История, любовь и шоколад (СИ) - Корж Катя. Страница 28

Последнее слово парень произнёс с некоторым нажимом, требуя к себе внимания. И Вика посмотрела в весьма тёмные глаза, чувствуя себя совсем маленькой по сравнению с человеком напротив. Не ребёнком, но и не той, которую она старалась из себя строить: холодную, отчуждённую и вполне самостоятельную, которой неинтересны все те вещи, которыми увлекается Нюша, Яна, Алина, Саша и другие её ровесники.

Может, вместо того, чтобы рано идти работать, стоило гулять с друзьями на улице, влипать в неприятности и потом огребать последствия? Может, всё это время Вика жила неправильно?

Но не столько это взволновало девушку, как осознание того, какую власть имеют слова репетитора над ней. Даже Элла, которая вдове старше репетитора, не так заставляет над всем задуматься, как Виктор.

— Понятно, — тихо ответила девушка на весьма хмурый взгляд.

— Это хорошо. А теперь ты идешь решать тесты, а я вешать эту картину.

— А потом вы ляжете спать, потому что вы очень-очень несносный, когда не высыпаетесь.

Виктор только хмыкнул, но так ничего и не сказал. Они еще долго находились в тишине, потому что каждый занялся своим делом.

[1] ИМХО — акроним от английской аббревиатуры IMHO, которая расшифровывается как In My Humble/Honest/Heartfelt Opinion, что в переводе означает «по моему скромному мнению»

Глава 18

— Песня…

Вика отвлеклась от заданий, обернулась и увидела лежащего на кровати парня, который прикрыл рукой глаза.

— Вы это к чему?

— К твоему вопросу о том, чтобы я сделал для любимой девушки, если бы сильно провинился. Я бы написал песню, в которую бы вложил душу, и ей пришлось бы её слушать, и она бы точно никуда не убежала от моих извинений. Но это вызовет ажиотаж вселенского масштаба, потому что это идёт вразрез с моим сценическим образом.

— Вы же сами сказали, что жанры в музыке — формальность, и если что-то идёт из души, значит просто идёт.

Виктор приподнялся на локти и стал смотреть на своего маленького друга, рядом с которым на столе стояла картина, которую он так и не придумал, куда повесить. И Вика оказалась под таким углом, что закрывала тот самый ящик, в котором каждый мог найти то, о чём мечтал.

— Да, но, к сожалению, в моём случае рамки всё-таки есть. Но это не мешает мне продавать свои произведения. К примеру, есть текста, которые слишком даже для меня, поэтому я отдаю их другу, которому вполне они подходят.

— За просто так? — удивилась девушка.

— На то мы и друзья, — улыбнулся он.

А после Виктор вновь упал на кровать, прикрыв глаза рукой. И Вика смотрела некоторое время на молодого репетитора, так и не решаясь сказать, то давно сделала тест и начала второй.

Удивительно, как быстро он заснул. Прошло всего пару минут, а в комнате раздалось тихое равномерное сопение, которое совсем не отвлекало Цветаеву от работы.

Раньше её злила мысль, что Виктор совершенно не знает, как построить занятие, взял её первой ученицей, и её не покидала мысль, что он, скорее всего, вряд ли её чему-то толковому научит.

Но теперь она прекрасно понимала, как сильно всё зависело от неё на олимпиаде. Да, Виктор показал несколько приёмов, которыми можно воспользоваться, если вдруг что-то забыл, но Вике давно стоило признать, что парень научил её нечто более важному, чем основы истории новейшего времени, в которой ей было сложнее всего разобраться.

Дневная норма была выполнена в двойном объёме, и, отодвинув тетрадку, девушка посмотрела в окно, где уже практически стемнело. Дни становились всё короче, ночи длиннее, а сон молодого репетитора так и не прервался.

Девушка тихо собрала вещи, написав короткую записку, и остановилась лишь на мгновение возле кровати, где неподвижно лежал человек, который стал дорог девушке, как всегда летающая в облаках Нюша, романтичная Элла, хохочущая Нилова, влипающий в неприятности Саньчоус. А теперь и Виктор Владимирович, который показал, что фобию можно превратить в нечто иное, что железные стереотипы в собственной голове всегда можно сломать в одночасье и взглянуть на жизнь по-другому.

