Волшебное зеркало - Хупер Кей. Страница 11

Через мгновение Гедеон отнял и свои руки. Он выпрямился, но продолжал смотреть на нее сверху вниз. Огоньки гнева, которые Мэгги заметила в его глазах, уже погасли, их место занял рассудительный взгляд, который несколько сильнее тревожил ее внутренний мир.

— Это не тот ли случай, когда человек становится безумным и подчиняется обуревающим его чувствам? — спросил он.

Мэгги уже привыкла к тому, что часто ставит людей в тупик, но никогда не могла понять, почему… Теперь же она знала. В этом было что-то волнующее и очаровывающее, когда кто-то, наконец, обретал понимание ее поступков, благодаря собственной проницательности, а она упорно продолжала настаивать на противоположном.

— Это, если согласиться с тобой, — сказала она ему Мэгги никогда даже не задумывалась прежде над тем, как трудно говорить, сохраняя величественное выражение, когда на тебе лишь одна мало что скрывающая ночная рубашка. Она взяла это себе на заметку, чтобы быть готовой, если подобная ситуация повторится в будущем. Он произнес мягко:

— А теперь кто из нас хочет контролировать ситуацию?

Это была шпилька в ее адрес, и, если и не уколола ее, то, во всяком случае, задела. В наступившей тишине Мэгги мысленно спорила сама с собой,

затем сказала:

— Может, ты и прав, но также права и я. Тот факт, что существует физическое влечение, значит совсем немного до тех пор, пока эмоции не достигнут того же состояния. Может быть, ты и готов лечь со мной в постель, потому что тебя к этому принуждает твоя плоть, я же — нет.

Так же мягко он сказал:

— Должен заметить, я был поощрен.

— Каким образом?

Гедеон улыбнулся.

— Я задал очень простой вопрос, Мэгги. Я спросил тебя, чувствуешь ли ты то же самое, что и я.

Обычно быстро соображавшая Мэгги лишь сейчас осознала, что наделала. Она смогла только улыбнуться этому про себя.

— Я быстро оказалась не в состоянии объяснить, отказать и оправдаться.

— Ты только что сделала это.

— Не злорадствуй, — вздохнула она.

— Я пытаюсь, но это не так-то легко. Ну, а теперь ответишь ли ты прямо на поставленный вопрос?

Мэгги постаралась сделать это со всей легкостью, на которую была способна в данный момент.

— Да, я почувствовала нечто… необыкновенное.

Гедеон кивнул с серьезным видом.

— Хорошо. Мы установили, что между нами существует физическое влечение. Теперь посмотрим, как обстоят дела на других фронтах.

— И как же мы собираемся это сделать? — спросила Мэгги настороженно, но с неподдельным интересом.

— Самым обычным путем, я думаю. Разговаривать. Узнать получше друг друга. И тому подобное, — все еще сохраняя серьезное выражение лица и менторский тон, он добавил: — В отличие от тебя, я ничего не имею против того, чтобы забраться в эту абсурдную постель и позволить всем вопросам выясниться с течением времени. Но я соглашаюсь с тобой, что ответы на часть этих вопросов должны быть получены в первую очередь.

Мэгги посмотрела на него с сомнением.

— Ты и в самом деле так считаешь?

— Конечно. Я вполне зрелый мужчина и способен совладать со своими гормонами.

— Рада это слышать.

— Поэтому мы будем двигаться вперед легко и непринужденно, а, главное, не торопясь, — его голос заметно оживился. — Я буду спать в палатке, подогнув под себя колени, мыться под ледяным душем и играть роль чужака в чужой стране.

— А я?

— Ты будешь, я верю, не настолько загадочной, как прежде. Это очень важно для того, чтобы у меня появился реальный шанс найти ответы на поставленные вопросы.

Мэгги кивнула:

— Ладно, идет.

Гедеон поднялся на ноги.

— Прекрасно, тогда до встречи утром.

Она подождала, пока он не подошел к двери, и сказала:

— Гедеон, ты забыл одеяла.

— Нет. Я не забыл. Температура снаружи больше семидесяти, а температура моего тела выше ста 6. Спокойной ночи, Мэгги.

