Обещанная ему (СИ) - Вебер Софи. Страница 20

Ахмед чуть отстранился сразу, как она отошла. С ней у них были сложные отношения. Отец запрещал нежничать матери с сыном в детстве, а именно тогда ему особенно не хватало материнской любви. Ахмед не понимал, почему отец так поступал, но с возрастом ему стало плевать. И на отца, и на то, почему мать ничего не делала. Его устраивали их холодные отношения и равнодушные разговоры. Более чем.

— Что привело вас ко мне? — спросил он и сел на диван, потому что стоять долго ему было еще трудно. Как и выдерживать гневный взгляд отца. Сейчас у Ахмеда попросту не было сил на сопротивление.

— В тебя стреляли, — разгневанно произнес отец. — Почему я узнаю об этом только сейчас?

— У меня не было времени сообщить, — спокойно ответил Ахмед. — Я пришел в себя не так давно.

В эту минуту больше всего его волновала лишь Вика. Он попросил ее пойти в свою комнату и не выходить, но уверенности в том, что отец с матерью не узнали о ней, не было. Все же ее видели, с ней разговаривали и сомневаться в том, что об этом не доложили отцу, не приходилось. Конечно, ему всё рассказали.

— Мне интересно, когда ты наиграешься, — отец пытался быть спокойным и говорить тихо, не повышая голоса, но у него не получалось. — Я все жду тебя, жду, что ты возьмешься за голову и прекратишь заниматься всем этим. Тебя ждет будущее в Турции, как ты не понимаешь? Тебя ждет Айла. Сколько девушка еще ждать будет?

— Я не женюсь на ней, — несмотря на усталость, голос Ахмеда зазвучал громко и уверенно.

— Что значит не женишься? На тебя рассчитывают, ее семья ждет!

— Мне плевать, — Ахмед ответил так, как думал.

Ему действительно было плевать на Айлу. Он видел ее несколько раз. Она была красивой до безумия: тонкая фигура, невероятные карие глаза, смотрящие на него с обожанием и темные волосы. Она была мечтой многих мужчин, завидных женихов, но досталась ему. А он не хотел. Не видел жизни с ней, да и с любой другой девушкой. До Вики, разумеется. Эта девчонка разбудила в нем что-то, что доселе молчало и не хотело просыпаться. Она была не такой, как Айла. Та, хоть и опускала взгляд в пол и изображала смущение, все равно кривила душой. Ахмед знал, что Айла давно не девственница: она с легкостью отдала себя ему, а после развлекалась с мужчинами. И пусть ее отец думает, что это иначе, ему плевать, жениться он на ней не собирался. Времена, когда обязательства что-то стоили, давно прошли.

— Значит, это правда, — с горечью констатировал отец Ахмеда.

— Что именно?

— Что мой сын влюбился в распутную девку, — буквально проревел мужчина, продолжая буравить сына взглядом. — Ахмед Шехин, мой сын, на которого я рассчитывал, связался черт знает с кем, — он со всей силы ударил по столу и встал. — Не будет этого! Я не позволю тебе жениться на ком бы то ни было.

— Во-первых, сядь, — произнес спокойно Ахмед. — А во-вторых: меня не интересует твое мнение. Я уже не двенадцатилетний мальчик, зависящий от тебя финансово. У меня своя империя, — с вызовом произнес Ахмед. — Свое дело, и я вправе решать, чем буду заниматься дальше, и на ком буду жениться.

— Нет!

— Ибрагим, успокойся, — мать попыталась возразить отцу и угомонить его, но тот лишь грозно посмотрел на нее, и та замолчала.

Впрочем, как и всегда, подумал Ахмед. Мать никогда по-настоящему не перечила отцу, лишь молча склонив голову, со всем соглашалась. И пусть Ахмед любил мать, такой ее позиции не понимал. Иногда, конечно, он требовал послушания от своих женщин. Как и от Виктории. Он не хотел ее чувств, не хотел, чтобы она любила его, но это, казалось, было так давно, что он и сам не помнил когда и почему именно хотел этого.

Сейчас Ахмеду хотелось только одного: чтобы она перестала быть холодной и отстраненной и стала сама собой. Он хотел тех чувств, что были у нее, когда она с ним разговаривала. Даже сейчас, отец что-то говорил, спорил, кричал и бил кулаком по столу, пытаясь донести до него свою мысль, а он сидел, широко расставив ноги и откинув голову на диван, и думал о Вике.

