Аквариум(СИ) - Фомин Олег. Страница 76

— Река — это выход! — вдруг осенило меня. — Это Время, которого здесь нет…

И вот теперь, в этом мертвом Городе без времени, запертом в огромный непроницаемый гроб, у моей любимой женщины начались месячные. Те самые, которых ни у одной представительницы слабого пола до этого здесь не наблюдалось.

Что это значило, я не знал. Не знала и сильно встревоженная Настя. Мы в ступоре уселись на кровать и молчали. Блин, как не вовремя! Мы же сегодня собирались в путь. Вещи собраны, цели определены, вроде все понятно, и бац! Опять загадки… И этим самым не займешься…

— Ох, Егор! — простонала Настя, без малейшего зазрения совести читающая мои мысли. — У тебя, естественно, это — главная проблема.

— Ну, я не столько из-за того, что хочется…

— Ага, то есть не хочется?!

— Да нет, — я попал в ловушку. — Я имею в виду, что сам процесс нас обоих двигал вперед, с каждым разом поднимая все выше и выше по ступеням.

— Каким, блин, ступеням?

— По ступеням лестницы эволюции человека, скажем так.

— А не хватит ли нам по ней подниматься, Егорушка? — вздохнула Настя, снимая с себя полотенце и начиная вытирать волосы. — Мы, вообще, люди еще? Я, когда внутрь себя заглядываю, такие горизонты вижу, что аж жутко становится. И чем дальше, тем страшнее… И в тебе я тоже самое чувствую. Блин, да если б ты сейчас с Иван Петровичем и с его ублюдками воевал, ты бы их голыми руками в клочья порвал, наверное! Да и я бы от того шепелявого не бегала…

— Ну, голыми бы не порвал, — ответил я, с трудом оторвав взгляд от идиллической картины. — Но в целом — да, думаю, не тащила бы ты тогда мое дырявое туловище на себе. Сам бы шел… Может действительно стоит тормознуть? На подставу какую-то уж больно похоже. На руку это Хозяевам здешним, точно на руку. Они еще тогда, на стадионе, заявили, что довольны, а если, сейчас у нас в мозгах поковыряются, то, вообще, наверное, обосрутся от радости. С другой стороны — мы с тобой сильные-сильными, а, например, этот замочек в памяти открыть не можем. Не наш уровень. Пока…

Настя прижалась, обняв меня, уткнулась в грудь. Долго молчала, задумавшись, потом я уловил отблеск блеснувшей догадки и мгновенный дикий испуг.

— Что? — спросил я, заглядывая ей в глаза.

Настя быстро зашептала:

— То, что сегодня у меня началось, — это тоже Время, Егор. Цикл, круг… Месяц, день, час, минута, секунда. Время для нас с тобой включилось, понимаешь? Или они его нам включили. А может, вообще, мы сами как-то… — она замолчала, будто к чему-то прислушиваясь. Потом посмотрела на меня. — Чувствуешь, как там наверху все изменилось? Как будто плотину прорвало…

Я потянулся к миру над головой. Да. Есть что-то такое. Новое и пугающее. Хотя, не сказала б, не заметил, пока наверх не вышел. Старею… Настя тихо спросила:

— Вот только, что эти часы отсчитывают, хотелось бы знать? Предчувствие у меня какое-то совсем нехорошее… Ищут нас. Хозяева эти, наверное… Я с утра еще смутно как-то ощущала, а сейчас будто сирена в голове завыла.

Да, чуйка у моей милой все-таки намного сильнее работает. Или я здесь в подвале как-то совсем уж расслабился…

— Ищут… — повторила, Настя. А потом я уловил ее мысль про картинку, где Урод и обычная женщина протягивали Хозяину ребенка. — Теперь-то точно я им подойду… Боже, как страшно, Егор! Что делать-то будем?

— Идти. — ответил я. — Время — это движение, значит на самом деле пора двигаться. И давай, Настён, соберись. Не думай о плохом. Я им тебя ни отдам. Хер им в рыло! Я с тобой, ты со мной, мы этим горбатым еще покажем Кузькину мать. Узнают они, из какого места адреналин выделяется. Если у них, конечно, есть…

— Что? Адреналин или место? — спросила она…

С необходимостью похода мы определились сразу, когда я вернулся со стадиона. Решили, что надо добраться до Реки, а там по ситуации разберемся, что к чему. И в Сарай — по любому заглянуть. Не давали мне покоя мысли про нашего командира, особенно после знакомства с Доктором. А там все-таки мои друзья. Больше года с ними здесь выживал. Да и насчет судьбы Лешего я точку так для себя и не поставил, может узнаю чего. Вобщем, идти было надо. Очень не хотелось, конечно, но долго нам здесь наслаждаться жизнью, наверняка, не дадут. Придумают очередную подлянку.

