Силиконовый маг - Хэмбли Барбара. Страница 18

Когда Джоанна проснулась, принцессы в ее спальне не оказалось. Джоанна сунула руку в карман — заблаговременно взятые из дому электронные часы показывали одиннадцать утра. Она вышла в соседнюю комнату — Пеллициды не было и там. Зато на столе стоял покрытый белой холстиной сытный завтрак на подносе. Комната была небольшой. В углу жарко полыхал огонь в небольшом резном камине из розового мрамора. Под потолком на резной высоте висели разных же форм и габаритов клетки, в которых порхали и беззаботно щебетали птицы. На мягком голубом ковре спали две толстых псины — похожие чем-то на французских бульдогов. Джоанна, которая любила кошек, а к собакам относилась с прохладцей, подумала, что иногда регент бывает прав. Но это было еще не все — домашний зверинец Пеллы дополнялся пятиметровым удавом, который неподвижно лежал в наполненным сухим песком и опилками продолговатом стеклянном террариуме.

— Меланхолик спит почти всю зиму! — пояснила Пелла, показывая Джоанне змею. Она постучала легонько по стенке террариума, но удав даже не пошевелился. Пелла сказала, — вот надо мной все смеются здесь, но я выросла среди животных! Здесь с ними я не чувствую себя одинокой!

Ветер продолжал биться в стекла, но, судя по его реву, буря уже пошла на убыль. Джоанна подошла к высокому стрельчатому окну и выглянула наружу. Да, подумала она, не слишком приглядная картина — деревья, с которых давно опала листва, мокрая земля и дорожки, разбухшие от влаги.

Джоанна поплотнее запахнула полы бархатного халата и зябко поежилась. Она прислушалась, как стучит дождь в стекла окон. Вдруг она подумала, что так оно и должно быть — что вмешательство волшебников в ход жизни рода человеческого должно сурово преследоваться. Возможно, даже смертью.

Вдруг одна из дверей отворилась. Девушка подняла глаза и увидела Пеллу. С ней была неразлучная Киша. Собачонка радостно вильнула хвостом и бросилась приветствовать Джоанну — она быстро привыкла к ней. Пелла, как райская птица, стояла в восхитительном наряде из зеленого и алого шелка, отделанном драгоценными камнями в тон. Лицо ее было печально и явно чем-то озабочено.

Тут Джоанна поняла, в чем дело — ведь поскольку Пелла была родом из страны, чье благополучие целиком и полностью зависело от торговли, ее очень беспокоила эта самая буря.

— Буря уничтожила торговый флот! — догадалась Джоанна, — да?

Пелла молча кивнула в ответ. Она была просто шокирована. Резко встряхнув головой, она точно проснулась.

— Все те корабли, которые прибыли, чтобы получить самые солидные барыши, снять с рынка пенки и сливки. И кто знает, сколько еще погибло между островами! — тут она бросила на спинку кресла накидку и широкополую шляпу с перчатками, словно гибель кораблей была не чьей-то еще, а ее личной трагедией. Она продолжала, — а ведь осень всегда считалась спокойным временем! Да, дожди, да, туманы, но такой бури — никогда! Ты бы видела порт — сплошная мешанина из поломанных мачт. Выловлено из воды сотни тел! Рассказывают, что Кальве Дирхам сегодня утром повесился, чтобы избежать преследования своих кредиторов!

Джоанна вспомнила того самого купца, утроившего по случаю открытия торгового сезона осенью костюмированный бал в своем доме — маленький юркий человечек, так и испускавший веселье. Он отпускал не всегда тактичные шутки, но внимательно следил, чтобы не один из его гостей не скучал. Тут девушку вновь захлестнула волна гнева — она вспомнила, как загадочно вчера улыбался губами бедного Гэри этот негодяй Сураклин.

— Послушай, — начала Джоанна, — а разбился ли хоть один корабль, в который вложил средства Сердик?

— Не знаю даже, — покачала головой принцесса, — там сплошная мешанина… тут она замолчала, поняв, к чему клонит Джоанна. И Пелла уставилась на пришелицу из другого мира с ужасом, — но этого не может быть!

— Отчего же нет, если логически подумать! — отозвалась девушка, вспомнив, как злорадно ухмылялся вчера череп-маска, в которой щеголял на балу Сураклин.

— Но как же, — шевелила побелевшими губами Пелла, — насколько мне известно, корабли Сердика находились далеко в … Джоанна, почти все торговые суда разбиты в щепки! А сколько народу погибло!

