Плохая привычка (ЛП) - Роуз Чарли. Страница 35

— Что ты делаешь?

Его голос холоден и резок, и я подпрыгиваю, роняя рисунок на пол. Его руки скрещены на груди, поза настороженная, глаза подозрительные.

— Я искала шорты, — бормочу я и хватаю первые попавшиеся под руку, натягивая их на ноги. Он обращает внимание на листок, валяющийся на полу, но не говорит ни слова. Подойдя, он наклоняется и поднимает его, рассматривая рисунок.

— Это прекрасно, — честно отвечаю я. — Ты сам это нарисовал?

— Нет.

— Что он обозначает?

— Просто набросок татуировки. Дэйр нарисовал его для меня, когда я приезжал.

Я киваю, не зная, что сказать, и покачиваюсь на каблуках. Эш сминает бумагу и бросает обратно в ящик.

— Идем, — говорит он. — Я готовлю завтрак.

— Ты умеешь готовить? — удивленно спрашиваю я, радуясь, что нам удалось сменить тему.

— Я сам себе готовил еще с того момента, когда у тебя еще не начала расти грудь.

— Туше, — говорю я и закатываю глаза. Наверное, ему пришлось научиться готовить в юном возрасте. Его мать умирала, а отец был слишком занят саморазрушением, так что это было необходимостью.

Я сижу за старым дубовым столом, пока Ашер занят на кухне. Джон сидит в своем любимом кресле и смотрит по телевизору драфт НФЛ. Я не видела его с тех пор, как Ашер вернулся, и я нахожусь в этом странном месте, где я чувствую себя виноватой за то, что не пришла, но также и за то, что вообще пришла.

— Как дела? — тихо спрашиваю я, в то время как Ашер разбивает и выливает яйца на сковородку как настоящий профи.

— Развлекаюсь, как видишь, — он пожимает плечами.

— У вас все в порядке? — я знаю, что у Ашера не очень хорошие отношения с Джоном, и я знаю, что он делает вид, будто ему все равно, но в глубине души для него это не так. Он должен переживать. Ему двадцать один год, и он вот-вот лишится родителей. Это было бы тяжело для любого. Мрачная тень пробегает по его лицу, но так же внезапно исчезает, оставляя меня гадать, не померещилось ли мне.

— А почему не должно быть?

— Просто спрашиваю.

Эш кладет яйца на три тарелки — желтком вверх — а так же бекон и тосты. Я подношу одну из них Джону, чтобы он мог поесть прямо в своем кресле. Ашер ставит наши тарелки на кухонный стол. Рискуя вызвать его гнев, я выхватываю у него из-под носа тарелку и беру свою, прежде чем отнести ее на кофейный столик в гостиной. Рядом с Джоном. Эш не в восторге от этого, но он следует за мной, испепеляя меня взглядом всю дорогу.

— Я смотрю, вы двое подружились, — говорит Ашер, его подтекст предельно ясен, но если он ждет реакции от Джона, то не получит ее. Мне кажется, что каков отец, таков и сын. Келли так искусно скрывают свои эмоции. Их нелегко потревожить, по крайней мере, внешне.

— Ага, — бормочет Джон с набитым едой ртом. — Уже обменялись ожерельями лучших друзей и всем прочим. Ты ревнуешь?

Эш невесело фыркает.

— Дом выглядит неплохо, — замечаю я. Здесь гораздо чище, чем раньше, и почти все упаковано. Грусть одолевает меня, когда думаю об этом. Я даже не могу себе представить, как готовлюсь к собственной смерти. Видеть, как вся моя жизнь сводится к нескольким коробкам. Пытаться замолить свои грехи, пока не стало слишком поздно. Мое сердце болит за них обоих.

— В основном это дело рук Ашера, — говорит Джон. — Он все разбирал, убирал, упаковывал, ну и так далее.

Меня слегка сбивает с толку этот намек комплимент, пока он не добавляет.

— Все, что угодно, лишь бы не разговаривать со своим стариком, верно? — он смеется, как всегда самоуничижительно, но я чувствую боль за его словами. Я знаю, что Ашер находится в состоянии полного противоречия. Глядя на него, этого не скажешь, но я его знаю. Его слова — его оружие, но когда дело доходит до его отца, он не всегда кусается, и это говорит о многом. Я хочу, чтобы он дал Джону еще один шанс, но это не значит, что он должен хоть на секунду почувствовать вину за то, что не смог простить его.

— Два месяца трезвости не исправят последние шесть лет, — говорю я, шокируя даже себя. Слова просто вырываются сами. — Я не хотела этого говорить, — признаюсь я, широко раскрыв глаза. — Но это не делает его слова менее правдивыми.

— Она права, — говорит Джон после некоторого молчания. — Я рад, что у тебя есть кто-то под боком. — Затем он возвращается к еде, как будто ничего не случилось.

Эш сжимает мое колено, и я облегченно выдыхаю. Этот маленький жест говорит больше, чем слова.

— Ты хочешь сходить куда-нибудь со мной? — спрашивает Ашер, застав меня врасплох.

— Сейчас?

— Прямо сейчас. Я хочу тебе кое-что показать.

Я лучезарно улыбаюсь ему.

— Пойдем.

Глава 11

Ашер

Я окидываю взглядом сонную фигуру Брайар. Она такая миниатюрная, свернулась на переднем сидении моего грузовика, положив голову мне на колени. Когда я спросил ее, хочет ли она поехать куда-нибудь, она точно не была готова к двенадцатичасовой поездке. Я проделывал этот путь так часто, что для меня это сущий пустяк. Как только мы покинули дом моего отца, мы заехали к Брай, чтобы собрать вещи и переодеться, после чего покинули город.

Побыв с ней в доме Джона, не опасаясь быть пойманными, я понял, что хочу больше этого чувства. Нам не пришлось бы тайком ходить вокруг да около, мне не пришлось бы делить ее с другими людьми, и, самое главное, я мог бы трахать ее, когда захочу.

Я послал сообщение Дэйру, что мы подъезжаем. Воздух стал свежим, дороги обдувались ветрами, а сосен стало больше, чем людей.

— Вставай, Спящая Красавица, — говорю я, заправляя прядь волос ей за ухо. Она издает сонный стон, и этот звук мигом отдается у меня в паху.

— Где мы? — спрашивает она, потирая глаза.

— Почти на месте. Не хотел, чтобы ты пропустила это, — говорю я, указывая на пейзаж вокруг, который так сильно отличается от Аризоны. Вокруг все зеленое, только горы и сосны, уходящие вдаль.

— Это прекрасно, — произносит девушка. — Теперь я понимаю, почему ты задержался тут.

— Здесь гораздо лучше, чем там.

— В Аризоне не настолько паршиво, — она смеется.

— Не в Аризоне, — я сам удивляюсь своему замечанию.

— Тогда что ты имеешь в виду? Где еще ты был?

— Сначала в Южной Калифорнии у своего дяди.

— У тебя есть дядя? — спрашивает она, поморщив нос от смущения.

— До того дня я его даже не знал.

— Тогда зачем остановился у него?

Я выдыхаю и решаю рассказать ей все. Я знаю Брайар достаточно хорошо, чтобы понимать, что рано или поздно она сама из меня это вытянет. От наркотиков и машин до воровства и драк, я рассказываю ей все, включая тот день, когда мой дядя оставил меня умирать, и как Дэйр возник из ниоткуда, не единожды спасая мне жизнь.

— Господи, — тихо произносит она, глаза девушки блестят от непролитых слез. — Я не знала об этом.

— Ну, — я пожимаю плечами. — Теперь знаешь.

Мы едем в тишине, пока она рассматривает окружающие нас деревья и озера, пытаясь переварить всю ту информацию, которую я только что вывалил на нее. Что мне нравится в Брайар, так это то, что она даже глазом не моргнула, когда я рассказал ей о краже машин или употреблении кокса. Она меня не осуждает. Она, наверное, единственная, кто никогда этого не делал.

Наконец я сворачиваю на улицу Дэйра. Его дом уединенный, вдали от города, а дороги настолько узкие, что приходится съезжать на обочину, чтобы встречные машины смогли проехать. Я думал, что это я избегаю людей, но по сравнению с Дэйром я похож на сраную королеву выпускного бала.

— Мы приехали, — говорю я и глушу двигатель. Глаза Брай осматривают роскошный дом, возвышающийся перед нами.

— Ты здесь жил?

— Ага.

— Так какого черта ты отсюда уехал? — удивленно вопрошает она. Сам дом не очень современный, но стоит у воды, и люди готовы платить за это миллионы. Буквально.