Пророчество: Дитя Земли - Хэйдон Элизабет. Страница 57

— Через год на берег сошли представители Третьего флота, но прошло почти пятьдесят лет, прежде чем мы снова встретились. Это был настоящий праздник, трения между нами начали возникать гораздо позже. Однако в самый разгар ликования и шумной радости, когда все веселились по поводу объединения представителей двух флотов, мне вдруг стало не по себе. Я почувствовала едва различимый запах демона, виновного в начале Великой Войны, чудом не уничтожившей Остров несколькими веками раньше. Ты слышала о ф'дорах?

— Да, немного, но все равно расскажите.

— Ф'доры — одна из Первородных рас, как и драконы; они среди первых появились на земле, были связаны с темным огнем и несли в себе зло. Ф'доры, извращенные, похожие на духов существа, стремящиеся к разрушению и хаосу, умело манипулирующие другими людьми, тратили целые века на то, чтобы придумать способ расширить свои возможности и побороть слабости. Они ловкие лжецы, умеют взять частицы правды, смешать их с полуправдой и самым настоящим враньем и получить весьма убедительный результат, которому все верят. Поскольку они не обладают телами, они могут проникнуть в любого мужчину или женщину и стать с ними единым целым.

Иногда такая связь бывает временной и не слишком жесткой: жертва выполняет какое-то действие, нужное ф'дору, и тот его оставляет и больше не беспокоит. Иногда они проникают в душу и владеют ею до самой смерти человека, в которого вселились.

Но есть еще и самый худший вариант — когда ф'дор проникает в человека и полностью подчиняет его себе. Он живет в его теле, становясь сильнее по мере того, как растет и мужает человек, его принявший, накапливает могущество, а затем может перейти в другое тело, ему даже не страшно, если человек, в которого он вселился, умирает. Многие, включая и меня саму, не понимают, как это происходит. — Она замолчала, а потом тихо добавила: — Я много страдала от рук ф'доров, я и те, кого я любила.

Так вот, когда мы встретились с представителями Третьего флота, я сразу поняла, что с ними прибыл ф'дор. Он проник в кого-то, кто приплыл сюда на одном из кораблей Третьей волны. Гвиллиам не смог нас защитить. Он пытался сделать все, чтобы зло не последовало за нами, — и не смог. Но мне никто не поверил.

Рапсодию передернуло.

— Наверное, это было ужасно. Что вы сделали?

— Когда король и королева поженились и стали править объединенными намерьенскими землями, я рассказала Гвиллиаму и Энвин о своем открытии. Они отнеслись к моему предупреждению легкомысленно. Впрочем, все было спокойно, ничего особенно страшного не происходило, и надо мной стали потешаться: мол, я вижу опасность там, где ее нет.

Они не понимали, что зло такого рода не обязательно должно быть у всех на виду. Если никто его не замечает, это еще не значит, что его нет. Скорее всего, оно набирает силу, прячась где-нибудь в темном, недоступном для людей углу. Но Гвиллиам и Энвин считали, что все идет хорошо, ф'доров никто не встречал, а король и королева мирно правили намерьенами в течение трех веков. Но однажды ночью в Канрифе, который сейчас называется Илорком, все рухнуло. Приложил ли к этому руку демон, или они сами виноваты в произошедшем, никто никогда не узнает. Началась война, длившаяся более семи веков. А я все это время готовила воинов и отправляла их на поиски ф'дора. Ни один из них не вернулся. — Элендра бросила мясо в кастрюлю и принялась чистить ячмень.

— Этого оказалось недостаточно, чтобы убедить их в том, что вы говорите правду?

— Во время войны потери не имеют такого значения — солдаты гибнут и исчезают постоянно. После того как война закончилась, наступило, некое подобие мира, и люди стали поговаривать, будто я сама виновата в исчезновении своих воинов. Намерьены, а за ними и лирины решили, что я сошла с ума и занимаюсь поисками демона, которого не существует. Даже я сама начала сомневаться: а не ошиблась ли я, не стала ли жертвой боли, которую мне довелось испытать в прошлом. Постепенно намерьены перестали присылать ко мне на обучение своих сыновей, опасаясь, что я навлеку на них смерть дикими идеями и погоней за призраками. Но я продолжала искать ф'дора; впрочем, в конце концов я перестала верить себе и признала ошибку.

