Возвращение домой (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич. Страница 20

Марк Макинтош накрыл ладонь Трицы своей лопатообразной ладонью.

— Если кто-то причинил вред Искорке — он умрет в муках. — пообещал здоровяк таким тоном, что у всех, кто слышал эти слова не осталось никаких сомнений, что Маркграф сдержит свое обещание.

Где-то глубоко под Грейсваном вода встречалась с жидким огнем. Происходил тот самый «пшшш», так точно озвученный Трицей. Образовавшийся пар, стремился вверх по замысловатым трубам, чтобы оказаться в домах счастливчиков и согреть стены из белого камня. Но, несмотря на это чудо технического прогресса в доме Пьера и Искры сегодня было холодно и пусто.

Трепещущий свет от единственной свечи бросал причудливые тени на многочисленные портреты, развешенные по стенам. Нарисованные лица оживали, двигались и пугающе изменялись в тусклом сумрачном свете. Иногда даже казалось, что глаза на картинах внимательно следят за гостями.

Пьер сидел за столом, низко опустив голову и запустив пальцы в свои грязные волосы. Трицитиана стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

— Я сходила к Маркграфу. — произнесла наемница. — Он поклялся, что не похищал твою жену. Я давно знаю Марка, не похоже, что он лукавит.

— Не верь ему! — со злостью выдохнул художник. — Он врет! Все врет, все!

— Я рассмотрю все возможные варианты. — пообещала арт-три. — Постарайся вспомнить что-нибудь еще, что поможет найти Искру. С кем она общалась, о чем говорила. Не происходили ли необычные ситуации в последнее время?

— Нет, — покачала головой Пьер Мольберт. — У нас было все, как обычно. Я рисовал, Искра нянчила дочку.

— Может приходили какие-то письма? Угрозы? Новые знакомые? За домом никто не следил?

— Нет… Нет. Говорю же — нет! — закричал художник, вскакивая из-за стола. — Зачем все эти вопросы?

— Потому, что я хочу найти твою жену. Хочу найти живой. — спокойно пояснила Трица, с трудом сдерживаясь, чтобы не влепить собеседнику подзатыльник. — Расскажи мне про тот день, когда Искра пропала. Максимально подробно. Тут важна любая мелочь.

— Живой? — опешил Пьер. — Что значит живой? Я не помню. Не помню! Зачем ты терзаешь меня?! — вновь завопил он, схватил себя за сальные патлы и принялся метаться по комнате. — Зачем? Я же сказал — это все Маркграф! Искра у него! Этот урод похитил Искорку!

— Почему ты решил, что Марк ее похитил?

Художник остановился и резко развернулся к Трицитиане. В свете огонька свечи глаза Пьера сверкали безумием.

— Он всегда ее хотел! Всегда! Он лишь выжидал момента, чтобы отобрать ее у меня! Неужели ты не понимаешь, что это он?

Трица отлепилась от стены и подошла к двери.

— Я докопаюсь до истины. Обещаю. — произнесла женщина и открыла дверь, чтобы уйти, но тут краем глаза заметила кое-что, что заставило ее остановиться. — У вас над камином весел арбалет и колчан со стрелами. Его нет. Где он?

— Какой арбалет? — без всякого интереса спросил художник, растирая лицо руками.

— Что значит какой арбалет?! — голос наемницы зазвенел сталью. — Тот самый арбалет! Ее арбалет! Из Мурдского дуба и рычажным механизмом гномьей работы. Второго такого нет.

— Я… — мужчина нахмурился, с трудом соображая, о чем речь. — Я не знаю. Наверное, убрали куда-то. Может на чердак?

Трица разочарованно махнула рукой и не прощаясь с Пьером, вышла в густые сумерки, окутавшие Грейсван. Лаи и Лиса поспешили за ней.

Свежий вечерний воздух, последних теплых дней осени, приятно заполнял легкие. Тишину уютного жилого района нарушала лишь песня цикад и далекие отзвуки голосов. Откуда-то тянуло ароматом ночных фиалок, которые распускались лишь с наступлением темноты. По каменной мостовой прогрохотали копыта. Всадник проехал мимо и скрылся в сумерках. В этот момент Аргилай остро осознал, сколь сильно устали его ноги. Он уже давно так много не ходил пешком. Кажется, с тех самых пор, как Упрямец потерял подкову близ деревни Мокрые Булки.

