Никогда_не... (СИ) - Танич Таня. Страница 157

— Ой нет, ну Арту-ур! Он мне и так мозг вынес, ну ты что! И вообще, когда это ещё будет!

— Ну, не завтра конечно. Но лучше договориться заранее, — резонно возражает он, и сейчас я вижу перед собой не молодого парня, которому изо всех сил хотела вернуть безумства юности, а хозяина дела — расчетливого и любящего чтобы у него было все учтено. Вэлу бы понравился такой заказчик, он неравнодушен к щепетильным людям.

— А ещё — заберёшь сегодня Вэла где-то к часу, ладно? Он когда уходил, я пообещал ему, что заброшу его назад, чтобы он одиноким одиночкой не бродил по городу. Но у меня тут срочное… — он недовольно хмурится. — Я и так загулял по работе, вот и начинают лезть косяки.

— Слушай… — наконец, решаюсь задать этот вопрос. — А ты уже думал, что делать со своим бизнесом? Продавать или нанимать управляющего — что?

— Да ну, какой управляющий, Полин… — у самой входной двери недоумевает он. — Это же не кофейня, как у Дэна — вот он там как раз такой управляющий. И не эта… модная такая фишка у вас… какая-то идея… как ее?

— Стартап? — предсказываю я.

— Да, он самый. Тут все ваши бизнес-техники, личностный рост и другая лабудень не работают. Тут надо конкретно самому участвовать, своими руками. Это такое дело, по которому отчеты и диаграммы в конце недели не отправишь и ты молодец. Нет, продавать надо. В хорошие надежные руки. Вот сейчас и начинаю прикидывать, кому можно предложить, но так, чтобы это через час весь город не узнал и мать на ушах не стояла.

— Черт… я даже не думала, что все так. Это же твоё любимое, ты сам все с нуля создал.

— Ну, допустим, не сам, — завязав шнурки на кроссовках Артур поднимается и похлопывает себя по карманам, проверяя, ничего ли не забыл. — Мне тогда хорошо муж Нины помог с его братом, они в городе жили, до того как в область переехать. Хоть как они с меня потом за это ни спрашивали — я им типа по гроб жизни должен, за то, что всему научили, — но мужики они толковые, как у нас говорят, с баранкой в руках родились. Вот таким бы я продал станцию. Там же не только само дело, Полин. Там люди, которым нужен нормальный шеф. Чтобы они работу не потеряли и новый хозяин за полгода не угробил мне все. У нас там реально все как для своих, пусть бы так и осталось. Эй! Я ж не жалею, ты что!

Он видит, как меняется мое лицо, когда я понимаю, чем ему приходится жертвовать ради переезда.

— Тебе все равно так много приходится бросать. Тут вся твоя жизнь.

— Вся моя жизнь, Полина, — это были когда-то тренировки и игры. Вот их я бросал тупо из-под палки. Так теперь хоть знаю, зачем это было.

— Зачем?

— Чтоб сейчас было понятно, что всё совсем по-другому. Я спокойно тут всё оставляю. Ну, не парься, ты чего? — он обнимает меня у входа, и у меня щемит сердце от какой-то всепоглощающей нежности. — Мы уже решили — ты боишься только чудищ под кроватью. Все остальное будет хорошо, я точно говорю.

— Что ты скажешь своим? Ты же сегодня домой к родителям заехать собирался, правда?

— Да, собирался. И заеду. Скажу, что надо будет уехать из города по делам. Чтобы их не напрягали мои сборы — тут все равно всего не скроешь, хоть старайся, хоть нет. Я и раньше уезжал дней на десять. В этот раз пусть тоже так думают. Надо только не спалиться на какой-то мелочи, чтоб все прошло без истерик. Их мне уже потом придётся выслушать, когда они поймут, что я не собираюсь возвращаться.

— Это всё так сложно, Артур. Нам, наверное, не стоит встречаться где-то на людях при посторонних. И уж тем более при твоих. Я не знаю… Я не смогу притворяться.

— Это мы по ситуации решим. Говорю тебе — не парься.

Он приподнимает мой подбородок и касается губами моих губ — сначала легко, потом замедляясь, растягивая поцелуй, а потом… Я несильно отталкиваю его от себя:

— Все, беги, тебе пора! Мне тоже надо кое-чем заняться. У меня завтра этот фотофлешмоб с Вэлом, а я ещё даже не согласовала ни одной детали ни с кем.

— Пока! — говорит Артур, снимая с настенного крючка ключи от машины с брелоком сигнализации.

— Пока, — не отпуская его руки, говорю я.

— Я пошёл.

— Иди, — и по-прежнему не отпускаю.

Мы как будто возвращаемся в первые дни нашего знакомства, когда делали то же самое и говорили похожие слова, ещё не зная, к чему это приведёт. А сейчас знаем и понимаем, и нет здесь никакой спешки и никаких слишком дерзких планов. Все у нас получится — и пофиг на мрачные сны с какими-то мрачными предчувствиями. Мы и так уже есть друг у друга, а значит — кругом выиграли.

Мы справимся. По-другому не может быть.

Артур уходит только спустя четверть часа — ну кто сказал, что утренние прощания — быстрое дело? Надо это учесть, когда будем жить вместе. Оставлять перед выходом про запас минут пятнадцать, а то так и будем кругом опаздывать.

С этой мыслью подхожу к кухонной секции, набираю в стакан чистой воды, и завязав волосы в хвост, направляюсь к столу, заменяющему кухонный, на котором оставила макбук на зарядке. Сажусь, отпиваю ещё пару глотков и быстро черкаю на отрывном листочке планы на день — забрать Вэла и вместе с ним зайти к Дэну, обговорить детали завтрашней съёмки, выбрать место, проверить свет, найти, где закрепить фон-задник — не хочу, чтобы детали интерьера отвлекали от людей. В общем, утрясти и устаканить все приятные хлопоты, которые уже много лет создают мне особое настроение для съемки. Ставлю таймер на двенадцать тридцать, чтобы успеть вызывать такси — и, открыв макбук, приступаю к тому главному, что должна была сделать ещё пару дней назад.

Съемка не будет полноценной, если я не узнаю и не поставлю для себя последнюю точку в этой истории. Без дневника Крис, который после пикника с Вэлом я сохранила в закладках, но так и не открывала с тех пор. Сигнал интернета у меня по-прежнему ужасный, но я стащила у Вэла, ухитрившегося вести здесь стримы, маленький усилитель приёма, напоминающий флешку, который подключаю к телефону через специальный разъём. Включаю на нем функцию модема, подключаю макбук — отлично! Страничка хоть и медленно, но всё-таки грузится.

Пока жду загрузки старого, пожирающего кучу траффика, интерфейса, пробегаю глазами другие сохранённые странички в соцсетях — все пестрят объявлениями о завтрашнем мастер-классе Вэла и о грядущей фотосессии. Хештег #янеубиваюсловом набрал уже больше сотни постов, и даже в сохранённых мной Виола-чатах стало гораздо меньше жутких коллажей на ангельскую тему, где ее душа летит среди звёзд. Теперь обсуждают в основном завтрашнее мероприятие, которое стало бомбой, разорвавшей этот городок.

Как-то само по себе так вышло, что флешмоб стали связывать с именем Виолы, хотя прямых ассоциаций в объявлении Дениса и в помине не было. Народ удивительным образом вдруг вспомнил о том случае с позорными фотками, развирусившимися по сети, и о том скандале с полосканием ее по всем пабликам, с обязательным упоминанием пресловутой «девичьей чести».

— Хм, — негромко говорю, пролистывая ленту обсуждений. Вот и про другие случаи травли в паблике Кристины вспомнили. Удивительно, для этого больше никому не понадобилось себя убивать. Народ прямо-таки прогрессирует.

Так, нужно посмотреть, что творится в самой группе, которую упоминают все чаще и чаще, и далеко не с самым положительным посылом.

Паблик все ещё закрыт и, исходя из того, что творится в нем, вряд ли откроется в ближайшее время. В комментариях и постах стоит вселенский плач и раскаяние, удивительно, как только админ дала разрешения на все эти публикации. Видимо, в самом начале Крис собиралась просто посмеяться над предателями — смотрите, мол, повелись, отступили от общего дела ради модной тусы. Но «предателей» оказалось так много, что процесс вышел из-под контроля — в комментах под опубликованными постами проскальзывают жалобы на заблокированные записи, и высказаться хотят уже здесь.

Теперь они бьют себя в грудь и просят прощения у тех, кого раньше заставляли просить прощения. Все снова вспоминают Виолу, как одну из разоблачённых в этом паблике, называя того, кто слил инфу и испортил ей жизнь, чуть ли не убийцей и искать теперь все хотят именно эту персону. И все было бы хорошо, и я могла бы даже порадоваться такой осознанности и пониманию сути их походов за справедливостью, которые были самой обычной травлей, если бы не одно но.