Русалка (СИ) - Максонова Мария. Страница 40
Было странно. Он будто хотел мне что-то рассказать, хотел поделиться… но я не могла его понять, не умела услышать, не доросла.
Вздохнув и выпустив несколько пузырьков воздуха, которые поспешно устремились наверх, к солнцу, я вновь активировала магию, на этот раз велев ей нести меня к островам. Постепенно к телу возвращалась чувствительность и подвижность, я уже не ощущала себя шарнирной куклой с дерганными неточными движениями, я чувствовала потоки воды вокруг себя, ощущала, как надо выгнуться или повернуться, чтобы слиться с ними в единое целое и не противоречить. Это такое удовольствие — просто скользить в волнах силы воды и телом, и духом сливаясь с Морем…
Мне будет этого не хватать.
Я вынырнула у знакомого берега у скал и подняла горб воды усаживаясь. Моего пресного потока уже не было, и я, грустно вздохнув, создала мановением руки новый. Поток вышел, к моему удивлению, не таким тоненьким ручейком, как прежний, он взвился из моря фонтаном, ловя солнечные блики и обращая их в радугу, резво побежал по камням, против законов физики забираясь все выше на берег.
Кажется, мне надо заново учиться контролировать свою магию.
Вскоре меня заметили. Люди, кажется, пытались восстановить свой разрушенный шалаш, а обнаружив меня на привычном месте, радостно закричали и побежали ко мне. Остановились в нескольких шагах, радостный гомон почему-то стих, эмоции сменились на растерянность и… стыд? Я удивленно смотрела на людей. Вроде бы все на месте, хотя и пострадали: кто-то прихрамывал, у кого-то видны повязки из разорванной одежды. У капитана и вовсе левая рука висит на перевязи, будто сломанная, а у Маруса голова замотана и синяк под глазом. Не дешево им обошлось наше приключение.
Осознание причины стыда приходит лишь через несколько минут по взглядам, брошенным на… я испуганно ахнула и судорожно обняла себя за плечи, пытаясь прикрыть грудь. Мой любимый топик из перламутра куда-то подевался, а я умудрилась и не заметить — так привыкла быть обнаженной, пока сидела у себя на дне.
Посмеиваясь, Первый Помощник стянул с себя огромную рубашку и, подойдя, по-отечески набросил ее мне на плечи. Я укуталась в нее, словно в простынь, судорожно пытаясь влезть в рукава, при этом не демонстрируя еще больше, чем прежде.
— Что сучилось? — наконец, пытаюсь отвлечься на разговор, слова на удивление легко складываются в предложения, пусть и простые. — Сколько дней прошло с урагана?
- Ураган был вчера, — слово взял капитан Гарт. — Мы видели, как ты сражалась с… — прозвучало слово, значение которого я не знала. Не шторм, что-то другое, вызывающее неприятные эмоции. — Потом нам стало плохо, будто воздуха не хватает. И я видел через защищавшую нас воду огромную волну, которая должна была уничтожить все… — слово, которое я перевела для себя как «цунами», по контексту и эмоциям, постаралась запомнить, — вдруг остановилось и исчезло. А потом купол воды лопнул, и мы смогли дышать. Сперва было тихо и ничего не видно, затем тучи вдруг рассеялись, будто не бывало, а море стало светиться.
— Сила воды, — повторили несколько человек священным шепотом и сделали какие-то знаки рукой, как будто перекрестились, но по-другому.
— А потом солнце село и все закончилось, — продолжил капитан. — Утром не было ни тебя, ни непогоды. Только на рассвете на этом месте я нашел… — он вновь повторил то слово с неприятной коннотацией. Я уловила, что оно связано с магией и чем-то темным и страшным.
— …? — я повторила это слово с вопросительной интонацией.
— Идем, это здесь, — перехватил инициативу приплясывающий в нетерпении Марус и побежал дальше по берегу.
Я заметила, что некоторые мужчины с любопытством поглядывают на поток воды, который я восстановила:
— Пресная вода, — поспешила предупредить, прежде чем на своем водном кресле последовать за Марусом дальше по каменистому берегу, туда, где он был более пологим, не из целиковых скал, а из округлой черной гальки.
