Покоренная любовью - Энок Сюзанна. Страница 27

– Куин, ты согласен с этим? – спросила герцогиня, положив руку на плечо Мэдди, прежде чем та успела выйти, разрушив еще одну возможность яркого драматического выхода в свет.

Он кивнул.

– Когда я прибыл в Лэнгли, мисс Уиллитс уже сделала так много по управлению имением, что на мою долю практически ничего не осталось. И, кроме всего прочего, я намерен помочь ей хотя бы из чувства благодарности.

– Нет! – зарычал герцог, и лицо его налилось гневом. – Я хочу, чтобы она немедленно убралась из моего дома! Сейчас же!

– Подожди минуту, Льюис, – вмешалась герцогиня. С минуту она смотрела на Мэдди, затем перевела взгляд на мужа. – Куин дал слово. Я не хочу, чтобы он нарушил его из-за того, что ты опасаешься каких-то неудобств.

– Виктория! Я не…

– Это решено, Льюис, – твердо заявила леди Хайбэрроу. Ее пальцы дрогнули на руке Мэдди, но она продолжала холодно смотреть на мужа.

Хайбэрроу сжал кулаки, словно хотел ударить кого-то из них. Затем резко повернулся на каблуках.

– Делайте что хотите. Я уезжаю в Лондон. Вы можете присоединиться ко мне, когда эта… девица уедет.

– Льюис!

– Достаточно, жена! – Его рычание было слышно все время, пока он шел по холлу, и неожиданно оборвалось, когда герцог захлопнул за собой дверь.

Куинлан смотрел вслед ушедшему отцу.

– Все прошло хорошо, – пробормотал он.

– Он все равно собирался отправиться в Лондон в конце недели. Какое-то новое торговое соглашение. – Герцогиня убрала руку с плеча Мэдди и положила ее на руку сына. – Извините, мы покинем вас ненадолго, мисс Уиллитс, – сказала она и направилась с Куином к двери.

– Никуда не уходите, – оглядываясь, предупредил ее маркиз.

Мэдди попыталась нахмуриться, но ограничилась кивком головы. Он защищал ее, когда она в этом не нуждалась и не желала этого, – так она, во всяком случае, думала, пока он не улыбнулся ей, и тут она неожиданно почувствовала, что все сложится отлично. И девушка впервые поняла, что начала думать о Куине Бэнкрофте как о союзнике.

Наверху герцог продолжал реветь и расшвыривать вещи, растревожив весь дом в Хайбэрроу и вовлекая его в подготовку к своему отъезду. Куин прислушивался, чтобы удостовериться, что его светлость не вернулся в южную гостиную, чтобы возобновить свой спор с Мэдди. Она по-настоящему рассердила его отца, что люди не часто осмеливались делать. Куин не мог вспомнить, чтобы кто-то раньше называл его отца помпезным – во всяком случае, в глаза. Да и герцог вряд ли смог бы такое вспомнить.

– Я получила письмо от Рейфела несколько дней назад, – сказала герцогиня, останавливаясь перед одним из высоких окон, выходящих в сад.

Куин прислонился к стене рядом с матерью.

– И что на этот раз предпринял наш негодник?

– Очевидно, он провел шесть месяцев в Африке как посол короля Георга.

– В Африке, – повторил удивленный Куин. – Он должен был охранять Тауэр, не так ли?

– Полагаю, он отправился в Африку добровольцем, так же как в свое время вступил в полк Веллингтона при Ватерлоо. Во всяком случае, ему наконец дали увольнительную. Он хочет присоединиться к нам в Лондоне до окончания светского сезона, если только местные племена снова не поднимут мятеж.

– Вы думаете, он готов уйти из армии? – Куин прекрасно понимал, что мысли матери заняты девушкой в гостиной и в подходящий момент она расспросит его о Мэдди.

– Возможно, хотя они не упоминали об этом. – Герцогиня улыбнулась. – Он спрашивал об Аристотеле.

– Что же, у меня найдется что рассказать об этом проклятом животном.

– Почему ты поцеловал мисс Уиллитс? – Она отвела глаза от пейзажа и взглянула на него. – И почему ты чувствуешь, что должен исправить содеянное?

Куин пожал плечами.

– Я думал, что с Малькольмом случится второй удар, если я что-нибудь не предприму. Он готов был отхлестать меня кнутом.

– Он так заботится о ней?

– Он очень любит ее. Она ему скорее как дочь.

– Почему ты поцеловал ее?

Куин опустил глаза, не желая объяснять смятение чувств, которое пробудила в нем Мэдди Уиллитс с того момента, как он впервые ее увидел.

– Знаете, не могу сказать ничего определенного. Она… она очень плохого мнения обо всей аристократии и чересчур четко излагает все, что у нее на уме. И, полагаю, я хотел доказать ей, что не все обладатели титула подобны Чарлзу Данфри, который отверг ее, или тому подлецу, который перед этим погубил ее репутацию.

– Что, как я понимаю, он сделал, поцеловав ее, в то время как должен был находиться за тридевять земель от нее.

– Да, мама, я вижу проведенную вами параллель, большое спасибо, – сухо ответил Куин.

– Ты поссорился с Элоизой? – Она пристально взглянула на сына.

– Нет, конечно, нет. Почему вы спрашиваете об этом?

– Ты никогда не был волокитой и дамским угодником, Куин. По крайней мере, ты никогда не сообщал своему отцу или мне, если это случалось. – Она повернулась к окну. – Однако я предполагаю, что если ты и волочился, то леди должны были занимать более твердое положение в обществе, чем мисс Уиллитс, или вовсе не иметь никакого статуса.

Куин уже не раз обдумывал все это.

– Я знаю. – Он направился к южной гостиной. – Но я дал слово и не мог отвезти ее в Уэрфилд. После визита туда у нее не осталось бы шансов вернуться в общество. Поэтому я подумал, что вас… можно убедить помочь мне.

– Твой отец не станет вмешиваться в это дело.

– Но его здесь не будет, – Куин вернулся и взял ее за руку. – Вы поможете мне искупить вину, мама?

Ее глаза сверкнули.

– Она обозвала Льюиса высокомерным и эгоистичным.

– И помпезным.

Герцогиня засмеялась.

– Если это так важно для тебя, конечно, я помогу. – Однако она моментально посерьезнела. – Но только в известных пределах, Куин; Я не позволю, чтобы имя Бэнкрофтов было замешано в скандале, в этом я солидарна с твоим отцом. Если общество вновь отнесется к ней неодобрительно, ее нужно будет отослать туда, откуда она приехала. Согласен?

Куин глубоко вздохнул, испытывая неимоверное облегчение. По крайней мере, еще несколько недель Мэдди побудет рядом с ним.

– Согласен.

Глава 8

– Мне не нужна швея, я сама могу сшить себе платья.

Мэдди смотрела на Куинлана, стоявшего в дверях отведенной ей спальни и тоже не сводившего с нее глаз. Горничная, находившаяся возле двери, отчаянно хотела убежать, но не могла сделать этого, не потревожив маркиза.

– Вам необходимо выглядеть презентабельно – это часть моего обещания дяде Малькольму, – твердо заявил Куин. – За двухнедельный срок вы не в состоянии сшить достаточное количество платьев, чтобы провести в Лондоне более дня или двух. Портниха придет сегодня днем.

– Нет.

– Да.

Ей очень хотелось запустить в него чем-нибудь, но вместо этого она уселась на мягкую постель.

– Я отказываюсь быть обязанной вам хоть в чем-то, – Мэдди решила это с самого начала: оставаться у него в долгу было бы хуже, чем жить с погубленной репутацией. Именно поэтому она покинула свой дом. Она сама – и никто другой – будет нести ответственность за свое благополучие и благосостояние. И если она проявляет упрямство и непрактичность, это ее право.

– Так вы поэтому настаивали на том, чтобы самой оплачивать вашу комнату в гостиницах по дороге сюда? – спросил Куин. Очевидно, Мэдди постоянно возбуждала в нем любопытство, потому что он все время задавал вопросы, на которые она предпочитала не отвечать.

Неожиданно Мэдди обратила внимание на горничную и рассеянным жестом велела ей удалиться. Девушка выскочила с такой скоростью, словно за ней гналась стая псов.

– Да, именно поэтому я оплачивала свой номер.

Он подошел к кровати и облокотился на ее спинку.

– Мэдди, я чрезвычайно богат. Когда я стану герцогом Хайбэрроу, я буду богат, как Крез. Вы не можете соперничать со мной.

– Я хорошо это понимаю, милорд, – холодно ответила она. – Незачем мне на это указывать.