Мой личный принц (СИ) - Мелевич Яна. Страница 7

— Я не почтовая фейри! — рявкнула, наугад ударяя каблуком.

Послышался тихий вскрик. Эрик отпустил меня, а я выскочила из ниши немного растрепанная, с горящими щеками и чувством глубокого удовлетворения. И очень вовремя. Мэри все-таки заметила пропажу и вернулась.

— Мисс Кроссборн, — захлопала горничная ресницами, ошарашенно оглядываясь. — А где вы.

Ловко схватив служанку под локоть, я широко улыбнулась и потянула ее в сторону гостевого крыла.

— Мэри, что ты говорила о розах? Они имеют шипы? — я бросила взгляд в сторону ниши и громко произнесла:

— Безобидные с виду растения бывают крайне опасны. И пренебрежение грозит болезненными ощущениями.

Глава 7

— О, мисс Кроссборн, разве такое возможно? Ведь маги известные кудесники! Моя тетушка очень боялась людей с даром, не в обиду вам сказано. Говорят, его величество способен сжечь целый город одним взмахом руки.

Восторг Мэри Стембл — юной служанки, приставленной ко мне в качестве помощницы — по-настоящему умилял. Забавно наблюдать, с каким упоением она слушала мои рассказы о дальних королевствах и рыцарях прошлых веков, сопоставляя с тем, что знала. Читала Мэри неплохо, но недостаточно, чтобы полюбить литературу. Да и откуда у королевской прислуги время на подобные глупости? Столько дел.

— Боюсь, у его величества попросту не хватит запала на такую территорию, — ответила я, разглядывая свое отражение в зеркале.

Изящный пучок с парой выпущенных прядей идеально подходил под шляпку с голубыми атласными лентами. Я не являлась поклонницей подобных расцветок, но все лучше скучного белого, кремового и других «исконно девичьих» цветов.

Небольшие серьги с хрусталем, добытым гномами в горах Шангрии, прекрасно дополняли образ. Идеальное украшение к светло-голубому платью с неглубоким вырезом, белой лентой под грудью и рукавами фонариками. Неизменный атрибут любой благородной барышни — зонтик для защиты от солнца. А к девичьему аксессуару в дополнение шли: маленькая бархатная сумочка в тон, накидка и длинные перчатки из тончайшего кружева.

— Нет-нет! — я остановила Мэри, когда она потянулась к черным ботиночкам для прогулок. - Коричневые. Они в гардеробной. На нижней полке.

Мы все жили правилами, что диктовало общество и положение. Но моя кузина жила по каким-то своим законам. Госпожа Сорель пыталась исправить пробел в воспитании Мали, однако потерпела поражение.

Спустя сорок минут ожидания драгоценной сестрицы у парового автомобиля, я разглядывала непривычно ясное небо, пока рядом скучал водитель и негодовала наставница. Мы уже хотели послать слугу в третий раз, как Амалия вышла на улицу в бальном платье. Том самом — с кучей нижних пышных юбок, глубоким декольте и бесчисленном количестве оборок с рюшами. Разумеется, ни о каком зонтике она не позаботилась, а вместо него взяла веер, усердно им обмахиваясь.

— Ты решила погибнуть от жары раньше, чем мы доедем до торгового квартала? — не удержалась я от шпильки, рассматривая волосы сестры, заколотые в причудливую прическу. — Мы едем не на бал. Только утро.

— Женщина всегда должна быть готова к празднику! — вздернула подбородок Амалия, подходя к двери, услужливо приоткрытую слугой.

Минут пять я с удовольствием наблюдала безуспешные попытки кузины забраться в салон, пока в стороне тихо посмеивалась парочка служанок.

— Бога ради, Амалия! Мы ждали тебя почти час, а герцогиня одолжила нам свой автомобиль ненадолго, — поджала губы госпожа Сорель, недовольно хмуря брови.

— И не факт, что мы там поместимся из-за платья Мали, — пробормотала я, прикрывая рот рукой и пряча улыбку.

— Далия, — строго процедила наставница, хотя по глазам было заметно, что той тоже весело. — Веди себя прилично.

— Ты просто завидуешь, гремлин, — пропыхтела разъярённая сестра, сдувая упавший на глаза локон. — Принц Абель любит меня за красоту! — Неподалеку сирень от усилий Амалии принялась цвести. И сразу же опала, когда очередная попытка проникнуть в салон не удалась. Даже боком.

— Потому что красота — твое единственное достоинство.

