Отголоски судьбы (СИ) - Букия Оксана. Страница 45

— Можно? — стоявший недалеко от двери правитель Астрэйелля был само смирение. — Ты спишь?

— Как видишь, — Дим посторонился, пропуская позднего гостя в дом.

— Когда тебя нет, мне даже поругаться не с кем, — пожаловался его величество. — Советники меня игнорируют и со всем соглашаются. Я пока не пойму, что они за тактику такую выбрали. Остальные тем более. И не поругаться, и не поговорить.

— Чего же ты сейчас хочешь больше?

— Мне нужен твой совет, Дим.

Лицо Аурино выражало крайнюю растерянность, печаль, борьбу, происходившую в его душе. Димостэнис едва сдержал тяжелый вздох. Разговор явно предстоял серьезный.

— Ты знаешь, что в последнее время я встречаюсь с одной девицей, — преодолевая себя, произнес император, — и она очень дорога мне.

Иланди неопределенно качнул головой. Аурино никогда не говорил с ним на эту тему. С чего бы вдруг сейчас?

— Я хочу, чтобы она стала моей законной избранницей.

Дим почувствовал, как у него отпадает челюсть, и он категорически ничего не может сделать с этой вдруг ставшей непослушной частью лица.

Избранницей?!

— Как ты думаешь, что будет, если завтра я представлю ее народу и сделаю предложение вступить со мной в законный союз?

Законный союз?!

Димостэнис с трудом свел вместе зубы. Потер рукой подбородок, поддерживая. На всякий случай. А то вдруг это еще не все новости на сегодняшнюю ночь.

Император нервно мерил комнату шагами. Ждал. Совета? Помощи? Димостэнис как никто другой знал, как из такого вот свойского Аурино, друга детства и старого соратника, тот в мгновение ока превращается в правителя. Не так давно ему это было отлично продемонстрировано. Больше наступать на одни и те же грабли он не намерен.

— Что будет? — иронично протянул он. — Ты сделаешь отличный подарок Великим сэям. Которые только и ждут, когда ты вот так оступишься. Тем более сейчас, когда ты еще не распустил Совет. Объявить же своей избранницей дочь градоправителя, даже не знатного происхождения — это подарок для них, манна Богов. Они вцепятся в тебя как коршуны и во всеуслышание объявят тебя еще не созревшим для того, чтобы править империей!

Димостэнис посмотрел на побелевшего императора.

— Ты этого хочешь?

— Один из моих далеких предков женился на дочери начальника караула. И ему это сошло с рук. В смысле никто не лишил его трона, и он жил с той, которую сам выбрал.

— Да! Но у него видно не было цели сидеть на этом троне в одиночестве!

Аурино в отчаянии ударил ладонью по спинке кресла. Димостэнис отвернулся. Ему не нужно помнить еще одну боль. С него достаточно и своей.

— А что бы мне посоветовал лично ты? — тихо спросил правитель Астрэйелля.

Вот зачем он пришел!

… - Ты единственный близкий человек, который у меня есть. И единственный, кому я могу доверять…

… - Мы с тобой всегда были вместе…

Димостэнис прикусил губу.

Вместе больше нет. Есть император, и есть тот, кто ему поклялся служить. И он будет. Это его долг. Однако брать на себя ответственность за чужие слабости Дим не собирался.

— Я не вправе давать вам такие советы, ваше величество. Это судьба империи! Это не мне решать.

Император поднялся. На его лице вновь застыла холодная маска. Вот глаза пока еще оставались ранимыми, но это скоро пройдет.

— Спасибо, что выслушал, — произнес он, и так же неожиданно, как появился, покинул дом.

Дим сделал шаг к закрывшейся двери. Аурино не за этим приходил. Он никогда не умел извиняться. Даже в детстве. Видимо, у правителей отсутствует в крови ген, ответственный за эту простую эмоцию. Для него на самом деле это было очень важно. Он хотел поддержки.

Главный советник опустил руку, которую уже положил на ручку двери.

Что он сейчас может ему другу? Брось все: корону, империю, власть и живи, как тебе нравится. Это того стоит. Вряд ли правителю Астрэйеллю понравится такой совет.