— Ты все сказал? — наконец, ненавистный спор подошел к концу и Ахмед не удержался от высказывания.

— Всё. Никакой свадьбы не будет. Тебя ждет обещанная тебе девушка. Чистая, невинная, цветок, который…

— Послушай, отец, твой невинный цветок уже несколько лет кутит в лучших клубах Турции. Ее отец полагает, что сохранил девушку для меня, но увы… Нет, я был ее первым мужчиной, но жениться не стану, — Ахмед усмехнулся. — Мне нужна жена и будущая мать моих детей, а не танцовщица в клубе и девушка легкого поведения.

Как бы Ахмеду было нетрудно, он поднялся с дивана и уверенно посмотрел на отца. Знал, что тот не отступит, но и сам не привык уступать.

— Ты что такое говоришь? — с долей возмущения произнес отец в ответ.

— Правду, — пожал плечами и развернулся, чтобы уйти. — Благодарен за ваш визит. Как видите, я полностью здоров. Еще неделя, и я вернусь к делам. И да… — Ахмед встретился взглядом с отцом. — Впредь попрошу воздержаться от истерик и скандалов в моем доме. Мы с моей будущей женой планируем ребенка. И я не позволю приходить сюда с упреками.

Что у отца, что у матери, едва не отвалилась челюсть от удивления. Они явно не ожидали, что Ахмед сообщит им такое, да еще и так спокойно.

— А теперь простите и всего доброго, по рекомендации моего доктора, я должен уже быть в постели.

Ахмед не стал ждать ответа от отца или матери, развернулся и направился к лестнице. У подножья он услышал, как отец выругался на турецком и сказал матери, что не допустит, не допустит, чтобы его сын женился черт знает на ком. Будет сложно, он не сомневался, но и отступать не планировал. Его поработила единственная женщина. Она вошла в его сердце и душу, и иногда он думал, что лучше бы ее не было. Тогда ему было бы легче. Спокойнее.

Глава 25

Виктория

Узнав, что к Ахмеду приехали родители, я нервно сжимаю руки в замок и пытаюсь не паниковать. Мужчина просит меня пока побыть в комнате, и я благодарна ему за это, но что если он вдруг передумает и решит, что хочет меня с ними познакомить? Я со страхом представляю, как это будет?

— Мама, папа, знакомьтесь, это Виктория. Я купил ее за три миллиона долларов и теперь она будет инкубатором для моего ребенка.

Надеюсь, что ничего подобного, все же, не произойдет, и Ахмед не станет звать меня. С одной стороны, я хочу этого, а с другой… я понимаю, что девушку он представил бы, не задумываясь, а меня… кто я такая? Инкубатор для вынашивания будущего наследника? Мне становится неприятно от самой себя. От мыслей, которые забрались глубоко под кожу. Я не могу прекратить накручивать себя и искать оправдания его поступкам. Тому, что он делает и почему.

Я не понимаю нового Ахмеда, мне неведомо чего именно он хочет, как непонятно и то, зачем зовёт на прогулки, разговаривает так, будто ему есть до меня дело. Разве это вообще реально? И тогда почему он не отказывается от своей идеи с зачатием ребенка и последующим его рождением.

Я не верю в это и называю себя последней дурой, которая в дополнение ещё и размечталась. Будто мне мало было всего, что случилось, всех тех слов, что он сказал. Даже сейчас, мы ведь хорошо гуляли, разговаривали, а в итоге, пришли его родители и всё изменилось.

Я бесцельно брожу по комнате и ищу что-то, за что можно зацепиться. Не знаю, зачем делаю это, наверное, чтобы убедить себя в том, что ничего между нами нет и быть не может. Перед комой человек четко сказал, что я не нужна ему. Так что могло измениться позже? За этими мыслями меня и застаёт Ахмед.

Он проходит в комнату, осматривается и останавливается взглядом на мне. Я хочу казаться независимой, показать ему, что мне все равно, но ведь это не так. Что-то меня всё же цепляет до боли в груди. Я хочу ничего не чувствовать, не ощущать и не понимать, что происходит. Впрочем, я и так мало что понимаю. Ахмед просто раздает приказы: сделай то, это, пойди туда, нужно поступить так.