Воинство Рассвета - Хэмбли Барбара. Страница 4

– Если мы так сделаем, то вступим в противоречие с законами Природы, которые заставляют ветра дуть куда и когда хотят.

Поднялся негромкий спор, хотя все маги, кроме Ингольда и маленького щуплого пустынника по имени Кта, боялись возражать Грамотею из Кво.

Руди тихо сказал на ухо Минальде:

– Ну что она может против тебя, малышка? Ты – королева. Даже если она и узнает про нас... хотя она не узнает... мы ведь не делаем ничего плохого!..

– Конечно, – прошептала она.

Но ее пальцы дрожали в его руке.

ГЛАВА 2

– Ингольд?

Один из магов, маленький Кта, сообщил Джил, что Ингольд здесь, в маленькой комнатке, спрятанной глубоко в Убежище. Об этих подземных уровнях ничего не знали девять десятых обитателей Убежища. Заглянув в каморку. Джил увидела, что Ингольд сидит у круглого стола из черного камня, наблюдая за постоянно изменявшимся сверканием, которое всплывало из самой середины столешницы. Он поднял голову на звук ее голоса, затем протянул к ней руку, и свечение померкло.

– Я как раз собирался послать за тобой, – спокойно сказал он, когда Джил уселась рядом.

От его взгляда не ускользнуло ни ее напряженное лицо, ни то, как пальцы Джил играют с пряжкой ремня, на котором был подвешен меч.

– Что случилось, моя дорогая?

– Это правда... то, что сказал Руди? – спросила она. – Ты действительно собираешься возглавить отряд разведчиков?

Какое-то время маг молча смотрел на нее. Джил показалось, что морщины на его лице стали глубже.

– После смерти Саерлинна я единственный, кто может сделать это, – наконец ответил он.

– Они убьют тебя! – в отчаянии воскликнула она.

При этих словах голубые глаза мага просветлели. У Ингольда была удивительная улыбка – подобная солнечному свету, который изменяет горный ландшафт, делавшая угрюмые, застывшие черты молодыми и полными жизни.

– Ты меня обижаешь, Джил. Это мое собственное скрывающее заклинание...

– Не надо шутить. – У Джил забота о других людях всегда выражалась резко и грубовато. – Дарки захватили Лохиро, а он, черт побери, все-таки был Архимагом.

– Лохиро по своей воле пошел к ним, – заметил человек, который любил Архимага, как собственного сына.

Кроме холодка, который вдруг ясно почувствовался в мерцании света, об убийстве Лохиро напоминал и свежий рваный шрам на щеке Ингольда.

– Но если они могли держать его в плену, – отрезала Джил, – то спокойно расправятся и с тобой.

– Для этого им сначала надо будет меня поймать.

Джил смотрела на него через мерцающий фонтан света и боролась с гневом и беспокойством. Затем обезоружено вздохнула.

– Ну, все что я могу сказать, – ты выбрал самый ненадежный способ, чтобы спрятаться от них... но, в конце концов, это не мое дело.

– Увы, – улыбнулся Ингольд. – Это – и твое дело тоже, Джил. И я виноват в этом, когда против воли перенес тебя в мир, где ты оказалась заперта, как в ловушке.

Она покачала головой.

– Ты же ни в чем не виноват. Откуда тебе было знать, что Дарки попробуют прорваться через брешь в Пустоте.

– Спасибо на добром слове. Но я должен был понять это гораздо раньше. – Он взял ее за руку и притянул к себе. – Мне было известно о возможном повороте событий. Но в то время, когда я спасал принца Тира, переход в ваш мир казался единственным выходом из создавшегося положения, и я нуждался в помощи, оказавшись по другую сторону Пустоты. Поверь, это послужило суровым уроком, и навряд ли теперь я еще когда-нибудь рискну сунуться в чужой мир.

Джил пожала плечами.

– Если бы не твое вмешательство, Руди до сих пор бы разукрашивал мотоциклы для своих Ангелов Ада. Не станешь же ты утверждать, что это тоже было простой случайностью.