Сначала наши подозрения косвенно подтвердил случившийся два дня назад период. Приближение перезагрузки чувствовали мы оба, а следы ее бесшумного пришествия мы обнаружили утром в виде отсутствия гаражей около клиники, в погребе одного из которых мною были взорваны три Урода, и появлению на их месте того самого детского сада, с живущим внутри Хмырем.

Не добил я его тогда. А зря. Стоило нам выйти на поверхность, оглядеться, отметив изменения в окружающем пространстве, а настырный телепат уже стучал нам по мозгам невидимой дубиной. Первым досталось мне, память у Хмыря, судя по всему, была хорошая, да и сам он — парень злой и обидчивый. Я не успел толком прикрыться и поплыл от боли, вспыхнувшей в голове. Зато Настя, видя, как я сползаю по стене, вдарила по твари так, что в этот раз Хмырь даже не заскулил, а просто пискнул разочек и тут же издох.

Вот такая теперь у меня подруга! Мочит гадов направо и налево. Архитектор, все-таки…

Рванули к ближайшей Шестерочке. Продуктов у нас почти не осталось, поэтому периода ждали, как колхозники дождя в засуху. А магазин оказался пустым. Совсем-совсем пустым. Не было в нем никого до нас, просто еды тупо не появилось. Побежали в другую Шестерку, которая на проспекте Сталелитейщиков. Тоже самое!

Все понятно. Засиделись вы, любовнички! Кончился ваш медовый месяц, пора столкнуться с суровым бытом. Ну а теперь еще и Настя учудила со своими… делами. Значит на самом деле — в путь!

Рюкзаки были собраны еще вчера. Остатки еды, вода, одежда, медикаменты, оставшиеся в наследство от доктора, запасное белье. Снаряжение тоже было готово и разложено в оружейке. Два бронешлема, два бронежилета, два боевых защитных комплекта, многослойные полевые камуфляжи, маски, очки, берцы — все новое, только шмотки в основном — зеленые. Для нашего Города цвет не очень подходящий. Тут у нас все больше серые тона в моде. Та что, выделяться будем, а нам бы, наоборот, тихой сапой… Но что есть, то есть. Осторожнее пойдем. Не снимать же с дохлых Уродов спецназовскую снарягу? Во-первых — противно, а во-вторых — там такие размеры, что даже я, парень не маленький, в них утону. Не говоря уж про Настю. Ей и эти-то зеленые одежды еле подобрали более-менее по комплекции.

Из оружия — мой дорогой и любимый АК74М, Насте — тоже, чтобы калибр одинаковый был. Два «Грача», ножи, мой топор, я теперь без него даже в туалет ходить не буду, гранаты и много, очень много патронов. Идти далеко, можно сказать, в бесконечность, так что переборщить тут сложно. Возьму столько, сколько смогу унести. Долго думали насчет биноклей и фонариков. Они, в принципе, нам теперь на хрен не нужны. Но Настя с чисто женской практичностью все-таки настояла на том, чтобы взять хотя бы по одной штуке, все равно, типа, нести мне, и, вообще, вдруг нам по дороге возьмут, да и отключат все загруженные обновления. Я согласился, хотя в последнее время начал считать, что все это новое мы загрузили в себя сами в процессе тесного контакта. Так что, никуда они теперь от нас не денутся — это точно, если только новые появятся…

Вобщем, торжественно и печально позавтракали в полной тишине. Настя даже нашла где-то и зажгла на столе две свечи, словно обозначив некий ритуал прощания с эти местом, где нам было так хорошо вдвоем. Сидели, вспоминали, беззвучно говорили о чем-то, стараясь как можно дальше оттянуть миг, когда дверь наверху откроется и будет сделан первый шаг в серую пугающую неизвестность. А давило оттуда, сверху, просто невыносимо. Теперь и я ощущал в полной мере дрожь всего пространства над нами.

Наконец, понимая, что утро не может тянуться вечно, встали, начали одеваться. Тщательно проверяли экипировку друг друга, подтягивали, завязывали, чтоб ничего не звенело и не мешало двигаться. Надели рюкзаки, разобрали оружие и по доброй русской традиции присели на дорожку. Стременную пить не стали. Нету ее стременной. Воду разве что… Молча смотрели друг на друга. Я было уж собрался командовать подъем, как Настя выдала: