Любовь и война - Хэган Патриция. Страница 2

– Мисс Китти, все в порядке! Я уж вижу, как идет теленок!

Китти осторожно осмотрела корову и покачала головой:

– Джекоб, он идет вперед головой. Для телят это неправильно!

Как бы в подтверждение Бетси отчаянно замычала, напрягаясь всем телом.

– Еще бы ей, бедняжке, не мучиться, – заметила Китти, закатав повыше рукава. – Придется развернуть теленка как положено…

Внезапно дверь коровника с грохотом распахнулась, однако девушка не обратила на это внимания: Джон Райт не мог вернуться так скоро, значит, это была Лина. Ну что же, долго она здесь не пробудет – выскочит прочь, как только увидит кровь.

И верно: Лина испуганно зажмурилась, заглянув внутрь коровника, и прислонилась к стене, закрыв лицо надушенным платочком.

– Кэтрин, немедленно убирайся отсюда! – заявила она прерывистым от приступов тошноты голосом.

– Мама, ступай домой! – сердито ответила Китти. – Не мешай мне, не то мы лишимся и коровы, и теленка!

– Но тебя кое-кто ждет! – почти взмолилась Лина. – Кэтрин, это Натан Коллинз! И ему вовсе ни к чему видеть тебя в таком месте! Ну же, пожалуйста, не упрямься! Ведь встреча с ним может положить начало более серьезным отношениям. Ты будешь принята в приличном обществе!

Кэтрин промолчала в ответ.

– Кэтрин, разве ты не понимаешь? Я всю жизнь желала тебе добра! Не упускай свой шанс! Он там, в доме, и ждет тебя. Пожалуйста… пожалуйста, пойдем со мной!

При имени Натана у Китти перехватило дыхание и по телу разлилась жаркая волна. Однако и речи быть не могло о том, чтобы уйти, оставив Бетси в этот критический момент.

– Ну скажи ему, что я занята. Ах, мама, лучше бы ты шла в дом и не мешала!

Дверь в коровник снова хлопнула, однако новая волна схваток, начавшихся у Бетси, целиком поглотила внимание девушки, и она не заметила вошедшего молодого мужчину.

– Кэтрин Райт, и чем же это вы занимаетесь?! – раздался удивленный возглас.

Неловко обернувшись, Китти с замиранием сердца обнаружила, что видит перед собой Натана Коллинза, такого красивого, такого неотразимого в твидовом костюме для верховой езды, с кожаным кнутом в затянутых в перчатки руках, с золотистыми густыми локонами, обрамлявшими высокий лоб. Светлые брови насмешливо приподнялись, а на губах заиграла едва заметная улыбка.

На миг Китти остолбенела. Ну почему, почему ему понадобилось явиться именно сейчас, чтобы застать ее в коровнике, стоящую на коленях на залитой кровью соломе, с руками, до самых локтей вымазанными салом?

Но тут Бетси замычала от новых схваток, напоминая, что сейчас не время для подобных мыслей.

– Понимаешь, Натан, мне надо помочь родиться этому теленку. У Бетси тяжелые роды, а мы никак не можем позволить себе потерять корову или ее малыша!

– Ну, – начал он, солидно откашлявшись, – хотя мне, как джентльмену, по-видимому, полагается помочь тебе в этом занятии, боюсь, проку будет мало, поскольку я в таких делах ничего не смыслю.

– Зато в этом смыслю я, – неловко рассмеялась Китти. – Мне много раз приходилось помогать папе возиться со скотиной. – Воспользовавшись кратким перерывом между схватками, девушка ловко ввела руку в родовой канал и пояснила, почему должна сделать это: – Теленок не может выйти сам, потому что повернут неправильно.

Лина жеманно охнула и снова принялась за свое:

– И все же я полагаю, что тебе здесь не место, Кэтрин!

– Ну почему же, мама? – Нетерпеливым движением головы Китти откинула со лба мешавшую прядь золотисто-рыжих волос и с иронией добавила: – Ведь ты же сама утверждаешь, что приличным женщинам пристало заниматься исключительно тем, чем занята сейчас наша Бетси, – то есть плодить потомство!

– Ах, Кэтрин! – снова заохала она. – И как только у тебя повернулся язык, да еще в присутствии Натана…

Лина не выдержала и выскочила вон из коровника. Джекоб с Китти обменялись понимающими улыбками и занялись своим делом. Китти была настолько поглощена появлением на свет малыша, что совершенно забыла о присутствии Натана Коллинза. Сейчас от нее требовалась полная сосредоточенность – одно неверное движение, и все пропало.

