Измена (СИ) - Макарова Анна. Страница 94

— Не уничтожай это послание, — кладет конверт в мой слегка приоткрытый шкафчик, закрывая его до упора. — Подумай тщательно над моими словами, а то потом… когда ты захочешь узнать ответы на свои вопросы, уже будет поздно. Не нужно делать того, о чем сможешь рано или поздно пожалеть. Ты и сама прекрасно знаешь, как это важно быть услышанным нужным тебе человеком.

Скрывшись за дверью, я молча продолжала стоять и обдумывать каждое оброненное слово бывшим супругом и моим лучшим другом. Единственное, что, пожалуй, крепко врезалось в голову… Попрощаться. Что это значит? Это ведь не то, о чем я думаю. Вряд ли…

Оставшись наедине сама с собой, только сейчас начинаю понимать… Спустя почти год с нашей последней встречи… Я ведь, действительно, убежала стремительно из города, оставив прошлое позади себя и начав что-то новое с чистого листа. Но вот только… Я так и не смогла убежать от самой себя… Я не понимаю, что же мне теперь со всем этим делать?!

С Рождеством меня!

И тебя тоже… Хьюго.

ГЛАВА 40

ДЖОЗЕФИН

«Нельзя остановить время, но ради любви оно иногда замирает».

— Перл Бак

Откуда взялась эта темнота? Чувствую адски невыносимую боль в конечностях. Пытаюсь привстать, но тут же понимаю, что сделать это просто невозможно, так как тело сковано чем-то. Понимаю, что, скорее всего, это веревки.

Господи… Что происходит?

В это же мгновение ясность проходится по всему разуму, моментально определяя, что я нахожусь связанная в чьей-то машине. Ничего не вижу, то ли из-за маски, то ли из-за повязки, плотно завязанной на лице, с трудом позволяющей сделать даже вдох. Неосознанно из меня вырывается мычание, смешанное со стонами от тянущий боли в отекших конечностях, которые практически немеют, отчего я перестаю их ощущать.

— М-м-м, — непрошеные слезы от страха и неизвестности начинают переплетаться воедино, возвращая меня в прошлое, пережитое не так давно.

Дежавю…

Помимо моего писка из-за клейкой ленты на лице, в машине стояла кромешная тишина, отражая лишь нечленораздельные звуки моих же неразборчивых мольб прекратить это безобразие. Не знаю почему, но внутренне осознаю, что прямо сейчас я должна услышать легкие смешки человека, сидящего за рулем. Я отчетливо в глубине души ощущаю, что в автомобиле мы с неизвестным одни.

Вдруг машина резко тормозит, отчего я стремительно падаю с сидения вниз, больно ударяясь. И вдруг… слышу до боли знакомый голос, от которого бежала не оглядываясь. Снова звук. Это мат. Вдруг над ухом щелкает ремень безопасности, открывается дверь с правой стороны.

Сейчас он меня забросит на плечо…

Что за розыгрыш?

А дальше… Полная трансляция минувших событий, чередой проносящихся в моей памяти.

Вот мужчина приподнимает мою повязку. Лифт. Тишина. Вновь знакомый запах…

Это Хьюго…

Господи! Это точно он! Но как? Как такое возможно? Это же уже со мной происходило раньше… Или нет…? Ничего не понимаю…

Оказавшись на крыше уже известной мне высотки, он рывком срывает веревку с ног, усаживая на стул, а затем приступает к освобождению рук. Сердце мое вот-вот и пробьет грудную клетку. Нет, не от страха. А от нежелания сталкиваться лицом к лицу с человеком, чье предательство унизило меня, морально раздавив. Почему мне кажется, что это все со мной уже происходило?

Почувствовав прямо сейчас его касания губ к коже на запястьях, непроизвольно одергиваю их, сбрасывая без его помощи повязку с глаз.

И вот он момент… Моим глазам здесь и сейчас представилась возможность видеть окружающую обстановку. Но не как тогда… Меня больше не интересует величественная красота ночного Бостона с его огнями ночных дорог, по которой длинной вереницей то удаляются, то приближаются автомобили. Меня не манит их быстротечность, за которой раньше бы хотелось испариться в неизвестности ночной суеты. Меня больше не завораживает вся эта бесконечность с окруженной темнотой среди полного хаоса города. Мне больше не нравится идея о том, чтобы как в детстве прогуляться босиком по ночному Нью-Йорку, перепрыгивая со смехом через лужи после прошедшего дождя.

Это больше не та темнота, что соединяет добро и зло воедино. Далеко не свет и ночь. Это не мое идеальное место… для неидеального свидания. Это просто безвылазная тьма. Потому что рядом со мной уже, увы, не тот мальчишка с горящими глазами, это чужой человек, незнакомец.

