Пророчество: Дитя Земли - Хэйдон Элизабет. Страница 93

Трое посмотрели на слова, окружавшие рисунок на каменном полу. Акмед наклонился и задумчиво прикоснулся рукой к буквам.

— Ветер, принесший пророчество, был очень сильным и раскаленным, он прилетел с другого конца света, — продолжала Праматерь. — Он нес на своих крыльях смерть и надежду. Это произошло много веков назад, незадолго до того, как появились Строители.

Акмед встретился глазами с Рапсодией и увидел, что ей в голову пришла та же мысль, что и ему. Он поморщился, вспомнив слугу своего господина, Шинга, который последовал за ним с Серендаира, единственного оставшегося в живых, последнего из Тысячи Глаз Тсолтана.

«Где другие Глаза? Где остальная Тысяча?» — спросил Акмед.

И тот едва слышно проговорил, прежде чем растаять без следа:

«Исчезла, растворившись в ветре и жаре Спящего Дитя. Я остался один, только мне удалось пересечь океан в поисках Брата».

Ветер предсказал их приход.

— А про что пророчество? — спросил Грунтор.

— Ты можешь прочитать? — спросила Праматерь у Акмеда. — Хотя бы что-нибудь? — Он покачал головой. — В таком случае придется научить тебя еще и языку, кроме ритуала Порабощения.

Она наклонилась и тоже прикоснулась к буквам.

Внутри Круга Четверых Круг Троих восстанет.

От дуновенья рожденные, Дети бездомного Ветра;

Их назову: охотник, хранитель, целитель,

Сводит их вместе страх, любовь их соединяет,

Ищут они того, кто сокрылся от Ветра.

Слушай, последний страж, внимай слову судьбы:

Станет стражем охотник, предателем станет хранитель,

Руки свои обагрит кровью убитых целитель;

Все это ради того, кто сокрылся от Ветра.

О Последняя, вот ветра речь — слушай:

Ветер прошедшего — зов его грустен: «Домой!»;

Ветер земного — в укромное место ее отнесет;

Ветер звезд — песню матери он ей споет;

Вместе сокроют они Дитя от бродяжного Ветра.

Мудрость молвит устами Дитяти:

Крепче всего бойтесь Ходящего-В-Снах;

Кровь — вот средство найти того,

Кто сокрылся до срока от беспощадного Ветра.

— Кровь поможет его найти, — пробормотала Рапсодия. — Не нравится мне все это. Получается, что пророчество говорит о войне?

— Не обязательно, — сказал Акмед. — Хотя думаю, что войны не избежать.

— Замечательно.

— А чего ты хотела, Рапсодия? Ты же знакома с историей. Единственное, к чему стремятся ф'доры, это сеять раздор, смерть и хаос. Война — самое подходящее средство для достижения их целей.

— Если бы у нас было немного крови ф'дора, ты смог бы его отыскать, Акмед? Как там, в старом мире? У ф'доров древняя кровь, ты наверняка можешь настроить биение своего сердца на ее вибрации.

— Будь у меня его кровь, — мрачно заявил Акмед, — мне не пришлось бы его искать. Потому что мы знали бы, в чьем теле он скрывается, поскольку получили бы кровь у его жертвы.

— А у Ракшаса можно ее взять? — спросила Рапсодия. — Он ведь создан из крови демона.

— Смешанной с другой кровью — волка и детишек, если Ой не ошибается, — сказал Грунтор, опередив новое сердитое замечание Акмеда. — Чтобы найти того, кто нам нужен, мисси, кровь должна быть чистой.

Акмед снова поднял голову и посмотрел на пустую пещеру, которая когда-то была сердцем Колонии и великой цивилизации.

— Попомни мои слова, Рапсодия, к тому моменту, когда мы узнаем, где прячется ф'дор, прольется столько крови, что ее хватит, чтобы пропитать землю. А если мы не поторопимся, ее будет море.

Пруденс уснула в темноте экипажа. После многих часов по ужасным дорогам Кревенсфилдской равнины они вы брались на ровный наезженный тракт, и она, положив голову на подушку сиденья, погрузилась в легкий сон. Именно эта подушка и спасла ее, когда экипаж налетел на какое-то препятствие на дороге и судорожно закачался из стороны в сторону. В тот момент, когда все вроде бы успокоилось, он снова на что-то наткнулся, накренился и наконец с грохотом остановился.

Пруденс испуганно села, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Юная луна почти не давала света, и внутри экипажа было темно. Пруденс ждала, когда откроется маленькая дверца, но вокруг царила жуткая тишина. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем распахнулась дверь экипажа.

— Вы в порядке, мисс?

— Да, — крикнула она гораздо громче, чем намеревалась. — А что случилось?

— Мы на что-то налетели. Давайте я помогу вам выйти.

Дрожа от страха, Пруденс встала, и стражник помог ей выбраться наружу. Она оказалась в кромешной темноте, пронизанной сырым воздухом летней ночи. Она еще сильнее вцепилась в руку стражника, стараясь хотя бы немного успокоиться.

— А на что мы налетели?

— Пойду посмотрю, — сказал он и осторожно высвободил руку, но Пруденс ухватилась за него еще крепче.

— Нет, — задыхаясь, пролепетала она. Ей даже не удавалось как следует рассмотреть стражника, так было темно, а ведь он стоял совсем рядом. Ей казалось, что если она его отпустит, ее поглотит беззвездная черная пустота. — Пожалуйста, не уходи.

— Как пожелаете, мисс, но мне и правда нужно посмотреть.

Пруденс попыталась сделать глубокий вдох и не смогла.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Я пойду с тобой.

Стражник успокаивающе сжал ее руку и повернул назад. Они очень осторожно двинулись по неровной дороге, и Пруденс, свободной рукой державшаяся за экипаж, что бы не потерять равновесия, на мгновение остановилась около колеса. В том месте, где колеса касались земли, собралась черная лужа. Пруденс обошла ее, пытаясь сообразить, когда начался дождь — до или после того, как она уснула. И задохнулась от ужаса.

На дороге позади экипажа лежала изодранная куча одежды, которая совсем недавно была телом человека. Неподалеку от него она увидела еще одно тело.

С трудом сдержав рвущийся наружу крик, она вцепилась в руку стражника и посмотрела на свои перепачканные туфли. И завизжала, сообразив, что на них кровь, которая текла тонким ручейком от колеса экипажа. Она бросилась вперед, затем шарахнулась к стражнику, не в силах оторвать глаз от страшного зрелища.

— Боги! — прошептала она. — Кто это? Откуда он взялся?

Мужчина выпустил ее руку и крепко сжал плечи.

— Думаю, ваш кучер, который спустился со своего места.

Пруденс ничего не понимала, слова стражника показались ей совершенно бессмысленными. Словно это происходило не с ней, она почувствовала, как у нее похолодели руки и ноги, а сердце отчаянно забилось в груди. Она посмотрела на второе тело, лежащее чуть дальше на дороге, и с трудом различила на нем форму и серебристый знак принадлежности к элитному отряду Тристана.

Солдат, который должен был ее охранять.

Время замедлило свой бег, и Пруденс начала задыхаться. Спокойная уверенность вступила в бой с животным страхом и победила. Она стояла не шевелясь, во власти человека, которого приняла за солдата, приставленного к ней Тристаном для охраны. Прошло одно короткое мгновение, незнакомец тихонько рассмеялся и приблизил теплые губы к ее уху:

— Если тебе так будет легче, знай, что они умерли, прежде чем упали на землю и их переехали колеса твоего экипажа. Они ничего не почувствовали.

Пруденс снова охватила паника, и она метнулась вперед, но ее удержали сильные руки незнакомца, который медленно развернул ее лицом к себе. Перед ней стоял человек в сером или черном плаще с глубоко надвинутым на лицо капюшоном.

Он молчал. Пруденс показалось, что в глубине капюшона весело искрятся голубые глаза, в которых появилось нечто, похожее на сочувствие, но почти сразу она поняла, что это отражение ее собственных слез ужаса.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Прошу вас.

Мужчина выпустил ее правое плечо, затем ласково провел рукой по волосам.

— Не плачь, Клубничка, — сказал он почти грустно. — Жалко портить такое симпатичное личико слезами.