Брось девицу, не следует приносить все в жертву ради эфемерного чувства. Влюбленный Аурино не оценит.

Так или иначе, сейчас сделать то, что хочет его величество — явное самоубийство. И в политическом плане, и в личностном. Возможно, он сможет выполнить свое желание позже, если к тому времени не передумает.

Впрочем, об этом следует поразмыслить и обязательно поговорить с Аурино, а сейчас надо успеть поймать ночь хотя бы за кончик хвоста, пока она еще полностью не растворилась в серебре Таллы.

Димостэнис бегом поднялся по лестнице, тихо открыл дверь спальни. Олайя спала, положив ладошки под щеку. Он подошел, какое-то время просто любуюсь ею. Лег рядом, обняв одной рукой. Не удержался — легонько поцеловал закрытые ресницы, кончик носа, коснулся уголка рта губами, провел ими вдоль ее губ, нежно поцеловал в другой уголок.

Ресницы спящей девушки дрогнули. Она распахнула простыню, в которую была укутана, приглашая его продолжить то, что прервал стук в дверь.

[1] Никта — богиня ночи.

[2] Такадар — крупный город на юге империи, где располагаются начальные, общие классы для всех обучающихся молодых шактов.

Глава 15-16

Глава 15

День выдался чудесный. Ясный, чистый, с тончайшей серебряной дымкой, которая обещала развеяться, как только Талла войдет в свою полную мощь. Народ стекался на улицы города, заполняя улочки, проулки, собираясь на главном проспекте города и на площади, у смотровых башен, где сегодня должен был закончить свое шествие император и произнести торжественную речь.

Людей было так много, что Дим паря в воздухе над столицей с самого утра, отслеживая перемещение своих подчиненных, законников, карателей, которые уже заняли свои места, решил, что еще сэт, возможно два и придется закрывать центральные ворота, отсекая поток желающих из других городов и квот. Иначе на улицах начнется давка, и они потеряют контроль над ситуацией.

Проспекты были устланы цветами, все вокруг сияло и переливалось. Везде были укреплены огневики, которыедолжны будут освещать город вечером, чтобы народ мог продолжить гулянья. По обеим сторонам проспекта стояли законники и гвардейцы, закутанные в щиты собственных сил и броню. По приказу Димостэниса Клит подтянул в город как можно больше агентов, которые были в толпе и отслеживали любые подозрительные действия.

Наконец пробил сэт, и из ворот верхнего города на белоснежном коне выехал молодой человек в белоснежных одеждах, с длинными белыми волосами, с тонким обручем на лбу и двумя такими же браслетами на руках, на которых были выгравированы имя его Дома и герб. На его красивом утонченном лице играла улыбка. Одной рукой он слегка придерживал поводья, а вторая застыла на уровне сердца, приветствуя своих подданных.

Дим повернулся к начальнику личной охраны его величества, кивнул, отвечая на немой вопрос. Через несколько мен в воздухе над головами людей и императора выстроился отряд карателей в белой парадной форме с нашивками своего подразделения. Их ярхи закованные в бело-серебристую броню, раскрыв крылья, красиво парили в воздухе. В руках гвардейцы держали огромное полотно с гербом и девизом Дома Эллетери.

Каратели всегда вызывали у людей страх. Они были неотъемлемой частью репрессий и казней, наказывающей дланью императора. Именно поэтому Аурино даже слышать не хотел об их присутствии в праздничном шествии и отдал строгий беспрекословный приказ по поводу этого. Он считал, и не без оснований, что это вызовет лишь отторжение и даже ненависть в людях, и они сразу же начнут видеть своего правителя сквозь призму прошлого и всего того, что пришлось пережить империи за последние ары. Однако о том, что правитель будет ехать один без охраны, они тоже не договаривались. Аурино оставил стражу во дворце, в очередной раз изменяя договоренности.

Поэтому Димостэнис предложил на каждый спорный вопрос иметь набор резервных планов, о которых не будет знать его императорское величество. К его удивлению, это предложение подержали все, так как понимали, что император тоже будет иметь запасные козыри в рукаве и еще не раз сорвет им задуманное.