— Значит, многие лишились и своих состояний? Да? — требовательно поинтересовалась Джоанна, — и теперь подумай, что может быть! Конечно, люди, которые лишились всего, станут косо посматривать на человека, который по странному стечению обстоятельств сумел сохранить свое имущество! Ты видишь, какое огромное состояние сумел Сердик сохранить этой ночью! Я готова спорить на что угодно, что ни один из кораблей, снаряженных на деньги Сердика, не пострадал и стоит в порту, словно никакой бури и в помине не было! Я сомневаюсь в том, что Сердик догадается, что все это Сураклин делает специально, чтобы поднять его авторитет. А Сураклин наверняка будет сыпать комплиментами о гениальности Сердика, которому наверняка нужно быть на троне и руководить всеми государственными делами! Старо, как мир. Уверена, что все именно так и есть! — тут Джоанна задумчиво посмотрела на бегавшую по комнате болонку и продолжила, — я сначала и понять даже не могла, почему это Совет Кудесника запретил своим членам вмешиваться в дела рода человеческого под страхом смерти. Уже думаешь о пользе такого мудрого решения, когда видишь, как Сураклин советует Сердику в картах или заставляет своим энергетическим полем останавливать колесо рулетки с его шариком как раз напротив числа, на которое поставил наш простодушный принц! Есть люди, на которых были наложены приворотные заклятья… Ведь и с тобой, кстати, случилось нечто подобное… Хорошо еще, что теперь люди помнят битву на Стеллитовом поле, которая произошла пятьсот лет тому назад. Нельзя, чтобы нарушался нормальный ход жизни. Если каждый будет сразу и без затруднений получать все, что ему хочется, мир просто рухнет! Кстати, как ты думаешь, что еще я знаю?

Принцесса сверху вниз посмотрела на маленькую белокурую девушку, которая совсем распетушилась, высказывая одну за другой поразительные догадки.

— Они наверняка постараются каким-то образом возложить всю вину за случившееся все на того же Антрига, — наставительно сказала Джоанна.

— Регент не станет задавать мне лишних вопросов, если я скажу ему, что уезжаю в одну из его резиденций возле Кимила, — говорила принцесса, неприязненно поглядывая из окна дворца на простиравшиеся за стеной парка жилые кварталы города, — тут все не слишком удачно шутят, называя мою Родину болотом. Но по крайней мере, там намного теплее! Если уж и нужна будет Фаросу отговорка, то я скажу ему, что хочу просто спрятаться от этого мерзкого холода, что тоже есть истина!

Принцессу невозможно было узнать — она оделась под кучера — в теплой войлочной шапке с меховой оторочкой и подбитую же мехом накидку. А когда Пеллицида уселась на козлы своего обычного с виду фаэтона, в ней и вовсе никак нельзя было заподозрить супругу фактического правителя империи. Кстати, эта мужская одежда очень шла Пелле, сочетаясь с ее квадратной челюстью и широкими губами. Джоанна уселась позади нее, закутанная в меховую накидку поверх тонкого платья, в котором она, кстати, щеголяла прошлой ночью на балу уже мертвого торговца. Обе девушки с явной радостью поглядывали на совершенно пустые улицы — в такую погоду обитатели и богатых, и бедных жилищ предпочитали сидеть возле огня и не показываться на улице. Даже собаки, и те куда-то подевались.

Джоанна только теперь заметила, какой ущерб нанес городу ураган. Повсюду валялись вырванные с корнями деревья, побитая, сорванная с крыш черепица, какие-то доски и камни. В бедных кварталах, наверное, царит еще больший хаос. Она вспомнила ветхие дома, словно поддерживавшие один другого. И еще было одно существенное различие: если в богатых кварталах наверняка убивались по разбитым кораблям, по уничтоженным товарам и деньгам, так опрометчиво вложенным в корабли (ну в самом деле, кто мог предвидеть такое бедствие!), то в бедных кварталах скорбели по другому поводу — ведь именно в них жили люди, чьи тела вытаскивали из холодной воды порта, из смеси обломков кораблей, клочков разорванных парусов и канатов. И не одна семья лишилась кормильца. Сколькие родители не увидят своих сыновей, жены — мужей, сколько детей останутся сиротами. И сколько людей теперь уже не будут знать, что это такое — день без ощущения голода.