Виражи Судьбы (СИ) - Теллер Тори. Страница 16
Парень подхватил Хэлл и потащил обратно в толпу.
Они сходились-расходились, двигались в унисон; он прижимал ее к себе, чувствуя в руках жизнь ее тела, кружил и подбрасывал как ребенка. А она и была в этот момент ребенком — счастливо смеялась, уже не пытаясь поймать очередную улетевшую заколку. Освобожденные пряди вырывались и жили сами по себе, становясь разноцветными в свете прожекторов. Хэлл полностью отдавалась танцу, словно нанизанная на звучащую мелодию и ритм.
Здесь не было папарацци и оголтелых фанатов, здесь ничто не мешало ему быть с девчонкой самим собой. Понты «Рузвельта» закончились, и ему стало просто, легко и весело, как давно уже не бывало с женщинами, которые ему нравились. Парень чувствовал себя так, словно оказался у себя дома, в Стокгольме. Но внутри этого легкого приятельского веселья — и он хорошо это ощущал — уже жила совсем другая, немного пугающая его, связь.
Сторму хотелось ее не только для пиара, фотосессий, тому подобного, и — нет, не трахнуть… вернее, не только этого… Желание физической близости постоянно напоминало о себе в тесных джинсах, но изнутри грудную клетку парня распирало и иное, почти забытое ощущение.
Ему нужны были ее чувства и эмоции, предназначающиеся именно парню из Седр*, а не «звезде экрана». После последнего расставания, он думал, что с людьми его круга такое уже невозможно. Хотя, Хэлл в его круг еще не входила…
Композиция закончилась — все захлопали.
Алекс вдруг обнаружил, что вокруг аплодировали и улыбались … им двоим! Поняв, что не узнан, а хлопают именно за танец, он расслабился, и с интересом стал наблюдать за реакцией Хэлл.
Счастливая, она смеялась и била в ладоши в ответ, прижимаясь к нему спиной, будто ища поддержки. И вдруг — вложила два пальца в рот и свистнула, как пацан! Вероятно, хотела положить конец неожиданной овации, но вместо этого только вызвала новую волну эмоций!
«У нее получится, — понял Алекс. — У нее уже получается! И фокусы Алана для этого ей не нужны».
Он крепко взял ее за руку и вывел через толпу на улицу.
— Ну что, оторвалась, королева хастла? Теперь куда? — поинтересовался, усаживаясь в авто.
— Можно — к океану? Ненадолго, — Хэлл прикрыла глаза и потянулась всем телом. — Скоро рассвет…
Парень был рад, что она попросила: ему хотелось побыть с ней наедине без посторонних глаз. Просто вдохнуть ее запах, почувствовать стройное тело, вспомнить вкус ее губ…
Он припарковал машину на пустынной набережной и помог девушке выбраться. Тишина прохладной темени нарушалась только плеском волн. Хэлл стояла рядом и держала его за руку, крепко сжимая ладонь. Взгляд девушки был устремлен в темноту над водой. Перестав сдерживаться, Алекс подхватил ее на руки и, прижав к себе, зарылся лицом в ароматные волосы. Хэлл затихла, обняла его за шею, и он услышал, как заколотилось ее сердце…
Прижимая ее к себе, Сторм касался губами теплой солоноватой коже ее виска, маленького уха, чувствуя, как под тканью топика напрягается ее грудь, упираясь в его тело твердыми горошинами сосков. Он выпивал ее дыхание, отдающее лаймом и текилой, ловил губами быстрый и пока еще робкий язык, отвечая ему своим. Пробуя ее, обжигая ладони о ее тело, он властно познавал и захватывал новую территорию…
Это продолжалось несколько минут или вечность, пока она не взмолилась полувздохом-полустоном:
— Сашаааа…
Сторм с усилием оторвался, заглянул в ее глаза:
— Что? Чего ты хочешь? — вопрос не оставлял сомнений в его намерении.
Но имя, произнесенное по-русски, разом отрезвило Хэлл.
Все еще задыхаясь от возбуждения, севшим голосом она попросила, отстраняясь и опуская взгляд:
— Отвези меня домой… Пожалуйста.
Сторм испытал такое острое разочарование, что чуть не застонал.
Потом удивлялся себе, потому что мог бы продолжить, и она бы сдалась, но…
Но после ее просьбы он знал, что не должен продолжать.
