Две женщины и мужчина - Хупер Кей. Страница 10

– Стоит попробовать, – согласился он. – Может быть, второй адвокат Дайны сообщит нам что-нибудь новое.

– Тоже не исключено. В любом случае мы сможем удостовериться, что Дайна действительно расходовала деньги на достойные цели.

– А ты предполагаешь иное?

– Нет, но убедиться никогда не вредно. – Бишоп улыбнулся при виде сердитого лица друга. – Дайна была слишком умна, чтобы платить деньги шантажисту, даже если она и дала повод себя шантажировать, в чем я сомневаюсь. Но, возможно, кто-то обманом вытягивал у нее деньги, а она узнала об этом позже.

Кейн принялся развивать эту мысль:

– Дайна пришла бы в ярость и захотела бы вернуть деньги и наказать обманщика. Она бы не побоялась встретиться с ним лицом к лицу и пригрозить возмездием, возможно, даже судебным иском. Но в таком случае… – Он не договорил, но Бишопу не требовались его слова, чтобы догадаться, о чем думает его друг.

«В таком случае убирать с пути Дайну на какой-то промежуток времени не имело бы смысла. Она должна была исчезнуть навсегда».

Бишоп понимал, что Кейн хватается за соломинку, надеясь, что неизвестный враг держит Дайну в качестве заложницы, что она хоть и тоскует в плену, но жизни ее ничто не угрожает, что кризис удастся как-то разрешить и Дайну освободят целой и невредимой.

Но опыт подсказывал Бишопу уже спустя несколько часов после прибытия в Атланту, что обнаружение тела Дайны – это лишь вопрос времени.

Однако он не собирался говорить об этом Кейну. Порой случаются самые невероятные вещи, и все еще остается шанс, хотя и весьма хрупкий, что Кейн прав. Бишоп не хотел лишать его надежды.

Столкнуться с жестокой реальностью они всегда успеют. Не стоит торопить этот момент.

А пока что нужно занимать мысли Кейна дальнейшими возможностями расследования. Он должен чувствовать, что делает что-то для спасения любимой женщины. Им нужно выяснить, что произошло, независимо от того, в состоянии ли эта информация помочь Дайне. Если она мертва, ее убийца заплатит за это.

Бишоп нарушил затянувшуюся паузу, наполненную парализующими мысли страхами:

– Шантаж кажется мне маловероятным, но и эту возможность не следует отбрасывать, не проверив. Как и отношения Дайны с ее подругой. Полиция не увидела тут связи и вряд ли снова станет этим заниматься, особенно теперь.

– Почему особенно теперь?

Бишоп пожал плечами:

– У меня такое предчувствие, что им и без того хватает дел с тех пор, как ты объявил о вознаграждении.

– Ты все еще думаешь, что это была неудачная идея?

– Я думаю, что миллион долларов – завидное вознаграждение и что найдется немало людей, способных сочинить всевозможные небылицы в надежде эти деньги получить. А полиция вынуждена будет проверять все эти бредни. Это может только замутить воду, Кейн.

– Или побудить того, кто удерживает Дайну, сообщить полиции о ее местопребывании.

– И это возможно. Тем более что ты ясно дал понять, что деньги будут выплачены, только если Дайну найдут живой и невредимой.

Кейн переменил тему:

– По-твоему, другой адвокат Дайны захочет говорить с нами?

– Не знаю. Он, конечно, будет связан обязательством сохранять конфиденциальность, но, учитывая исчезновение Дайны, может отказаться от этого обязательства в интересах клиента. Пока что нам нужно выяснить, кто он.

– Ну, мы не сможем этим заняться, пока банки не откроются в понедельник, – с сожалением сказал Кейн, которому не терпелось что-то предпринять. – Так что у нас остается только Фейт Паркер. Нужно ехать в больницу.

Бишоп не стал возражать другу.

В больнице они столкнулись с неожиданным препятствием.

– Фейт Паркер выписалась два дня назад.

Доктор Бернетт, которого разыскала медсестра, выглядел усталым. Однако, когда он заговорил о Фейт, на его лице отразилась профессиональная гордость бывшей пациенткой.

– Выписалась? – Кейн непонимающе уставился на него. – Как это выписалась? Когда я был здесь месяц назад, она находилась в коме.

– Да. Но она пришла в себя чуть более трех недель тому назад и достаточно быстро восстановилась.

– Вам это не кажется необычным? – спросил Бишоп.

– Даже очень необычным, – согласился доктор. – Я пишу об этом случае статью для медицинского журнала. Необычно и то, что кома оставила минимальные последствия. Никаких повреждений мозга, хорошая реакция на физиотерапию – через несколько дней пациентка уже ходила и пребывала в куда лучшем эмоциональном состоянии, чем большинство подобных больных, хотя и потеряла память…

– Потеряла память? – Кейн ощутил сокрушительное разочарование. – Она ничего не помнит?

– Абсолютно ничего, бедняжка. Вся ее жизнь до несчастного случая начисто стерлась из памяти. Речь у нее полностью сохранилась, она читает и пишет, помнит исторические и даже текущие события вплоть до аварии, но никаких личных воспоминаний. Мисс Паркер не знала ни своего имени, ни того, как она выглядит.

– А память к ней вернется? – осведомился Бишоп.

– Возможно, – пожал плечами Бернетт. – Хотя для этого могут понадобиться годы. Она получила травму головы во время аварии, но мы не уверены, вызвана ли амнезия физической или психической травмой.

– Вы имеете в виду, что потеря памяти может быть своеобразным защитным механизмом – способом ограждения от неприятных воспоминаний? – уточнил Кейн.

– Возможно, – нахмурившись, повторил доктор.

Кейн обменялся с другом быстрым взглядом.

– Когда я был здесь раньше, – обратился он к врачу, – я говорил с вами о Дайне Лейтон. Помните?

– Конечно. Мисс Лейтон – очень приятная женщина. Мы беседовали с ней несколько раз о состоянии мисс Паркер. Мисс Лейтон очень из-за нее беспокоилась. Никаких других тем мы не касались. – Прищурившись, доктор разглядывал Кейна. – Насколько я понимаю, о ней нет никаких новых сведений?

Кейн покачал головой:

– Мы с агентом Бишопом пытаемся установить, чем занималась Дайна в последние недели перед исчезновением. – Этот ответ стал у Кейна за последние недели почти автоматическим.

Бернетт нахмурился:

– Я не знал, что этим делом занимается ФБР.

– Мы не всегда уведомляем о своей деятельности средства массовой информации, доктор, – спокойно отозвался Бишоп. – Работа за сценой зачастую дает более быстрые результаты.

– Понятно. Полагаю, вы хотите побеседовать с медперсоналом о визитах миссис Лейтон?

– Мы были бы вам признательны, если бы вы смогли это устроить, – вежливо ответил Бишоп.

– Разумеется. Если вы подождете здесь, я поговорю с дежурным по этажу.

– Благодарю вас, доктор.

Кейн посмотрел ему вслед, потом повернулся к Бишопу:

– Ты что-то был чересчур любезен. Он не понравился тебе так же, как и мне?

– Пожалуй. И меня интересует, почему?

– Может, ты ощутил неприязнь к доктору, пожимая ему руку? – допытывался Кейн.

– Едва ли.

– Тогда, очевидно, все дело в природной неприязни к докторам. Лично я терпеть не могу ни врачей, ни больницы – возможно, это объясняет мою реакцию. Я не в состоянии найти даже тени причины, по которой он мог бы оказаться замешанным в исчезновении Дайны. К тому же есть свидетели всех его передвижений в тот день.

– Да я и не думал его подозревать, – заверил Бишоп.

Кейн вздохнул. Он решил не говорить другу, что в последние недели подозревал в причастности к исчезновению Дайны буквально каждого встречного.

Им понадобилось два часа, чтобы побеседовать с сотрудниками, которые видели Дайну или говорили с ней. Они улышали, что Дайна очень тревожилась из-за подруги, но не могли объяснить ее явно чрезмерное чувство вины по поводу случившегося с Фейт. Никто не помнил имени адвоката, приходившего навестить Фейт, а так как к тому времени доктор Бернетт уже закончил дежурство, они не могли спросить его об этом.

Уже близился вечер, когда они направились в квартиру Кейна.

– Так как мы не добыли в больнице никаких полезных сведений, – задумчиво сказал Бишоп, – у нас достаточно причин не откладывать на потом беседу с Фейт. Амнезия у нее или нет, но она сможет назвать нам фамилию адвоката.