Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-". Страница 50

«Это самое нахальное прошение об отпуске, что я встречал, — зачитала Гермиона, вскрыв первый конверт. — Ваш патронус бесцеремонно ворвался в ванную комнату, когда я брился, мисс Грейнджер. Если бы бритва не была волшебной, то ваше бюро осталось бы без главы. Впредь сообщайте о своих планах заранее и сдерживайте внезапные порывы. И да: прошение удовлетворено. Отдыхайте».

Монтроуз в своём репертуаре.

Гермиона открыла окно и выпустила птицу на волю. Она взъерошила перья и беспрекословно вылетела в дождь. Её соседки попятились, боясь намокнуть от пробравшихся в оконный проём брызг. Хедвиг нетерпеливо протянула лапу.

— Что тут у нас? — вслух размышляла Гермиона, отвязав послание и вскрыв очередной конверт. Гарри как обычно начал без предисловий, изобилуя восклицательными знаками в конце строк:

«Что случилось?! Я услышал, что ты взяла отпуск!

Мне стоит беспокоиться?! Куда бежать?! Почему, чёрт возьми, ты не предупредила, что сегодня праздник?! Не могу найти других причин твоего отсутствия на горячо любимой работе!

Рон волнуется — не может есть. Я тоже в шоке — не могу пить. Чем занимаешься? Я хотел бы заглянуть после работы и поделиться не менее горячими новостями! Сегодня был безумный день.

Твой обеспокоенный друг Гарри»

Гермиона прижала лист бумаги к губам, чтобы не рассмеяться в голос. Теодор ворвался в её жизнь порывом освежающего ветра, но настоящее дружеское тепло могли подарить только лучшие друзья.

Третья птица казалась самой воспитанной среди пернатых гостий. Исполнившись достоинства, она клюнула ленту, которой было привязано письмо, и протянула его адресату в клюве.

— Спасибо, Афина, — поблагодарила Гермиона. Она примерно прикидывала, чего ожидать. Андромеда не теряла надежды увидеть её за обедом. — Вы обе можете переждать дождь у меня, я как раз напишу ответ.

Птицы синхронно ухнули. Однако стоило сесть и достать перо, как новый субъект начал домогаться внимания Гермионы: Живоглот по-кошачьи заворчал, осуждающе воззрившись на хозяйку.

— Ну конечно, — сказала та, закатив глаза. — Не чёсан, не целован аж четыре часа кряду.

Гермиона чуть отодвинулась от стола, позволив коту запрыгнуть на колени, и рассеянно почесала рыжую макушку.

Впервые за долгое время она не думала об эльфах, длиннющих списках с именами их владельцев и номерах кабинетов, куда во что бы то ни стало надо попасть, чтобы получить ту или иную подпись. Завтра, а лучше уже сегодня, она зайдёт в пекарню на углу, пополнит запасы и купит пирог с ревенем — папа его обожает.

«Десять очков Гриффиндору», — удовлетворённо оценил внутренний голос.

«Прошу прощения, что не смогу встретиться. Много дел», — старательно вывела Гермиона. Рано или поздно миссис Тонкс сочтёт её заносчивой карьеристкой, но к очередному визиту в Бери она была не готова.

Продолжая поглаживать Живоглота, Гермиона взялась за второе письмо.

«Приходи обязательно. Буду ждать. Чем я хочу заниматься? Я собираюсь весь день провести в постели, есть горячо любимые куриные крылышки. Чем же столь горячим ты жаждешь со мной поделиться?» — перечитав получившийся ответ, она развеселилась ещё больше, добавила подпись и «забор» из восклицательных знаков. Птицам тем временем было не до веселья. Что они умудрились не поделить — тайна, покрытая мраком, но в ход пошли тычки крыльями и щипки клювами.

— Драчуны отправляются под душ — охладиться! — сердито воскликнула Гермиона, когда Афина опрокинула чернильницу — вот тебе и воспитанная. Один взмах палочкой — и окно было открыто.

Обиженно зыркнув и потряся лапой с наскоро притороченным к ней письмом, сипуха скрылась в небе. За ней последовала Хедвиг. Живоглот надменно фыркнул им в след.

— А ты чего дразнишься? Твои баталии с капустой выглядят ещё глупее! — отчитала его Гермиона. Она трансфигурировала зонтик из попавшегося под руку карандаша, накинула плащ и выскочила из квартиры. Уже на обратном пути из магазина, неся ведёрко крылышек и пирог, она споткнулась на ровном месте, зашипев от боли, прострелившей щиколотку, и отчётливо поняла, что натворила: совы понесли письма совсем не тем адресатам.

Комментарий к Глава 17 — «Мисс Блэк»

1) Сэр Уильям Блэкстон — английский политик, юрист и историк права, автор монументальной работы «Комментарии к английским законам».

2) «Мой сосед Тоторо»

3) цит. «Портрет Дориана Грея», Оскар Уайльд.

========== Глава 18 — Регулус ==========

15 февраля

Не уснуть. Что-то внутри сломалось — вероятно, стена, которую Регулус сам же возвёл в попытке отгородиться от навязчивой идеи связаться с Сириусом. С тех пор, как он впервые услышал голоса и понял, кому они принадлежали, его надежда вновь пообщаться с братом лишь крепла. Регулус убеждал себя, что это невозможно. Сириус ушёл. Сириус где-то там. Тем более ему не нужны извинения младшего брата. Ни к чему. Бесполезно взывать к нему, едва поймав прикосновение ветра на коже, или застывать в галерее, когда старинные часы внезапно пропускали удар. Родители тоже ушли. Это хорошо. Он должен быть за них рад.

Регулус перевернулся на спину и уставился в окно. Звёзды сияли, но даже у звёзд было отведённое им время. Ни больше, ни меньше. Они не вечны, ничто не вечно. Быть может, эти крошечные точки, устроившиеся в изгибе облаков, уже мертвы, распались на частицы, превратились в пыль, но их свет ещё льётся на Землю. Когда Герпо говорил, что бессмертен, он заблуждался. Рано или поздно всему приходит конец. Горы уносит ветер, звёзды взрываются и гаснут, кости обращаются в прах. Его крестраж, чем бы он ни был, тоже исчезнет с годами. Через много-много лет, когда не будет ни магглов, ни волшебников. Останутся только огоньки, которые так и не смогут уйти и отправятся кочевать по Вселенной. Это был его выбор, его личное проклятье. Пожалуй, Регулус мог бы назвать ситуацию уморительной — волшебник создал крестраж и потерял его. Так бывает — забыл, куда положил. За сотни лет и не такое упустишь из памяти. Тёмный Лорд стал бы таким же — живой развалиной, дряхлым стариканом, шипящим проклятья через жёлтые сломанные зубы. Хотя нет. Повелитель не прожил бы и дня без подчинённых. Зачем ему вечность, зачем нужен мир, в котором некем повелевать? И вот стоял бы Лорд несчастный, одинокий. Последний в мире маг — он поглядел устало, пошёл, сломал крестраж, и никого не стало. Ах, нет! Там Герпо был — в кустах гремящий череп…

Всё! Хватит! Спать. Спать!

Но сон не шёл.

Регулус метался по кровати, путаясь в простынях. Хотелось… Чего-то хотелось… Но чего именно? Он схватился за голову, сел. Миргурд велел во всём искать позитивные стороны. Сегодня хорошая ночь, сегодня он не спал, а значит ему не снилась она, он и они.

Регулус встал и подошёл к окну, приоткрыв его, чтобы впустить свежий воздух. Снег растаял, без него в парке стало совсем темно. Если Нуар и гулял между клумбами, то его не разглядеть, ничего не разглядеть. Казалось, дом стоял у обрыва, и там, в шаге от основания фундамента — край света, пустота, пропасть, из которой выглядывал маленький хвостик черепахи. Она плыла по Млечному пути, как по реке, сверкающей медовыми гребешками, а на берегу речушки вокруг огромного веретена сидели старухи. У них была пряжа и ножницы.

— Эту нить не разрезать, — сказала одна из них, взявшись за моток. — Ножницы её не берут.

— Разве срок не пришёл? — откликнулась вторая, перестав наматывать кудель на веретено.

— Пусть живёт, — объявила третья.

— Как долго, сестра?

— Вечно.

Регулус отшатнулся и бросился было бежать, да вот только бежать было некуда. Он стоял по колено в воде. Холодный песок леденил ступни даже через подошву ботинок, чёрные волны лизали ноги, накатывая медленно, словно смола, а линия горизонта терялась где-то вдали.

«Бессмертие — это путешествие по бескрайнему морю, мистер Блэк. Это путь в никуда, без права добраться до берега. Я понял это, когда уже сел на корабль».

Вода отражала свет, звёзды мерцали и над головой, и у самых ног, но те и другие гасли — одна за другой галактики умирали, пока Регулус не исчез в темноте Эреба (1) вместе с ними.