Сжав плеер в руках в последний раз, который пробыл с ней некоторое время и помог узнать и открыть в себе нечто новое, она аккуратно положила его рядом с подушкой.

— До свидания, Виктор Владимирович, — шепнула она на прощанье, и вскоре зарыла за собой дверь в комнату.

Граф пошёл прямо по следам девушки, и еще долго не собирался отпускать приходящую суда гостью, которая никогда не забывала его погладить.

— Ну же, Граф, мне пора! — девушка почесала за ухом огромного мастифа, который вновь стал облизывать лицо девушки.

Виктор открыл глаза, когда услышал странный шорох на другом коне дома. Голова весила не меньше тонны, и как только он нашёл в себе силы встать с кровати, под ноги сразу же упал знакомый плеер.

«Опять заснул с музыкой?»

Но подняв его с пола и рассмотрев, парень понял, что это вовсе не его. И последним воспоминание было не то, как он вставляет в уши наушники, не то, как в мозг поступают биты от новой песни, а голова девушки, которая заслоняла собой часть картины. И последняя мысль перед сном была о том, что он наконец-то нашёл то, что искал.

Выйдя в коридор, он сразу же сощурился и опёрся спиной о дверной косяк. Возле входной двери всё еще стояла Вика, которую никак не собирался отпускать Граф.

Цветаева улыбалась, её лицо уже было мокрым, и она не жмурилась от неприятного ощущения, а словно, была счастлива.

— Пусти! — громко шептала она, — Ну, Грааааф. Автобус пропущу…

Она так уверенно об этом говорила, словно верила, что собака её понимает.

— Ничего не забыла? — нарушил игровую атмосферу Виктор, после чего кинул девушке плеер.

Ей ничего не оставалось, как схватить его, иначе бы он разбился, и от дорогой вещи точно бы ничего не осталось. Именно эта мысль и заставила Вику протянуть руки и вовремя схватиться за голубой кирпичик, обмотанный наушниками.

— Уважительнее относись к подаркам.

Улыбка, что была на лице молодого репетитора до этого, куда-то пропала, лицо его было теперь серьёзным, и скорее грозным, и Вика не смогла и слово сказать. Чувство вины стало комом в горле, и ей пришлось молча наблюдать, как парень указал Графу, куда ему сесть, а после как он открыл входную дверь.

— До понедельника, — рукой он указал на выход.

— До понедельника, — ответила девушка скорее машинально, после чего вышла из дома и направилась к остановке со странным чувством, словно обидела Виктора.

Дома девушку никто не ждал. Было пусто, словно никто не собирался возвращаться с работы, а про существование Алины напоминал лишь слабый сладкий запах её духов.

Зайдя к себе в комнату, девушке легла на кровать и взялась за телефон. Диана. Как давно Вика не слушала голос родной сестры?

Раньше они созванивались почти каждый день. Но теперь, когда Вика погрязла в школьных проблемах и в занятиях с Виктором, она совершенно забыла про единственного родного члена семьи.

— Привет, — тихо произнесла она в трубку.

— Привет, родная, — голос на том конце провода был уставшим и слегка осипшим.

— Диана, ты заболела?

Беспокойство молниеносно разлилось в душе, сдавливая сердце. Только к одной сестре девушка испытывала настолько сильные чувства.

— Нет, всё хорошо. Ты же знаешь, Цветаевых никакая зараза не возьмёт.

Это было правдой. Сколько себя помнила Вика, она болела лишь дважды — ветрянка, еще в детском садике, и простуда уже в начальной школе. Но она никогда не видела заболевшую маму или сестру. В отличие от папы, который часто подхватывал грипп весной. Еще несколько ободряющих фраз от старшей сестры, и Вика забыла про мимолётное тяжёлое чувство, продолжая верить, что в их маленьком мире до сих пор царит гармония, любовь и тепло. И что их мир до сих пор состоит из них двоих.

— Мы же скоро увидимся? — для формальности уточнила младшая, поглядывая на календарь.

Там было отмечено три события: школьный этап олимпиады, конец четверти и полёт в Москву к родной сестре.