– Я вообще не верю в случайности, – сказал Ингольд, и на мгновение их глаза встретились. – Во всяком случае, – продолжил он, – если бы не мое вмешательство, ты жила бы своей прежней жизнью: университет, научные изыскания, друзья. Если бы не опасность того, что Дарки последуют за тобой через Пустоту и разорят ваш мир так же, как разрушили наш, ты бы уже давно вернулась к привычному для тебя порядку вещей. И вот поэтому-то, моя дорогая, я и появился сегодня вечером здесь. – Свет, внезапно запульсировавший в кристалле, вставленном в центр стола, окунул их в калейдоскопическую игру света. – Посмотри в кристалл, Джил.

Она последовала его совету и, склонившись, зажмурилась от ослепительного сияния.

– Я... я не понимаю.

Свечение притягивало ее взгляд, скрывая из вида остальную часть комнаты, и укутанную в плащ фигуру рядом с ней. Хотя вокруг была тишина, женщине казалось, что она слышит музыку. Лишь слабое гудение механизмов в комнате по соседству нарушало полный покой картины, захватившей ее.

– Это... это трудно объяснить. Наблюдательная комната, где мы с тобой находимся, первоначально была создана для того, чтобы следить за защитой Убежища. Кстати, вполне логичное решение, если учесть существующие многомильные коридоры. Но, как выяснил Руди, такие магические кристаллы могут применяться и для других целей. Эта же конструкция просто наглядно изображает идеи, слишком емкие, чтобы их мог охватить обычный разум.

Джил пристально вглядывалась в кристалл. Ей казалось, что перед ней вся бесконечность пространства, купавшаяся в потоке белизны. Как пузырьки в сверкающем растворе, там всплывали золотые сферы, кружась, словно пары в неведомом танце.

Ингольд заговорил снова, его слова словно доносились откуда-то из невообразимого далека.

– То, что ты видишь, Джил, это и есть Пустота, Пустота между вселенными... та Пустота, которую ты пересекла, чтобы попасть сюда. Видишь сцепившиеся сферы, которые находятся ближе всего к нам?

Она кивнула.

– Они... Похоже, они отделяются друг от друга.

– Именно так, – пробормотал он. – Это наши миры, Джил. Прошлым летом они дрейфовали рядышком, пока не приблизились друг к другу настолько, что разделявшая их завеса стала совсем тонкой. Для таких, как я, кто понимает природу Пустоты, не составит труда перейти из одного мира в любой другой. В ту ночь, когда я впервые разговаривал с тобой, в Гае, в первую четверть осенней луны, они располагались так близко друг к другу, что любой человек во сне мог, сам того не зная, проникнуть через эту завесу, что и случилось с тобой. Эта близость и помешала мне отправить тебя обратно, так как любая брешь в тончайшей завесе, отделяющей мой мир от твоего, вызвала бы целую череду дыр, которые смогут обнаружить Силы Мрака, как это уже случилось однажды... Но наши миры расходятся... Недель через шесть, во время праздника зимнего солнцестояния, я смог бы спокойно открыть врата в Пустоту и переправить тебя в твой мир, не подвергая опасности вашу цивилизацию.

Когда он заговорил о ее возвращении, Джил перестала смотреть на светящийся колодец и встретилась с ним взглядом.

– Вот поэтому-то, моя дорогая, я и нахожусь здесь сегодня ночью, – ласково проговорил он. – Ты права. Я не знаю, что меня ожидает в Гае. Вне всякого сомнения – опасность, а возможно, даже и смерть. Сегодня ночью я хотел вернуть тебя в твой мир, иначе может случиться так, что ты останешься здесь навсегда.

– Сегодня ночью? – прошептала Джил.

Неужели, пообедав в сумрачной долине Ренвет, она закончит вечер в каком-нибудь кафе на Вествудском бульваре? Джил уставилась на своего собеседника ничего не понимающими, испуганными глазами.

Ингольд взял ее за руку.

– Извини, Джил. Ты меня поэтому и разыскивала?

Она молчала. А маг продолжал:

– После той ночи, когда Дарки безуспешно попытались сломать ворота Убежища, они начали рыскать по долине Ренвет. По всей видимости, они ждут момента, когда наша стража ослабит бдительность, или надеются подкараулить меня вне этих стен. Но возможно также, они надеются, что я вновь поддамся искушению открыть брешь через Пустоту. А сделать это я пока не осмеливаюсь.

Кристалл потемнел, и комната погрузилась в полумрак. Тем не менее Джил все еще казалось, что она различает бесконечные сферы и их медленное вращение. Очень спокойно она сказала: