… Para bellum! - Алексеенко Владимир Иванович. Страница 110
Но если бы группа армий «Центр» сразу же после разгрома Западного фронта рванулась на Москву, которую в это время практически некому было защищать, то у неё открылся бы южный фланг и неразгромленный ещё Юго-Западный фронт Кирпоноса. И чем дольше бы сидел этот фронт в обороне, тем сильнее её оборудовал. А значит оборона меньше людей стала бы требовать, что, в свою очередь, позволяло сформировать у Юго-Западного фронта большие войсковые резервы для удара. И ударить Кирпонос мог под основание клина стремящейся к Москве группы армий «Центр».
А эта группа армий была механизирована, следовательно – чрезвычайно зависима от путей своего снабжения. Если бы Юго-Западный фронт их перерезал, то окружённой под Москвой группировке «Центр» осталось бы только сдаться.
И Гитлер выбрал осторожный вариант. Он остановил наступление на Москву и направил большую часть подвижных войск группы армий «Центр» на Украину, где она совместно с группой «Юг» 12 сентября нанесла удар и окружила четыре армии Юго-Западного фронта. Но потеряла время и силы.
За это время вокруг Москвы были собраны войска и немцы её взять не смогли. Всю войну этот чисто русский район оставался без оккупации и явился поставщиком всем фронтам оружия и людей. А СССР остался неразделённым.
За это немецкие генералы и ругают Гитлера, считают, что он обязан был рискнуть и броситься на Москву, не беря Киев. Но ещё не известно, что было бы хуже для немцев.
Зато понятно, что было бы для немцев лучше. Это если бы Сталин принял совет Жукова отвести войска от Киева уже в июле. Группа армий «Юг» погнала бы, покинувший окопы и Киевский УР, Юго-Западный фронт на восток, громя его своими более подвижными соединениями. А у группы армий «Центр» южный фланг стал бы безопасным, и она рванула бы на Москву.
Но если немецкие генералы обвиняют своего главнокомандующего в спорной нерешительности, приведшей к поражению в войне, то Жуков Сталина в чём обвиняет? В том, что Сталин оказался стратегом и не дал немцам выиграть войну? Не дал Жукову помочь им в этом?
Мне, порою, кажется, что мемуары Жукова «Воспоминания и размышления» читал кто угодно, кроме военных. Поскольку, когда Георгий Константинович начинает «размышлять», то возникает масса вопросов даже у штатских.
Вернёмся, например к описанию им совещания 29 июля 1941 г., на котором Жуков был снят с должности начальника Генштаба (стр. 286—287). Заявив с апломбом, что «исходя из анализа обстановки они (немецкие войска – Ю.М.) могут действовать именно так, а не иначе», Жуков дал анализ обстановки и предложения (сжато):
«– На московском стратегическом направлении немцы в ближайшие дни не смогут вести наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. У них нет здесь крупных стратегических резервов для обеспечения правого и левого крыла группы армий «Центр»;
– Наиболее слабым и опасным участком наших фронтов является Центральный фронт. Армии, прикрывающие направления на Унечу, Гомель, очень малочисленны и технически слабы. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта».
Надо:
«– Прежде всего укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трёх армий, усиленных артиллерией. Одну армию за счёт западного направления;
– Юго-Западный фронт необходимо целиком отвести за Днепр … Киев придётся оставить …».
Во-первых. От Чёрного моря на север, в Бессарабии, держал оборону Южный фронт, к его северному флангу примыкал южный фланг Юго-Западного фронта. Если армии Юго-Западного фронта отвести за сотни километров на север за Днепр, то что станется с 9-й и 18-й армиями Южного фронта, с Одессой, с Крымом? Жуков об этом молчит, видимо так далеко он по карте не смотрел.
Вокруг Киева на правом берегу Днепра в 30-е годы был построен укреплённый район с противотанковыми рвами, бетонными ДОТами и т. д. Немцы на попытке его прорыва понесли столь тяжёлые потери, что прекратили его атаковать. Допустим Юго-Западный фронт нужно вывести на левый берег Днепра, но зачем бросать уже готовый плацдарм, крепость на правом берегу? В чём смысл сдачи немцам этой крепости, Жуков тоже молчит.
Во-вторых. Конечно, в 1972 г. Жуков уже знал, что немцы сначала ударили в тыл Юго-Западному фронту, а уж затем начали наступать на Москву. Но 29 июля, по настоянию Генерального штаба, немцы готовили наступление именно на Москву! И снятие целой армии с этого направления (западного) было военным безумием. Поскольку тогда ещё никто не мог знать, что предпринятое Ворошиловым в середине августа наступление в районе озера Ильмень будет настолько успешным, что Гитлер всё же отменит директиву о наступлении на Москву и только 21 августа даст новую директиву о повороте 2-й танковый группы Гудериана в тыл Юго-Западного фронта.
В-третьих. Если войска группы армий «Центр» «понесли слишком большие потери», чтобы дойти 300 км до Москвы, то откуда у этой группы могли взяться силы, чтобы прорвать Центральный фронт и пройти 500 км в тыл Юго-Западного фронта? В анализе и предложениях Жукова начисто отсутствует какая-либо логика. Он и в 1972 г. не понял не только стратегический, но и оперативный смысл немецких операций 1941 г. А ведь, к примеру, Гот уже в 1956 г. его открыл всем желающим. Не «потери», а совершенно другие соображения двигали немцами:
«Правда, против продолжения наступления на Москву в то время был один веский аргумент оперативного значения. Если в центре разгром находившихся в Белоруссии войск противника удался неожиданно быстро и полно, то на других направлениях успехи были не столь велики. Например, не удалось отбросить на юг противника, действовавшего южнее Припяти и западнее Днепра. Попытка сбросить прибалтийскую группировку в море так же не увенчалась успехом. Таким образом, оба фланга группы армий „Центр“ при продвижении на Москву подверглись опасности оказаться под ударами, на юге эта опасность уже давала себя знать».
Когда Сталин исправил свою кадровую ошибку и навсегда освободил Г. К. Жукова от штабной работы, то послал его, начав 30 августа, ликвидировать выступ фронта под Ельней и наступать на Рославль и Починок. Никуда, конечно, Жуков наступать не смог, хотя немцы в этом месте и выпрямили свой фронт, оставив Ельню. В этот момент немцам было не до неё – шли тяжелейшие бои по прорыву Гудериана на юг.
Характерно, что обстановка под Ельней походила на обстановку под Халхин-Голом, у Жукова даже был месяц на подготовку операции. Но не было Г. И. Кулика и Жуков не смог «срезать» выступ и окружить в нём немцев, он их просто вытолкал. Гальдер в своём дневнике отметил:
«31 августа … На фронте у Ельни противник атакует со всех сторон …; 2 сентября … следует отказаться от удержания дуги фронта у Ельни …; 5 сентября … наши части сдали противнику дугу фронта у Ельни. Противник ещё долгое время, после того как наши части уже были выведены, вёл огонь по этим оставленным нами позициям и только тогда осторожно занял их пехотой. Скрытый отвод войск с этой дуги является неплохим достижением командования».
Ну, а для Жукова это тоже было неплохим достижением – всё же отогнал немцев на 20 км – и Сталин отправил его в Ленинград.
«Старые» маршалы
Отступление – самое тяжелое дело на войне – считают многие специалисты. Почему?
Пока войска находятся в обороне, они способны отбить атаки втрое превосходящего по силе врага. Они в окопах, в ДОТах и ДЗОТах, перед ними минные поля и колючая проволока. Чтобы отступить им нужно бросить окопы и собраться в колонны. Противник может в промежутках между этими колоннами рвануться вперёд и, если он более подвижный, чем свои войска, опередив отходящих, занять окопы и укрепления их нового рубежа обороны. А затем громить их спереди и сзади в чистом поле. Успешно отвести войска – это большое искусство и командиров, и штабов. Например, когда Юго-западный фронт в начале войны попробовал отвести войска от границы на рубеж укреплённых районов (УР) старой границы, то 1-я танковая группа немцев элементарно опередила наши войска и захватила УРы, и Житомир за ними. Пришлось занимать оборону в укреплённых районах непосредственно под Киевом. (Эти УРы были построены ещё в 30-х годах). Маршал Баграмян об отступлении пишет: