Шанс для дознавателя (СИ) - Ветрова Варвара. Страница 13

Но Максвелл возвращается. Он приходит под утро, когда окна заполняется серым светом. Я лишь на миг приоткрываю глаза, чувствуя, как матрас прогибается под весом мужчины. А затем… горячая рука притягивает меня к твердому телу, а губы инквизитора легко пробегаются по моему виску, спускаются к ямочке за ухом, затем к ключичной впадине…

— Что ты делаешь? — шепчу я, улыбаясь.

— Здороваюсь, — так же полушепотом отвечает он, — ты спи, спи.

— Ты думаешь, я после такого засну? — фыркаю я, обнимая его за шею.

Он понимает и отвечает на ленивый предутренний поцелуй. И я не сопротивляюсь, чувствуя, как его рука беспощадно сминает плотную материю рубашки, пробираясь к бедрам и животу.

Раздеваться не приходится — желание приходит медленно, но неотвратимо. И вот я уже мечусь под мужчиной, не желая открывать ещё сонные глаза. Наверное, это хорошо — я будто превращаюсь в сгусток эмоций и даже пелену отрицания не набрасываю — только таю вначале от его нежных прикосновений и поцелуев, а затем от ощутимых, но осторожных толчков внутри меня.

В этот раз меня хватает надолго — сказывается вчерашний день. Риндан мягко подводит меня к пику удовольствия и так же мягко, но решительно выталкивает в невесомость. И как ему только удается…

После секса я вновь засыпаю — абсолютно неправильно, не сказав ни слова и счастливо уткнувшись ему в грудь. Комната вновь выстужена, но мне хватает тепла, исходящего от мускулистого тела мужчины. Мне очень хорошо… и ему, судя по всему, тоже.

Утро встречает… теплом. В камине жарко потрескивает пламя, я мое платье приглашающе висит на стуле, рядом с шалью. Риндан же обнаруживается на кухне — но на этот раз у него в руках не приключенческий роман, а исписанные мной вчера листы. Я уж было вспыхиваю до корней волос, но тут же понимаю, что написанное ночью касалось лишь работы, а значит — никакой крамолы.

— Пыталась найти логичное объяснение, — объясняю коротко, присаживаясь на соседний стул.

Не отрываясь от писанины, Максвелл подвигает мне чашку, до краев наполненную горячим какао:

— Да я уже понял.

Он переворачивает лист и начинает читать написанное на обратной стороне. Некоторое время я наслаждаюсь напитком, а затем не выдерживаю:

— Что на работе?

— Дурдом, — он со вздохом откладывает писанину и устало глядит на меня, — королевская комиссия дознания перевернула архив вверх тормашками, добралась до дел десятилетней давности. Проверяет все.

По мере рассказа мужчины мои брови медленно ползут вверх. Ну ничего себе! Я-то думала, что…

— Нашли признаки фальсификации в делах пятилетней давности, — прерывает мои мысли Риндан, — сейчас таких дел стало больше. Намного больше.

— Осмелели, значит… — выдаю я, сжимая чашку обеими руками.

— Возможно, — уклончиво соглашается мужчина, — пока сложно говорить. Сейчас пройдет смерч и сможем понять.

Я фыркаю — сравнение комиссии дознания со смерчем на редкость удачное.

— Я сегодня должна съездить на работу, — выдаю осознанное вчера.

Теперь удивляется уже Максвелл.

— Зачем?

— Ну надо же мне когда-то там появиться, — я поднимаю на мужчину глаза, напарываясь на серьезный ответный взгляд.

— В архив доступ за сутки заказывать нужно.

Вот, значит, как…

— Тогда сегодня закажу.

Я неумолима и мужчина это понимает. Взгляд напротив теплеет и Риндан откидывается на спинку стула и тоже берет чашку.

— Ты надолго?

— Пару часов, не больше, — я на мгновение замираю, но все же решаюсь договорить, — ты… останешься?

— Я бы с удовольствием, но хочу забежать домой, — разводит руками он, — надо хотя бы пару часов поспать. Давай вечером увидимся?

— С удовольствием, — улыбаюсь я, уже понимая, что эта фраза звучит о-о-очень двусмысленно.

Глава 5

От города за эти пару дней я отвыкла — так всегда со мной после выходных. Без особой охоты вглядываясь на проплывающие мимо окна истуканы особняков, я пытаюсь привести мысли в рабочее состояние. Тщетно — зеленые глаза инквизитора всё портят. Он будто сидит рядом, глядя на меня с характерным прищуром и смешинками, к которым я так сильно привыкла за столь короткое время.

Наконец экипаж останавливается над нависающем над площадью зданием крепости. Сегодня мне не к главному входу — запасной подойдет. Скользя вдоль кованой решетки ограды, я сворачиваю в незаметную глазу калитку и через небольшое кладбище — дань темным векам — выхожу к едва заметной в сухом плюще двери. Медный колокол, заслышав мое приближение, тут же дергается два раза — магия приближения, которым пропитано все вокруг, не дремлет. Хотелось бы мне взглянуть в глаза магу, который способен на такое чудо.

— Мисс Локуэл? — Эйджес, наш сторож, пропускает меня внутрь. Он не один — пара гвардейцев кардинала стоят на страже и здесь. Приветливо киваю, стягивая с головы платок. На миг задерживаюсь перед неприметным окошком в стене и, получив молчаливое согласие дежурного инквизитора, прохожу внутрь — за мрачную обрешетку ворот.

Отсюда коридор может привести как наверх, в обитель правосудия, так и в подземелья, где томятся виновные и свидетели. Мне очень нужно в мой кабинет, но прежде я все равно миную два лестничных пролета вниз и нос к носу сталкиваюсь с охраной. Мне повезло — паренек, знакомый мне по прошлому посещению подземелья дежурит и сегодня.

— Всё в порядке?

Не дожидаясь ответа, прохожу к уже знакомой двери. За крошечным окошком для подачи еды горит свет. Терра обнаруживается на кровати — закутанная в одеяло, в свете лампы она читает старую растрепанную книгу и губы её двигаются, беззвучно проговаривая слова. Мне очень хочется зайти, узнать, как у девушки дела, но я не тороплюсь — знаю, что свидетели иногда выдают нетипичную реакцию. Ещё бы, в условиях полной изоляции.

— Моррис где?

Гвардеец морщится, точно вспоминая, и наконец выдает:

— Перевели в центральную тюрьму для пристального дознания.

Я холодею, ощущая, как по спине пробегает электрический разряд. Как интересно… перевели? Почему не уведомили меня?

Про Терру я забываю сразу. Скомкано прощаюсь и, даже забыв пожелать хорошего дня, ныряю в низкий проем, за которым начинается лестница.

По ступеням я не иду — взлетаю. Миную пустоту холла, в центре которого уже установили древо ко дню Отца, миную широкую парадную лестницу и, свернув в боковой коридор, по узким ступеням поднимаюсь в свой кабинет. Ключ проворачивается в замке со скрежетом, я щелкаю рубильником, впуская в комнату свет и уже через мгновение озираю вверенное мне хозяйство.

Ничего не изменилось — разве что каланхоэ стоит на низком столе у окна. На мгновение я чувствую горячий прилив благодарности — Максвелл убрал растение с подоконника, где зимние заморозки могли его убить. Но эта мысль проносится в моем мозгу мельком, а сама я, гремя ключами, уже открываю сейф. Заклинание кода поддается не сразу — раза с третьего, когда я уже начинаю терять терпение. Тяжелая кованая дверь будто сама по себе отъезжает в сторону, являя мне нутро несгораемого шкафа.

Дело Морриса лежит там, на второй полке, в том же состоянии, что я его оставила. Опершись на стену, я рвано выдыхаю, окончательно осознавая, что дело нечисто.

Кабинет моего непосредственного начальства находится на этажом выше, аккурат над моим кабинетом. Но чтобы добраться туда, приходится вернуться в главный холл и подняться по центральной лестнице. Широкие мраморные ступени наводят на мысли о прошлом веке — крепость строилась ещё с расчетом на борьбу с еретиками. Как удивительно… каких-то сто лет — и ситуация поменялась, и теперь сами еретики заселили мрачное здание с каменными горгульями — символом инквизиции — под крышей.

Третий этаж кардинально отличается от остальных. Пол устилает мягкий ковер и, прежде чем войти, я долго топчусь, не решаясь примять толстый ворс. Очищающее заклинание сыграет свою шутку, не оставляя на материи следов, но мне все равно неловко — впрочем, как и всегда, когда я вынуждена общаться с Лоуренсом.