— Ты как? — осведомился юноша, желая поддержать свою наставницу, но к сожалению, не представляя, как это сделать.

Трица кивнула, но не ответила.

— Куда идем? — спросила Лиса.

— В гостиницу. — тихо произнесла арт-три. — Нужно отдохнуть. Ничего уже не соображаю. Утром на свежую голову решим, что делать дальше.

— Это был тяжелый день. — согласился Лаи и направился в сторону парка — за день беготни по городу он уже запомнил дорогу.

— Стой! — шикнула Трица и что-то в ее голосе заставило Аргилая испугаться. — Кажется за нами следят из того дома. Видишь, ставня чуть-чуть приоткрыта?

— Ничего не вижу. — признался юноша, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в сгущающейся темноте.

— Открыта. — поддержала Лиса, чей взор был острее чем у Лаи.

— Чувствую чужой взгляд. — все тем же шипящим полушепотом, сообщила наемница. — Надо проверить!

Трица быстро и бесшумно подошла к двери дома, из которого, по ее мнению, производилась слежка, и постучала кулаком в дверь. Тишина. Женщина постучала вновь и громко представилась:

— Мы друзья Искры — вашей соседки из дома, напротив. Пожалуйста, простите за столь поздний визит. Мы бы хотели узнать, не видели ли Вы, что-то необычное перед ее исчезновением?

Вновь тишина. Трица подняла кулак, чтобы постучать вновь, но дверь скрипнула и приоткрылась. Лаи уставился в темноту дома — там было пусто. Снизу раздался кашель. Юноша сообразил опустить взгляд. В дверях стояла маленькая и очень толстенькая старушка. Трясущейся ладошкой она прикрывала огонек огарка свечи. Незнакомка улыбнулась и ее лицо покрылось множеством морщин.

— Друзья Искорки? Вы пришли вовремя! Я варю себе кофе. Знаете ли, люблю выпить кофе перед сном. Вы никогда не пробовали? Отлично помогает уснуть. — она охнула, отступая вглубь дома. — Да, что же вы на пороге топчитесь? Проходите, вода закипает.

Войдя в дом Аргилай сразу почувствовал, что здесь что-то не так. Нет, все вроде было на своих местах: картины висели на стенах, комнатные растения стояли в кадушках, старую мебель покрывали вязаные кружевные салфетки. Но все было каким-то низким, меленьким, под стать росту хозяйки. У юноши возникло стойкое ощущение, что он внезапно подрос. Особенно ощущение усилилось, когда старушка предложила присесть на маленькие стульчики за миниатюрным столиком, под который даже не влезали ноги. Только миниатюрная Лиса чувствовала себя вполне сносно.

Аргилай глянул на Трицитиану и одними губами спросил:

— Она гук?

Рыжая женщина утвердительно кивнула. Юноша еще больше удивился и с повышенным интересом воззрился на хозяйку дома — он впервые видел такого старого гнома, тем более женщину, и тем более без бороды.

В камине уютно потрескивали дрова. Над огнем в маленьком котелке, странной вытянутой формы, медленно закипала вода. Старушка поставила на стол три миниатюрные чашки из тончайшего, почти прозрачного Ваницианского стекла. Такую посуду продавали на вес золота.

— «Кувалда», — хозяйка дома достала металлическую коробочку, полную молотого кофе, открыла и с наслаждением, вдохнула аромат. — Мой любимый сорт. В городе, к сожалению, его не купить. Но мой старшенький каждый месяц коробочку присылает. Не забывает старушку. «Кувалда», — пояснила она, на молчаливое непонимание со стороны гостей. — Это не простой кофе. Перед тем как зерна попадают на обжарку, их поедает, а потом выделяет за-сранг. За-сранг — это такой пушистый зверек, вроде кошки, но поменьше.

— Простите, — тактично кашлянул Лаи. — А что значит «выделяет»?

Старушка широко улыбнулась, отчего ее лицо стало похоже на сморщенное яблоко, разрезанное пополам.

— Такой большой, а не знает! Оправляется, облегчается, серит, делает по-большому, испражняется, срет, давит каку, откладывает личинку, выжимает ежика…

Юноша почувствовал, что краснеет и поспешил остановить поток информации.

— Вода закипела! — воскликнул он.

Наконец, кофе был разлит по драгоценным чашечкам, а гости и хозяйка сели за стол. Хотя, учитывая размеры мебели Аргилай предпочел бы сесть на стол. Но что не сделаешь ради соблюдения хороших манер.