Виражи Судьбы (СИ) - Теллер Тори. Страница 31
— Давай, Алекс. Точка возврата давно позади.
— У нас с ней вообще все позади, — огрызнулся актер.
— Ты самолюбив и глуп, как все молодые самцы… Поймешь, когда фаберже поседеют.
И в ответ на невнятно-вопросительные звуки в трубке повторил по слогам:
— Фа-бер-же. Ювелир, который делал драгоценные пасхальные яйца. Дошло? Это такая русская шутка.
Против воли Алекс рассмеялся.
— Хорошо. Я пошел.
— Удачи.
*
Нью-Йорк: дождь, темнота, желтые такси, красные стоп-сигналы, отраженные в лужах.
Высокий человек в черном плаще почти слился с поздними сумерками.
Только белые орхидеи светились у его груди в букете, который мужчина держал как младенца…
*
Алекс Сторм нырнул с дождя под козырек входа, над которым красно-синим неоном переливались буквы Michael's PS*.
На секунду замерев в дверях, актер сделал шаг вперед и вошел — в студию и… в образ, оговоренный контрактом.
Зал был погружен в полумрак, освещенный неяркими напольными светильниками и свечами в высоких стаканах на столиках, за которыми сидели избранные. Персоны помельче и журналисты расположились у стен на многочисленных разномастных поверхностях и формах, используемых Майклом для работы.
Лишь в самом конце зала, у стены стоял рояль, за которым, освещенная направленными лучами софитов, сидела его майская ведьма.
Однако, был уже не май, а октябрь, и ее наряд был не весенним, а как и дождевые сумерки за окном — струящимся, графитовым, с масляно-шелковым орнаментом, повторяющимся в узких лентах тату на кончиках ее пальцев и запястьях, кольцами поднимающихся на предплечья, исчезая у локтя…
Раздвигая толпу внушительным торсом, мужчина шагнул вперед, равнодушный к возмущению потревоженных персон и вспышкам камер и мобильников.
Как ледокол в человеческом море, он двигался к единственному маяку, оберегая свою хрупкую ношу, и не отводя глаз от причудливо сплетенных белых кос…
Внимательный взгляд любовника, соскучившегося по объекту обожания, угадывал под локонами еще одно тату: из-под волос на шею и по позвоночнику, до точки, которую они оба определили местом роста крыльев…
Марина положила чуть подрагивающие пальцы на клавиши и полуобернулась к гостям — в луче света синими искрами полыхнули ее глаза.
Взгляд ее вспыхнул и остановился, намертво прикованный к хрупким белоснежным цветам в больших ладонях.
Делая последние шаги до подиума, на котором был установлен рояль, Сторм краем глаза уловил движение мужчины за столиком и удержавшую его женскую руку. Он узнал их — но это было уже неважно.
Наклоняясь и вкладывая цветы в ее руки, он не отпускал темнеющий синий взгляд и беззвучно молил: «Я делаю это для тебя, провались ты пропадом… Потому что я не смогу без тебя. Поверь мне! Поверь…»
*
Одним элегантным жестом снят и брошен на рояль плащ, незаметно и быстро расстегнут пиджак. Отработанным движением актер подломился в коленях и встал на одно, мгновенно перехватывая вскочившую от возмущения хозяйку вечера за тонкое запястье.
Эффектно и киногенично, как и прописано в контракте.
Мистер Блейк должен бить удовлетворен.
*
— Прямо Дейнерис Бурерожденная!
Среди притихшего зала брошенная кем-то фраза прозвучала громко, но тут же потонула в возгласах, свистках, хлопках и щелканье фотокамер.
— Прекрати! — зашипела сквозь зубы Марина, отойдя от первого шока. — Поднимись сейчас же!
Но приколотый к платью микрофон сделал ее шепот достоянием оживившихся гостей, обрадованных назревавшим скандалом.
Продолжая держать Марину в своих руках, Сторм встал и, аккуратно приподняв, «воздвиг» девушку на банкетку у рояля. Затем демонстративно, двумя пальцами снял с лифа ее платья микрофон, поднес к губам и, глядя Марине в глаза, хорошо поставленным голосом произнес:
— Мари, я — осел! Я опоздал… Прости меня! — и повернувшись к публике, повторил, — Я виноват, но… простите меня!
Марина была в замешательстве.
Не то, чтобы она не знала, как реагировать — наоборот: она с трудом подавляла желание поступить, как поступала Нэт Хэлл. Потому что это помешало бы продолжить вечер в том ключе, который поддержали ее друзья. Да и контракт нельзя было игнорировать — он все еще действовал…
Она собрала свою волю в кулак, нацепила на лицо улыбку и обвела взглядом присутствующих, стараясь не встречаться глазами с этим скандинавским дубом, и готовая наврать с три короба.
Но высказаться не успела — седовласый представитель Парамаунт громко ответил за нее:
— Ну, Алекса-то мы, конечно, простим — ведь иначе он всю кровь из нас выпьет!
Довольные пасхалкой к популярному вампирскому образу Сторма гости одобрительно захохотали.
— А вот вас, Мари, нам тоже очень хотелось бы видеть в кастинге! Пожалуй, это — единственное условие. Студия готова подписать контракт.
*
Все это время Сторм скромно стоял у рояля.
Он обладал удивительным даром — быть скромным и вальяжным одновременно, излучая при этом невероятную притягательность для лиц любого пола, возраста и вероисповедания.
То впечатление, которого добивались селебрити, используя в кадре мимишных младенцев или хвостатых пусечек, было подарено актеру природой, и не требовало ухищрений.
Вот и сейчас он пользовался этим даром на всю катушку, располагая к себе присутствующих и оставляя недоброжелателей в меньшинстве.
Сторм был профессионалом, а Марина — всего лишь неопытной девочкой, которой, по его мнению, надо было многому научиться…
Он был бы рад избежать участи ее ментора, но она и контракт не оставляли ему шанса занять в этой истории позицию наблюдателя.
Придется улыбаться, сдерживаться и терпеть ее холодность…
Одарив зал «вампирской» улыбкой, Алекс оглянулся на Марину — его встретил совершенно ледяной взгляд. Что ж, основания для этого у нее есть.
Но и ему не впервой.
*
Как это ни странно, внезапно Марина поняла, что то, что ей предстояло сказать и сделать дальше, в сложившейся атмосфере скандала будет даже проще.
Продолжая стоять на банкетке как на трибуне, она обратилась к присутствующим:
— Я благодарна за предложение, и очень ценю внимание Парамаунт к своей скромной персоне. Но сегодня мы только празднуем! Вся деловая часть отложена на завтра. Я имею в виду тендер предложений.
— … «тендер»? — подавился коктейлем представитель Парамаунт.
— Ну да, — мило показала зубки, вернувшаяся Нэт Хэлл. — Ваше предложение на сегодня — шестое.
По залу прокатился гул, послышались смешки.
Майкл коротко переглянулся с хмурым Пирсом и очаровательно улыбнулся окружающим, подыгрывая нахальному блефу сестры.
— Сегодня я хотела закончить вечер на приятной ноте — миксом из уже написанных к сценарию треков. Но вмешались обстоятельства…
Она выразительно взглянула на Сторма (благодаря банкете, их глаза были на одном уровне).
— Ооочень высокие обстоятельства!
В зале снова раздался смех.
— Простите нам маленький экспромт! Актеры всегда так заняты… И это все благодаря вам — тем, кто нас выбирает и любит, — в свою очередь не растерялся Алекс. — Мисс Керуаз, конечно, не откажет своим поклонникам, и порадует нас своей музыкой. Давайте попросим ее об этом — ведь я такой же ее фанат, как и вы!
Сторм произнес эти слова на публику, вложив в них все свое обаяние, и, судя за последующей овацией и свистками, он преуспел.
Актер хорошо чувствовал, что единственное желание девушки сейчас — отхлестать его этим букетом.
И он был бы даже не против…
Плохо то, что ни одному его слову или взгляду она не поверила.
Он пришел поздно, и все самое трудное она уже сделала без него.
С другим.
__________________________________________________
*фото-студия Майкла (PS — photo studio)
Эпизод 36
Ложь — очень творческий процесс,