— Это твой осьминог принес вчера, я видел, — пояснил Марус, подтаскивая ко мне то, что я сперва приняла за белый сверток, но затем удивленно отпрянула. Это были тела птиц: две чайки и здоровенный альбатрос.
— Это же птицы? — спросила удивленно. Мы не учили названия конкретных птиц, кроме слова «попугай», так как они жили на острове.
— Они… — он вновь повторил это слово, и тут я поняла. «Одержимые» — вот то слово, которым я назвала это по-русски. Эмоции Маруса и раньше были более четкими, чем у других, а сейчас я и вовсе настроилась, и смогла понять его, как Кракена, словно он не только произносил слово, но и отправлял мне целый наполненный смыслом образ во всей его полноте. Марус выразительно указал на вспоротые брюшки птиц, и я увидела в переплетении уже облепленных мухами кишок что-то инородное.
Это было отвратительно, но я должна была понять. Щупальца воды аккуратно отогнали мошкару и зарылись во вспоротые тушки, выбирая инородные предметы. Морская вода тут же очистила их от крови и слизи, и лишь после я взяла это в руки.
Камни. Прозрачно-желтые камешки с рисунком в виде стрекозьих крыльев. Три осколка чего-то большого, чуть сглаженные временем. Это были совсем не камни Крови Моря, они были мне чужими, с чужой силой, но в то же время чем-то их напоминали.
— Что это? — спросила я удивленно, разглядывая камешки. На гранях искусно выпиленных прожилок, так похожих на стрекозьи крылья, играли крошечные радуги.
— Крылья Неба. — И, видя мое недоумение, принялся рассказывать: — эти камни обычно используют маги Воздуха для своих амулетов. Они очень усиливают их силу. И иногда моряки, чтобы не было штиля. Даже если человек не маг, он может использовать Крылья Неба, если Стихия будет к нему благосклонна. Разные камни дают разную силу. Имеющий Кровь Моря, как наш капитан, чует шторма, может найти косяк рыбы или ближайший остров. Камень передавался в его роду много поколений, его пра-пра-прадед нашел его в теле пойманной рыбы.
— А эти что? — я ткнула пальцем в тушки птиц.
— Если животное проглотит магический камень и совладает с его силой, то станет одержимым. Мы как раз искали такого зверя. В рыбачьих деревнях появилось нечто, оно пыталось приманить детей магией воды. Наверняка это была акула, проглотившая Кровь Моря, такое уже случалось. И капитан Гарт вызвался найти зверя за вознаграждение… но вместо этого мы поймали тебя, — скомкано закончил он.
Я ощутила, как мучительно краска заливает мое лицо. Это что же получается, я сама во всем виновата?
Глава 31
— И много таких тварей вы встречали? — уточнила на всякий случай.
— Последнюю, о которой я слышал, убили лет триста назад, — хмыкнул прислушивающийся к нашему разговору капитан Гарт.
— А как же ваш пра-пра-прадед? Он жил так давно? — удивилась я.
— Он нашел камень в желудке самой обычной рыбы, если она и владела магией воды, от сетей это ее не спасло. Вот если бы ее проглотила какая-нибудь акула вместе с камнем, людям на побережье было бы несдобровать. Эти твари очень коварны, могут перевернуть лодку и сожрать рыбака или заманить в воду ребенка.
Я весьма удивилась:
— То есть вы не занимались раньше ловлей таких существ?
— Да, — капитан Гарт поморщился, словно от зубной боли. — Рыбаки обратились к… магам, — новое слово, как мне показалось, точнее всего было бы перевести как «правительственным» или «государственным», — но те посчитали, что это всего лишь предрассудки и детские сказки, ведь никто не пострадал. А в нашей семье сохранилась память о волшебных камнях и силе, что они дарят. Маги считают, что сила камней ослабевает от года к году и скоро совсем иссякнет, а значит и одержимых больше быть не должно. Как видим, — он пнул крыло альбатроса мыском сапога, — маги ошибаются. Я и сам почувствовал в последние месяцы, как сила камня увеличивается. Да только маги считают ниже своего достоинства слушать простого рыбака, пусть и капитана.