– Вам бы доктором быть, мисс Китти, – благоговейно прошептал Джекоб, не сводя с девушки уважительного взгляда. – Не всякий мужчина смог бы сделать то, что сделали сейчас вы!

– Ну, Джекоб, если от этого зависит благополучие твоей семьи, вряд ли ты станешь работать спустя рукава. К тому же я столько раз видела, как это делает отец, да и доктору Масгрейву помогала.

Натан следил за ней в немом изумлении. Ведь Кэтрин Райт по праву могла считаться первой красавицей в графстве Уэйн. Молодые люди не уставали восхищаться и роскошными золотисто-рыжими шелковистыми локонами, и ярко-синими огромными глазами. Кое-кто называл их фиалковыми – фиалковыми озерами, на дне которых частенько танцуют дьявольские огоньки, когда хозяйка сердится.

Юноша наслаждался видом стройной фигуры, женственной и грациозной, с пышной грудью, четко проступавшей под плотной тканью скромного платья. Талия Китти от природы была на удивление тонкой – так что не требовалось безжалостно затягивать себя в жесткие корсеты, чтобы казаться изящной, как поступали в те времена большинство леди.

Натан не мог не заметить, что даже в столь неприглядной обстановке красота Китти не меркнет. Во взгляде юноши светилось откровенное восхищение. Как часто он подолгу лежал ночами без сна, сгорая от желания испробовать вкус этих милых губок, прижать к себе это стройное тело, насладиться его живым теплом. И пусть отец яростно сопротивляется стремлению сына приударить за дочкой приспешника федералов. Его это не остановит.

Тем временем стоявшая на коленях Китти резко откинулась назад, а теленок выскочил из материнского лона. Все с облегчением рассмеялись, глядя, как влажный неуклюжий малыш пытается встать на непослушные тонкие ножки, а мать ласково вылизывает его шершавым языком.

Джекоб восторженно прыгал по коровнику и вопил:

– Ох, мисс, скорее бы вернулся ваш отец! Вот кто будет гордиться тем, как вы тут управились! Пойду-ка разыщу Фанни и расскажу ей обо всем! – И он опрометью выскочил из коровника.

Внезапно Китти подумала, как, должно быть, ужасно она сейчас выглядит, руки в крови и сале, платье грязное, лицо в поту, да и пахнет от нее наверняка соответственно… Девушка смущенно взглянула на Натана, пробормотав:

– Извини за мой вид. Но это необходимо было сделать…

– Понимаю, – улыбаясь, кивнул тот, и в уголках его глаз появились удивительно милые морщинки. – Я слышал, что твой отец еще в прошлом году отпустил на свободу всех рабов, а ведь без них не так-то легко управиться с целой фермой.

– Да их у нас не так уж много и было! – торопливо заметила Китти, вытирая руки ветошью. – Отцу всегда претило рабство. Если он и имел когда-то рабов, так только ради мамы. Для нее это было вопросом престижа. И все же, в конце концов, отец отпустил их всех до одного. А Джекоб и Фанни остались по собственной воле – они очень привязаны к отцу.

Прислонившись к столбу, юноша задумчиво следил, как Китти ополаскивает лицо и руки в кадке со свежей водой.

– Я вспоминаю, как мы ходили в приходскую школу, – произнес он. – Однажды Джеймс Фримен явился с мальчишкой-негром, который нес его книжки. Раб споткнулся и уронил учебники в лужу, а Джеймс решил, что тот сделал это нарочно, и принялся изо всех сил лупить беднягу. А ты налетела на Джеймса и его самого опрокинула в ту же лужу. Я никогда прежде не видел, чтобы девчонки так дрались. Ты же ему наставила фонарей под обоими глазами!

– Да, вряд ли я тогда выглядела как настоящая леди, – смущенно покраснела Китти. – Мама выпорола меня после того случая. Но ведь не могла же я просто стоять и смотреть, как Джеймс лупит ни в чем не повинного малыша!

– Я запомнил тот день на всю жизнь, – улыбнулся Натан.

– Рабство всегда казалось мне отвратительным, – сердито заметила девушка.

– Ты бы наверняка думала иначе, владей твой отец большой плантацией, для которой необходимо множество рабочих рук. Я даже слышал краем уха, что твой отец дошел до того, что платил своим рабам за работу!