказались волшебными. Под их огромными подошвами чародейские пути возникали сами. Другой вопрос – какие именно… Но Янтарный дал клятву, а значит, сапоги приведут меня в нужное место.

С обеих сторон колосилась рожь и тихо шелестела под ветром. Он мягко летал вокруг и то бросал мне в лицо выбившуюся из косы прядь, то пытался унести ее за спину.

Я глубоко вдохнула. Пахло землей, уже высохшими травами и тонким ароматом полевых цветов.

Все было так прекрасно и упоительно, что казалось – ничего не может испортить сей прекрасный миг! Кроме обуви! Мне кажется, что если бы фоморам перед вторжением в волшебные земли выдавали такое обмундирование, то они не ушли бы далеко чисто по техническим причинам!

Я говорила, что мои сапожки натирают? Да помилуйте боги, я ничего раньше не знала о неудобной обуви!

Чтоб этого Янтарного кто-то сожрал. Максимально медленно и мучительно.

Пока я проклинала спонсора моих стертых ног, холмы вдали подернулись дымкой, а через дорожную пыль тропы проступили булыжники мостовой. Все вокруг заволокло туманом, а когда тот рассеялся, я оказалась в узком колодце двора… очевидно, человеческого города.

Посмотрела вниз, на сапоги. Очень хотелось спросить: «Вы уверены»?

Но они были явно уверены, так как ноги сами вынесли меня из подворотни на оживленную улицу.

Я с любопытством крутила головой по сторонам.

Когда я подросла, Лирнестин пыталась выводить меня к людям, рассчитывая, что их мир мне понравится и рано или поздно я в него уйду. Человек к человеку, это ведь так правильно.

Но ужасная в своей красоте Волшебная страна была мне гораздо милее, чем скучный и однообразный человеческий мир.

Пока я летала в своих воспоминаниях, ноги вдруг перестали нести меня сами по себе. Стукнувшись носками сапог в чужое крыльцо, я остановилась и с удивлением осмотрела дом, к которому меня привела судьба.

Дом оказался роскошным. Именно по-человечески пафосным, когда лепнина на лепнине и коваными воротами погоняет.

А еще в глаза бросались огромные красные фонари с обеих сторон здания и стоящая на крыльце красивая девушка. Дева была стройна, белокоса и… безнадежно смертна.

– Ты кто, бродяжка?! – рявкнула красотка, складывая веер и упирая руки в бока, чем разрушила весь свой тщательно собранный образ юной, но очень развратной леди.