Это не тот Хьюго, стоящий когда-то с непроницаемым лицом прямо на этом же месте. Однако вот он… Стоит и смотрит, как когда-то до боли любимым не моргающим изумрудным взглядом, прожигая как раньше во мне все внутренности, испепеляя то, что еще существует, то, что ещё живо.

— Я писал тебе весь вечер, но ты не отвечала ни на сообщения, ни на звонки. Я испугался вообще-то. Почему ты молчишь? Может ответишь хоть что-нибудь, детка?

— Что-о? — произношу еле слышно, чувствуя, как дыхание начинает потихоньку спирать. — Хьюго, что все это значит? Это все, что ты мне скажешь после всего случившегося?

— Джозефин, о чем ты говоришь? Это же все просто шутка! Знаю, со стороны выглядит как чушь. Но ты же знаешь, что я не хотел тебя связывать. Просто ты игнорировала мои сообщения, и я испугался, вдруг ты решила оставить меня одного. Я не готов был к этому и…

— Ты меня предал! — хриплю нечеловеческим голом, хватаясь за волосы и оттягивая их у корней, абсолютно не понимая, что сейчас вообще происходит. В моем воспаленном мозгу память каким-то образом начинает стирать важные моменты, случившиеся ранее, цепляясь за их осколки, как за соломинку.

— Я? И каким же образом? Ты похоже плохо спала ночью. Хочешь выпить? А еще лучше иди ко мне, я тебе все объясню, — протягивает руки для объятий, ожидая моей покорности.

Не может быть… Но ведь я все это уже проходила. Делаю шаг назад, в попытке осмыслить происходящее. Это сон, что ли? Снова? И что мне делать?

— Стой! — не знаю почему, но на чисто интуитивном уровне решаюсь проверить. — Сейчас ты скажешь, что… Что у тебя аутофобия.

— Ты в курсе? Но… Откуда? — резко меняется в лице, которое моментально становится бледным и испуганным, как у ребенка.

— А еще, что твоя мама бросила однажды тебя и твоего папу, уехав с приезжим артистом в… по-моему, Великобританию. Хьюго! Я ведь не сумасшедшая! Откуда, по-твоему, я знаю все это? — начинаю смеяться как умалишенная, не понимая, что происходит.

— Джозефин! — повышает голос, в попытке обратить на себя внимание. — Что с тобой? Мои родители не расставались. Они до сих пор вместе, — подходит слишком близко ко мне, хватаясь за плечи своими мощными руками, в попытке прекратить мою истерику.

— В смысле? Но… Но ты сам мне тогда рассказывал, сидя на этом самом парапете, что твоя мама уехала из страны, а через какое-то время отца нашли мертвым. Он замерз во сне в парке. Хьюго! Ты сам это говорил! И что болезнь твоя вызвана именно детскими травмами из-за развода родителей! — кричу на парня, явно ошарашенного и не понимающего ровным счетом ничего, как и я сама. — Ты из меня теперь сумасшедшую хочешь сделать, что ли?

— Я тебя сейчас не понимаю! Ты чего орешь-то? Головой ударилась в машине? Я хочу поговорить с тобой. Ты можешь успокоиться?

— Да в смысле успокоиться? Я вообще ни хрена не понимаю! Я это уже проживала! Понимаешь? Сейчас ты расскажешь о себе, а потом тебе Адам Холд позвонит и сообщит о том, что потерялись документы у моего мужа. О том, что Дэвид задержится на неопределенное время в командировке, а после ты назовешь меня шлю… ну то есть падшей женщиной, и я тебя ударю…

— Как назову? — хмурит брови, делая шаг назад от меня. — Джозефин, присядь, пожалуйста, ты, скорее всего, действительно еще не отшила от сна. Послушай, — насильно подхватывает меня на руки и усаживает на стул, падая передо мной на колени. — Послушай, пожалуйста, — обхватывает лицо ладонями, не позволяя отвернуться. — Я идиот, признаю. Это не совсем нормальный способ приглашать на свидание девушку. Но у меня их и не было до тебя. Знаю, это не оправдание. Но я… Мне нужно прямо сейчас сказать тебе нечто важное. Правда… мне неловко от твоей истерики, поэтому помолчи хоть минуту. Послушай, мы с тобой раньше этого не переживали. Ты сама себя слышишь? Да, у меня есть аутофобия и я действительно посещаю психиатра с детства, но не из-за родителей, поэтому все не так уж и страшно. Я спишу все твои идиотские слова на бред спящего, только недавно отошедшего от сна. Но… Откуда ты все это знаешь? О болезни моей… Только не говори мне снова, что проживала этот день раньше. Мы не герои фильма «День сурка». Ты что, наводила обо мне справки?