— Далия! — Я опустила взгляд и сделала вид, будто дорожка, посыпанная гравием, гораздо интереснее, чем сестринское ворчание.

Меня откровенно раздражала подобная задержка. С момента нашего приезда в Ландор — столицу Данмара — я нигде толком не бывала. Поместье Сент-Клеров находилось далеко, но там у меня было в несколько раз больше свободы действий. Выйти прогуляться на пастбища или в лес, прилегавший к имению. Можно было съездить с дядей к арендаторам — это не казалось чем-то ужасным.

Здесь же девушкам без мужа шагу ступить без надзора нельзя. Тем более участницам отбора. Основную часть времени мы проводили во дворце, разгуливая по гостевому крылу, разглядывая картины, гобелены и статуи. Периодически выбирались в сад, дабы глотнуть свежего воздуха. Если требовалось что-то купить — посылали служанку или почтовую фейри в магазин, откуда приезжал доставщик с товарами на выбор.

Едва Амалия выиграла соревнование за руку принца Абеля, я думала, что мое вынужденное заточение закончится. Ничего подобного. А сейчас все еще больше усложнилось из-за шаткого положения. Госпожа Сорель настояла на своем непосредственном присутствии во время поездки в город. Ни прогулки в парке, ни посиделок в кафе — ничего нельзя.

К тому же Амалия никак не влезала в четырехместную машину!

Эльф-водитель успел дважды проверить зарядку магического кристалла в двигателе, пока Мали забиралась внутрь.

— Наконец-то, — проворчала я тихо, едва сестра скрылась в салоне с раздраженным визгом:

— Почему так тесно?! Неужели нельзя сделать расширение пространства!

— Боги, графу стоило почаще пороть эту девчонку, — послышались слова наставницы, и я с интересом посмотрела на нее. Но мисс Дюмарье только двинулась следом, пытаясь не наступить на подол юбки Мали, что занимала собой основную часть салона.

— Лучше бы я вдоль розовых кустов прогулялась, — буркнула я себе под нос, слыша позади стук копыт, но проигнорировала это.

А зря. Очень-очень зря. Только попыталась забраться в автомобиль под облегченный вздох водителя, как Амалия заверещала:

— Далия, ты пачкаешь мне платье!

— Бал дебютанток, Мали, проходит не в шляпном магазине, — прошипела я в ответ, почувствовав толчок в плечо от разъярённой сестры.

— Девочки успокойтесь, мы рядом с дворцом, — попыталась урезонить нас госпожа Сорель, едва я перехватила руку кузины, балансируя одной ногой на выдвижной ступеньке для удобства подъема и будучи наполовину в салоне.

Хуже, чем стоять в унизительной позе — услышать издевательские хлопки и тихий смех самого ненавистного человека на планете. Принца Эрика Трастамара. На него мне везло. Прицепился, как русалка во время прогулки у водоема. Только хвостатая нечисть любила болтать от скуки смертной среди камышей, а у его высочества появилось новое хобби — терроризировать меня из жажды мести.

— Потрясающий вид, мисс Кроссборн. С этого ракурса вы напоминаете мне одну из картин великолепного художника Аластера Россини. «Сдобные булочки на маленьком клетчатом пледе», — от радости в голосе Эрика захотелось скрипнуть зубами.

Амалия не растерялась, высунулась из приоткрытого окна едва ли не наполовину и принялась усердно размахивать рукой с зажатым в ней веером, забыв о манерах. Значит, влезть она не могла, а выбраться — запросто!

— Ах, ваше высочество! — прощебетала сестра таким голосом, что вокруг зацвели всевозможные деревья и кустарники в радиусе нескольких матров[1].

От сладкого аромата закружилась голова и защекотало в носу. Я тихо чихнула, спустившись со ступеньки. Пока госпожа Сорель сдержанно приветствовала принца, я пыталась справиться со своей внезапной аллергией на яблоневые цветы. Едва получилось дышать нормально, посмотрела туда, откуда доносился голос его высочества.

Принц Эрик восседал на грозном иссиня-черном тарпане. Магическое животное, похожее издали на лошадь, с хрустом пережевывало какую-то живность и флегматично взирало на нас красными глазами. Периодически из ноздрей шел черный дым, как бы предупреждающий незнакомцев об опасности, исходящей от этого зверя. Я вздрогнула, когда тарпан недовольно заржал, демонстрируя клыки, и ударил копытом по гравию после моего неожиданного чиха. Роскошная грива частично закрывала острые уши, которыми животное раздражённо поддергивало.