«Неужели я так на нее запал? Черрт! Как некстати…»
Сторм видел, что она не капризничала и не ломалась — это было вообще не про нее. Здесь было что-то другое… Он чувствовал, что секс с ней — сейчас, сию же минуту, быстро, скомкано — даст желанную разрядку, но настоящей близости уже не будет.
И — прощай, парень из Сёдр! — останется только парочка для пиара.
А что-то внутри него требовало, чтобы эта новая близость была совсем иной — неспешной, роскошной, бесконечной…
Без камер, журналюг и статей; там, где в ночной прохладе будут только они, океан и… белые орхидеи?
Несколько часов назад, когда в пентхаусе отеля Сторм сидел на ковре у стильного белого топчана, на котором полулежала Хэлл, Ник попросил его согласия сфотографировать девушку «соло». То есть — без него.
Актер вспомнил, как шагнул в сторону и внимательным взглядом окинул открывшуюся картину. Уже тогда ему становилось ясно, почему Блэйк не сопротивлялся их связи и не спрятал от него девчонку, хотя вполне мог.
Мэтр делал из него ступеньку для ее старта — и с ним было все понятно. Но то, что Хэлл не разделяет его намерений, понятно стало только сейчас, после того, как она утащила его в дешевый клуб, чтобы он содрал с себя звездность, и увидел ее настоящую. А потом, либо остался с ней вне всякого контракта, либо оставил в покое — решение было за ним.
Принять мгновенно Сторм его не мог. Но и обидеть ее не хотел.
Поэтому он глубоко вдохнул и, прижимаясь губами к ее бархатной коже, понес назад — к авто.
*
На обратном пути, когда Хэлл уже почти спала, Алекс внезапно вспомнил:
— Эй. Ты еще не совсем уснула?
Синий свет полыхнул из-под приподнявшихся век.
— Как ты меня назвала там… на стоянке?
— Саша, — после небольшой паузы немного смущенно откликнулась девушка. — Это короткое имя от «Александр». У нас так зовут детей и близких. Я… русская, Алекс.
Васильковые глаза были тревожны и смотрели на него с каким-то вызовом.
«Чего она испугалась, глупая?»
— Ну, хорошо… — он улыбнулся. Он вообще не мог прекратить улыбаться, глядя на нее. — Хорошо, ты — русская. Хорошо.
Тревога в ее глазах сменилась вопросом.
— Что? — не понял он, и решил отшутиться. — Или, чтобы встречаться с тобой, мне придется спрашивать разрешения у всей твоей родни?
— Не придется, — Хэлл внезапно потеряла интерес к разговору и закрыла глаза. — В этом смысле все идеально. Я — сирота.
________________________________
*Сёдр, Сёдермальм — старый, в прошлом отнюдь не элитный район Стокгольма.
Эпизод 20
Все мы в этой жизни марионетки.
Просто некоторые видят нити, на которые подвешены.
— Что ты творишь?!
Алан влетел, вернее, ворвался в кухню, сшибая углы и потрясая какой-то бумажкой.
— Что это такое, я тебя спрашиваю? Кто так делает??
Он сунул мне под нос распечатанный мейл на мое имя.
Я вытерла со столешницы разбрызганный от неожиданности кофе и с тоской взглянула на испорченную пятнами блузку.
Потом придвинула пальчиком лист.
В общем, я тянула время, прекрасно понимая, что подсунул Мэтр. Я прошла обучение на годичном он-лайн курсе сценаристов в New York Film Academy и получила вызов на очный питчинг* готовых сценарных работ. И никаких чудес — я же говорила, что времени у меня было предостаточно, после того, как организовала собственную маленькую клининг-компанию…
*
У Мэтра мне было хорошо, но его особняк не был моим домом. Алан меня искренне любил, как и я его — нежно и платонически. Около трех лет моего проживания в Штатах, он был моей феей-крестной. Голубой феей, если быть точнее…Не изменяя своей ориентации, он играл в меня, как в игрушку, воплощая образы, которым не соответствовали его мальчики. В смысле секса он не притронулся ко мне и пальцем, и до недавнего времени не позволял это сделать никому другому.
Я была его светлой стороной, его созданием.
Похоже, он мною замаливал грехи…