Рапсодия подошла к своей дорожной сумке и вытащила мешочек со специями, а затем положила пригоршню сушеных трав и немного дикой редиски в кастрюлю.

— Но оказалось, что вы не ошиблись. Как это выяснилось?

— Я нашла Гвидиона.

— Гвидиона из Маносса? — уточнила Рапсодия.

— Да. Тебе о нем известно?

— Я слышала его имя — один раз, — ответила Рапсодия. — Поэтому вряд ли можно сказать, что мне о нем что-то известно. Я побывала в крепости лорда Стивена Наварна. У него есть намерьенский музей, и там он хранит несколько вещей Гвидиона.

— Я тоже его не знала. Видела один раз, во время церемонии Присвоения имени, когда он был еще ребенком. Однако со Стивеном я была знакома, он брал у меня уроки. Стивен и Гвидион дружили с самого детства, они выросли в разных провинциях, но потом встретились снова, когда Стивен приехал к отцу Гвидиона для продолжения образования.

Рапсодия сняла с огня кипящий чайник и начала заливать содержимое кастрюльки. Элендра в изумлении смотрела, как она держит голой рукой раскаленную железную ручку. Рапсодия почувствовала ее взгляд и, улыбнувшись, подняла голову.

— А кем был отец Гвидиона?

— Ллаурон, Главный жрец филидов из леса Гвинвуд. — Элендра поспешно отскочила в сторону, чтобы не обжечься кипятком, который Рапсодия, вздрогнув, щедро плеснула на стол. Рапсодия быстро вытерла лужу полотенцем, которое нашла возле очага.

— Извините, Элендра, на вас не попало?

— Нет, а на тебя?

— Все нормально. Вы сказали, что Гвидион из Маносса был сыном Ллаурона?

— Единственным сыном и единственным наследником. Жена Ллаурона, она была из лиринов, ее звали Синрон, умерла во время родов.

— Какая печальная история.

Рапсодия задумалась над словами Элендры и почувствовала, как у нее сжимается от жалости сердце. Неудивительно, что ее мягкий и добрый наставник решил жить затворником в Гвинвудском лесу и целиком посвятил себя работе. Интриги намерьенской знати, естественно, не мог ли восполнить его потерю, и потому он погрузился в себя и свои книги, занимался садом и учениками и навсегда отказался от своего состояния и титула. Кроме того, теперь Рапсодия поняла, почему он поддерживал столь тесные отношения с лордом Стивеном, близким другом своего сына.

— Вы сказали, что нашли Гвидиона? Что вы имели в виду?

Глаза Элендры затуманились, словно она заглянула в прошлое.

— Двадцать лет назад я наткнулась на Гвидиона на границе Гвинвудского леса, в Наварне, неподалеку от Дома Памяти. Он был истерзан, весь в крови, смерть подбиралась к нему. Он отправился на поиски демона, и ему единственному удалось от него уйти. Но его раны наводили ужас — грудь располосована, кусок души вырван. Увидев его, я сразу поняла, что он умирает, и знала, кто его убил.

— Ф'дор?

— Конечно. Его душа истекала кровью; тело окружал пульсирующий алый ореол — я уже много раз видела такое. Считается, что душа эфемерна и у нее нет физической оболочки, но ф'дор сумел разорвать ее. Страшное зрелище!

— Мне даже представить такое трудно. И что вы сделали?

— Я испугалась, но не за Гвидиона. За свою жизнь я видела много смертей и перестала их бояться. Меня повергла в ужас сила ф'дора. Гвидион был сильным противником. Он вырос среди диких полей Маносса, побывал в далеких, полных опасностей землях, где встречался с Морскими Магами, участвовал в нескольких войнах. Более того, могущество Ритуалов Причащения, которые он прошел благодаря своему происхождению, не имело себе равных.

От Гвиллиама, своего деда, он унаследовал связь с Землей, которая дается только тем, в чьих жилах течет кровь королей. Со стороны Энвин, бабки, он был потомком Элинсинос, драконихи, и Меритина, представителя сереннов, одной из пяти Первородных рас, возникших от стихий, из которых соткана ткань вселенной.