— Спокойной ночи.

Она еще долго смотрела на закрывшуюся дверь, затем, наконец, положила книгу на столик и задула лампу. Она не залезла под одеяло — температура воздуха была вполне подходящей, и, так же, как и Гедеон, Мэгги могла бы сказать, что температура ее тела несколько выше нормальной.

Лежа откинувшись на подушках в темном фургоне, она мысленно прокрутила перед глазами последние несколько часов и постаралась представить, что делать дальше. Это было не так-то просто. До появления Гедеона она просто наблюдала и слушала. Но теперь здесь появился он и пытается наладить с ней близкие отношения. Каждое око в цирке, за исключением разве что маленьких детей, будет наблюдать за ними открыто или втихомолку. И Мэгги сомневалась, что Гедеон будет находиться слишко часто вне поля ее зрения. Впервые за всю свою жизнь она почувствовала, что разрывается между двумя абсолютно несовместимыми желаниями. Ей очень хотелось познать Гедеона, но в то же время хотелось найти того, кто убил Мерлина, и выяснить мотивы убийства. Если она увлечется Гедеоном, то должна быть с ним честной и правдивой. Поиск же убийцы означает совершенно противоположное — отчужденность и притворство.

Мэгги было непривычно колебаться в выборе решения. Не имело никакого значения, что она казалась капризной или противоречивой — к намеченной цели она всегда шла упорно. Но теперь… как можно было явить Гедеону одно лицо, а цирковым артистам совершенно другое? Как она могла искать любовь и убийцу в одно и то же время?

Любовь?

Как-то несколько лет назад дядя Цирус сказал ей, что любовь приходит, когда ее меньше всего ждешь и, несомнено, в самое неподходящее для этого время. Как обычно, он был прав. Мэгги не верила, что влюбилась в Гедеона, еще нет, но впервые в жизни у нее появилась такая возможность. Ее теперешнее состояние возбуждения, беспокойства, озабоченности, нерешительности было настоящим испытанием для нее.

У Мэгги было искушение найти удобный предлог, чтобы на несколько недель отослать Гедеона прочь. Если же она скажет Гедеону правду — он останется и будет настаивать на том, чтобы привлечь а этому делу полицию. Если же она выдумает какой-то другой повод, который он не сможет принять или который сочтет неубедительным, она легко может потерять возможность найти свою любовь, хотя шансы преуспеть в этом и невелики.

Не в натуре Мэгги было уклоняться от ответственности. Она обещала своей семье, что постарается найти убийцу Мерлина, и ей хотелось выполнить обещание. Но ей также хотелось развития их отношений с Гедеоном. Проблема в том, думала она, как решить эти вопросы одновременно. Ей даже не пришло в голову, что это невозможно просто потому, что слово «невозможно» было выброшено из ее словаря еще в детском возрасте. Всегда существовал способ соединить две цели в одну. Вопрос лишь в том, каким образом это сделать лучше всего.

Прежде чем она могла обрисовать какой-либо приемлемый план и принять его к исполнению, ей нужно было рассказать его самой себе вслух. Весьма опасная вещь, когда вы занимаетесь поисками убийцы.

Или своей любви.

На следующее утро, проснувшись на рассвете от звуков, издаваемых голодными животными, требовавшими завтрака, Гедеон освежился холодной водой, предоставленной ему удобствами цирка, позавтракал вместе с Мэгги в ее фургоне, а затем пошел представиться остальным членам семьи «Страны Чудес».

За завтраком Мэгги вела обычную для таких случаев беседу, говоря в основном о цирке и очень мало о себе. Гедеону показалось, что у нее сегодня не совсем обычное настроение, и то же почувствовала она сама. Мэгги была так непосредственна и в то же время так неопределенна, что Гедеон, казалось, готов был отдать полжизни за то, чтобы приподнять завесу таинственной вуали, окутывающей ее. Она нарушила обещание, данное накануне, больше не ставить его в тупик и не озадачивать, если это не будет продиктовано необходимостью. Но как бы там ни было он не напомнил ей об этом, ибо был слишком заинтересован поисками причины, почему она так внезапно отдалилась от него.